Ольга подошла к окну, достала платок, откинула шпингалеты, открыла раму, встала на подоконник и спрыгнула вниз, приземлившись на рыхлый газон.

Она осмотрелась по сторонам и ушла, оставшись незамеченной.

Подойдя к дому, Ольга оторопела. На лавочке возле подъезда, где обычно сидят старушки, развалился Панарин и попивал пиво из горлышка бутылки, почитывая газету.

— Жаль, я не ношу шляпу, не то пришлось бы снять в знак почтения. А ты и впрямь неплохой сыщик, Панарин.

— Не Шерлок Холмс, конечно, дедуктивными методами не владею, но чего-то стою.

— Зачем пожаловал? Кажется, Гена тебя отстранил от работы.

— Вот поэтому и пожаловал. Хочу срубить с него немного деньжат. Хотел с тобой проконсультироваться.

— Вот как? Валяй.

— Несколько вопросов для интервью. Главный вопрос. Некрасов знает о том, что ты жива?

— Нет. Он убил меня. Мой труп уже кремировали.

— Знаю. Поторопились. Не то тебя бы обвинили в убийстве двойника. Да и сейчас еще не поздно. Но меня это не касается. Сработано красиво. Тут я готов снять перед тобой шляпу.

Ольга усмехнулась и присела на скамейку.

— Встречный вопрос сыщику. Как догадался?

— Догадки тут ни при чем. Моей фантазии на такую аферу тоже не хватило бы. Кто из вас обнаружил камеры наблюдения?

— Мой приятель. Ко мне и днем приходят. Он спец по электронике. Очень быстро разобрался в твоей технике.

— Способный паренек. Ну и зачем тебе надо было фиксировать сцену с убийством на пленку?

— Потому что это прямое доказательство, и я знала, что ты им захочешь воспользоваться. Мне надо исчезнуть с лица земли. Есть на то серьезные причины. Первая из них: не хочу превратиться в труп на самом деле. Все к тому шло, но тебе об этом знать ни к чему.

— Я не любопытный, если мне не платят за любопытство.

— Хочешь потрясти некрасовские карманы? Валяй. Мне до лампочки. Он клюнет. Только не перегни палку, сыщик. Заломишь много, он тебе хребет сломает при помощи жены. Она женщина серьезная. Геночка ей очень нужен. Работай по-тихому. Но ты мне так и не ответил на мой вопрос. На чем я прокололась?

— Идеальных преступлений не бывает.

— Слышала об этом. Только восемьдесят процентов киллеров, работающих по заказу, гуляют на свободе и продолжают убивать.

— Поторопилась. Артисты падают убитыми на сцене, но не поднимаются с пола, пока не захлопнется занавес. Почему ты не дала этому бугаю тебя вынести из дома?

— Не поняла?

— Будильник. Твой выкрик: «Пленка кончилась!» Зачем? Привыкай доводить дело до конца. Один неверный штрих — и все труды кошке под хвост. Я поверил всему, что увидел. Но концовка меня повергла в шок.

— Значит, пленка не кончилась? Такое невозможно.

— Запись шла, как положено, ровно час. И будильник сработал вовремя. Твоего терпения не хватило на две минуты. Они все решили. Кто-то входил в комнату и выключал свет. Минуты на две. Запись останавливалась. Я заметил, что с твоей руки пропало кольцо. Случайному вору повезло. Сказочное везение. Ненужный эпизод. Он и не записался. Уходя, он вновь включил свет. А время шло, часики тикали и не останавливались при отсутствии света. И будильник зазвонил вовремя, но камера продолжала запись еще две минуты. Ровно столько, насколько был выключен свет. Этого хватило, чтобы увидеть, как ты встаешь с пола и накидываешь на себя клетчатый плед.

— Да, сыщик, ты прав. Поспешишь, людей насмешишь. Но Гена об этом ничего не знает. И денег у него не очень много. Все капиталы лежат на заграничных счетах, и ими управляет Василиса Китаева. Много не заработаешь.

— Тысяч сто?

— Попробуй. На сто или двести он может согласиться. А как этот адрес раздобыл?

— Ну, тебе только казалось, что ты от моей слежки уходишь с легкостью, а я полный дуб. Ты сюда часто приезжала. Так что этот адресок я давно знаю. Но не беспокоил тебя без нужды. Теперь накипело.

— Понятно. А как дела у твоих друзей в ментовке?

— Делом занимается серьезный профессионал. Я его хорошо знаю. Он тебя достанет. Тебе пора сваливать из Москвы. Поначалу он тоже путался в твоих интригах, но сейчас вышел на финишную прямую.

— Что ты сделал с записью?

— Концовку с твоим воскрешением из мертвых стер. Она мне не нужна. На ней денег не заработаешь. Кино заканчивается появлением незнакомцев. Их я тоже вычислил, но они меня не интересуют.

— И кто они?

— О женщине ничего сказать не могу. Мужчина — Ханов из «Приюта». Его напарник — Чистяков. Марецкий об этом знает, но пока не имеет доказательств. Пленку я ему не показывал. Менты ничего не покупают. Они конфискуют. Меня такая перспектива не устраивает. Ладно, бывшая подопечная. Бывай. Приятно было пообщаться.

— Удачи, сыщик.

Афанасий встал и пошел прочь.

— Слишком ты много знаешь, парень… — тихо прошептала Ольга, глядя ему вслед.

Свободы в том понимании, как себе представляет обыватель, не существует. Все мы люди зависимые. Кто-то привязан к семье, другие к бизнесу, третьи к обстоятельствам. Деньги лишь создают мираж свободы, и очень скоро ты понимаешь, как быстро они превращают человека в своего раба.

В чистом виде свободы нет. Она попросту никому не нужна. Одним воздухом сыт не будешь. Чем выше статус, тем больше потребностей, тем больше денег, тем больше ты в них нуждаешься. Ничего нового мир не придумал, прописные истины хорошо знакомы деловым людям.

Некрасов приехал к старому генералу Райкову для того, чтобы обсудить свои дела, понимая, что одного его желания изменить мир — мало. Речь не идет о чем-то глобальном. Он говорил о своем мире: о мире одного отдельного человека. Но, учитывая его положение в общей структуре взаимосвязей, он мог неправильными действиями сокрушить всю цепь важного и нужного механизма. Сработает принцип домино.

Конечно, Некрасов преувеличивал свое значение в общей схеме гигантской машины и с его уходом ничего не изменится. Но ему требовались поддержка и понимание, — своего рода благословение.

Райков сидел в глубоком кресле перед камином и курил трубку, ароматный голубой дым мягко стелился под резным потолком огромной гостиной.

— Осталось еще несколько деталей. Мое присутствие для этого не требуется. Пятнадцать лет я честно выполнял свой долг. Пришло время мне уйти на покой — неторопливо, растягивая слова, говорил Некрасов.

— Не напугало ли вас уголовное дело, в которое вы попали в качестве подозреваемого?

— Одно к одному, Иван Дмитрич.

— Я не возражаю. Но, зная вас, Геннадий Ильич, могу предположить, что все стрелки вы переведете на свою жену. Вам нужны ее деньги. Если вы знаете, как их заполучить, то нетрудно догадаться, какова будет ее реакция. С ее связями и влиянием академика Вассермана захваченный вами капитал приобретет статус приговора, который и будет выполнен. Земной шар очень тесен, на нем невозможно спрятаться.

— Вассерман выполнил свою задачу. В Иране у него ничего не получается. Фирма потеряла свое значение. Новые структуры должны организовывать другие люди с другими взглядами, полномочиями и возможностями. Ваши люди. Василиса Китаева уже неспособна нести такой груз на своих плечах. Что касается меня, то мой уход оправдан. В отличие от Китаевой, я вижу свою бесполезность. Зачем же мозолить глаза, если есть более разумный выход — исчезнуть.

— Вы не совсем четко понимаете ситуацию, Геннадий Ильич. Вассерман действовал в Ираке не под прикрытием арабов, а под нашим прикрытием. Русских советников там больше, чем любых других. У разведки имелись сотни способов уничтожить предателя. Тем не менее он жил как у Христа за пазухой. Красная ртуть превратилась в аферу века. Ваши мини-ядерные устройства подтвердили эффективность несуществующего оружия, авторитет Вассермана снял все сомнения в правильности выбора. Таким образом, мир мог спать спокойно лишние десять лет, так как арабы и мусульманские экстремисты не задумывались о других проектах.