С катера на борт изящного тридцатиметрового судна поднялась эффектная дама со жгучими глазами в ослепительно белом платье. В руках она держала кожаный кейс.

— Вы принимаете на борт женщин в соку или предпочитаете иметь дело с малолетними преступницами?

— Таких женщин ждут годами. Что мне и приходилось делать. Возраст подходящий. Замечаний нет, только восторг.

— Слава богу, ты очнулся. Я так за тебя боялась.

— Пустяки. До свадьбы заживет.

Он встал, она выронила портфель и бросилась к нему в объятия. Глаза Раи наполнились слезами.

— Бог мой! Как долго я тебя ждала.

Они даже не заметили, как из трюма на палубу поднялся Колокольников. Он поднял с палубы портфель и положил его на стол.

К яхте подходил следующий катер.

Увидев Колокольникова, Миркин улыбнулся.

— Вот видите, Сергей Сергеич, я вам говорил, что мы еще встретимся.

— Не предполагал, что эта встреча состоится в Атлантическом океане.

— Яхту вы пригнали?

— Не я, а команда. Прямо со стапелей Амстердама и на Канары.

— Домой скоро?

— Вместе полетим. Мы здесь лишние.

Наконец-то их заметили.

— Вот, Раечка, глянь на этого типа, — Некрасов указал на Миркина. — Работал на меня всю жизнь и при этом ухитрялся быть доверенным лицом всех моих противников. Устал, Фима?

— Есть немножко. Суета утомляет.

— Этот кейс предназначается тебе. Три миллиона в тех же акциях, но не застрахованных.

— Итого, вам эта операция обошлась в сто четыре миллиона? Сто следствию, три мне и один Сергею Сергеичу.

— Что составляет десять процентов от общей суммы, — уточнила Райская.

— Я не страдаю обезьяним рефлексом, дорогой Фима.

— На вас приятно смотреть. Какая пара! Какое взаимопонимание. Красивые женщины изначально видят себя победительницами. Все подчиняется красоте. К сожалению, я не видел красивых женщин счастливыми. Везет умным, рассчитывающим на свое упорство и собственные силы, а не на мордашку, способную решить все проблемы.

— А как же я? — обиделась Раиса, прижимаясь к любимому.

— Вы, Раечка, редкое исключение. Потому вас и любит Гена. Он великий человек и невообразимый комбинатор.

— А еще он лучший мужчина в мире. Для меня, во всяком случае, — добавила женщина.

Когда солнце начало клониться к закату, яхта снялась с якоря и ушла в открытое море. С берега ее провожали двое мужчин. Один долговязый, белобрысый, в очках, с бесцветной физиономией, второй низкорослый толстячок с плешью на затылке, крепко сжимающий портфель в своих руках.

Белый парус покрылся багрянцем.

Он стоял у штурвала, а она рядом, склонив голову на его плечо.

Он не говорил ей о грядущем счастье, а она не перевозбуждалась от его слов и не завлекала в постель.