— Отпирай дверь. Какие же мужики тупые!

В бывшей кают-компании стояла невыносимая вонища. Алина вошла первой, прихватив веревку, висевшую у борта. Похоже, она хорошо подготовилась к встрече. Моток она кинула Москалеву.

— Крюк в потолке видишь? Привязывай. На другом конце сделаешь петлю.

Она подставила под крюк ящик из-под тары.

Виселица была подготовлена за пять минут. Обрезком веревки Грише связали руки за спиной, заставили взобраться на хлипкий ящик и затянули петлю на шее.

— Клиент готов, сударыня. Выбить ящик? — веселился Москалев.

— Примитив. Он сам с него свалится. Ножки больные, долго не выдержат. Забери все из его карманов, бомжи часто вешаются.

Карманы были опустошены.

— Забирай девчонку, и поехали на дровяной склад, лучшего крематория не придумаешь.

Москалев взял спящую Катю на руки и вынес из каюты, женщина вышла следом, дверь с лязгом захлопнулась, громыхнул засов. Ящик под ногами качнулся. Григорий понимал — его вес такая деревяшка долго не выдержит, на ноги тоже рассчитывать нельзя. Любое движение может привести к катастрофе. У него оставалось немного времени подумать, Алина подарила ему такую возможность.

Начальник следственного отдела прокуратуры с подозрением смотрел на Вербицкого.

— Мне нужна санкция на арест этой женщины, — настаивал Илья.

— Судья санкцию не даст. Твоя теория не имеет под собой оснований. Где факты? Ты можешь ее задержать, но через час сюда ворвется стадо адвокатов и она выйдет на свободу. Не занимайся самоуправством, Илья, второй раз тебе этого не простят.

— Она готовит новое преступление.

— Домыслы. Пресекай, если уверен. Мне нужны факты. Где они? Людей я тебе дам, готов поверить твоим басням, но санкций ты никаких не получишь.

— Спасибо и на этом.

Катя очнулась и открыла глаза. Она лежала в мягкой кровати, кругом чистота, свежий воздух, уютно, светло. Рядом сидела Алина и улыбалась.

— Где я?

— Теперь в безопасности, принцесса моя.

— А папа?

— Он сюда приехать не может.

— Почему? Ты можешь, а он нет.

— Бандиты, которые тебя похитили, еще не пойманы. Я выкрала тебя у них из-под носа и спрятала на даче моего друга. Охота за тобой продолжается, они требуют выкуп. С папы не спускают глаз. Из телохранителей остался в живых только Гера. Папе нельзя рисковать.

— А где Гриша? Я хочу, чтобы он был со мной.

— О нем никто ничего не знает. Как в воду канул.

— Позовите милицию.

— Что такое милиция в наши дни? Очень много шума и никаких результатов.

— Я хочу одеться.

— Конечно. Одевайся. Алина встала и вышла.

Катя приподнялась. У нее кружилась голова. Платье висело на стуле, пальто — на вешалке, плеер лежал на столе. Девочка облегченно вздохнула.

Москалев курил на крыльце дома Анфисы. Алина присела в плетеное кресло:

— Пока деньги не получим, Катьку трогать нельзя. Гарантий в таких случаях не бывает. Голос девчонки — магическое средство, он сведет отца с ума. Микки в лепешку разобьется, но деньги привезет.

Алина посмотрела на часы:

— Пора.

Москалев достал из кармана телефон и набрал номер.

— Привет, Михаил. За убийство моего человека с тебя полагается штраф. Сумма выкупа удваивается. Слушай меня внимательно…

Катя ходила по комнате и внимательно разглядывала вещи. Алина сказала, что здесь живет ее друг. Не похоже. Вошла Алина с телефонной трубкой в руках:

— Я думаю, ты можешь сказать папе пару слов, но его нельзя нервировать. К тому же его телефон наверняка прослушивается. Нас не должны вычислить. Не более пяти слов. Поняла? И никаких имен. Где, с кем — ни слова.

— Я поняла.

Алина набрала номер и передала трубку девочке.

Михаил тем временем хлестал водку, развалившись в кресле гостиной первого этажа, и что-то бурчал себе под нос.

— Опять, стерва, ушла нервы лечить. Всех перебили. Герку выгнал, Гришка пропал.

Его ворчание прервал мобильный телефон. Михаил схватил трубку:

— Я в полном порядке, черт вас побери! И услышал голос дочери:

— Папа, я жива, здорова. Очень соскучилась, хочу домой.

Связь оборвалась.

Михаил отчаянно заскулил. Добравшись до ванной, пустил холодную воду и сунул под струю голову.

День казался бесконечным. Гриша держался, как мог, сам себе удивлялся. Ящик предательски скрипнул в очередной раз, петля на шее затягивалась все сильнее. Главное — терпение. Руки на запястьях кровоточили, но он продолжал попытки расслабить узел и освободиться от пут. Важно не делать резких движений. Жилы на лице вздулись, глаза слезились, губы пересохли и потрескались.

— Давай, браток, давай, — ободрял он себя. — Сорок два задержания особо опасных на твоем счету, стыдно подыхать с петлей на шее. Крепись, парень, крепись…

Машина Вербицкого стояла неподалеку от ворот особняка Михаила. Трое его помощников уже дремали. Чтобы не уснуть, Илья говорил вслух:

— Ну где же ты, стерва? В тяжелый момент бросила мужика. Как он тебя терпит? И ни одного сигнала от гаишников. Ориентировки на машину всем постам разослали. Молчание, как в могиле… Чертовщина! Ведьма!

На его ворчание никто не реагировал.

Звонок раздался ранним утром. Михаил взял трубку.

— Бери деньги и езжай на вокзал. Сядешь на тульский поезд. Отходит в десять сорок. Поедешь один. На какой станции выходить, тебе скажут потом. Сумму помнишь?

— Да. Она удвоилась.

— Значит, сговоримся. Садись в пятый вагон от хвоста. Вербицкого разбудил Власов:

— Илья, перехвачен звонок. Объект направляют в Тулу. Поезд в десять сорок, станцию, где будет встреча, не назвали.

— Свяжись с дорожной милицией. Все станции поставить на контроль. Жми на вокзал, — приказал Илья шоферу.

Михаил смотрел на мелькавший за окнами вагона сумрачный осенний пейзаж. Чемодан стоял у его ног. Из тамбура за ним наблюдали Вербицкий и его помощники.

— Коля, иди в противоположный тамбур. Ты, Жека, сядь через два сиденья от объекта. Деньги могут взять в поезде. Фантазия у них работает хорошо, того и гляди вагон украдут.

Ребята в штатском распределились по местам. 11.52. Остановка. Телефон молчит. 12.15. Остановка. Телефон молчит.

12.47. Телефон Михаила зазвонил. Он схватил трубку:

— Долго еще?

— С правой стороны вагона открытое окно. Видишь?

— Вижу.

— Через минуту поезд заедет на железнодорожный мост. Подойдешь к окну и, когда вагон дойдет до середины моста, выбросишь чемодан в реку. Если мы получим деньги, дочь будет ждать тебя на следующей станции.

— Ясно.

Вербицкий не понимал, что делает Михаил — до станции еще двадцать минут, а он встал, взял чемодан и подошел к окну. Поезд въехал на мост, и вдруг чемодан полетел в окно и рухнул с моста в воду.

— Сволочи! — прошипел Илья.

Моторная лодка стояла под мостом. Как только чемодан ударился о воду, мотор затарахтел, лодка подошла к месту падения, и когда чемодан всплыл, мужская рука подхватила его и затащила на борт. Лодка рванулась с места, как пришпоренная лошадь, задрав нос к верху. Через пару километров она причалила к берегу. Гера взял чемодан и вышел на гладкий песочек, где у высокого кустарника его поджидала Алина.

— Боялся, что утонет.

— Чемодан герметичен. В этом весь фокус. Открой. Гера открыл чемодан, он был полон денег.

— Мать честная!

Алина сняла с плеча рюкзак и бросила на землю.

— Перегружай. Так, чтобы я видела каждую пачку.

— Ха! Похоже на сцену из прошлой передачи. Но тогда деньги перекидывала ты.

Он начал перекладывать пачки в рюкзак.

— Готово, мадам!

Из кустов раздался выстрел. Череп Геры едва не развалился пополам.

— Дурак. Забыл, чем кончилась история в прошлый раз. Из кустов вышел Москалев:

— Бери деньги и пошли.

Они поднялись по тропинке вверх, где их ждала машина. Москалев бросил рюкзак в багажник, Алина села за руль.