Девушка подошла к воротам и начала открывать замок.

— Ну что, Ариша, пора прощаться. Я, пожалуй, пойду. Остальную работу сделаешь сама.

Она замерла, потом медленно повернула голову назад.

— Можешь уходить, только не забудь меня придушить. Иначе я вызову ментов.

— И что будет, если они меня поймают?

— Снимут отпечатки пальцев. Точно такие же остались на дверной ручке кабинета и выключателе, на бутылке с шампанским и бокале. И вспомни о шоссе, где тебя видели.

Девушка сняла замок и распахнула ворота.

Тут пришло время удивляться Слепцову. В гараже стоял точно такой же джип «Чероки», как тот на котором он приехал в город. Только совсем новенький и с целой фарой.

— Чья это машина?

— Моя личная. «Мерседес» Карла стоит в соседнем боксе.

— Готова мне одолжить ее на несколько дней за оказанные услуги?

— Можешь забрать ее навсегда. Мне и «Мерседеса» хватит.

— Нужна доверенность.

— У Карла есть в столе бланки, и мой паспорт остался дома.

— Ночь вся впереди. Торопиться некуда. Возвращайся, я подожду.

— Хочешь удрать?

— Ключи от машины у тебя. Она мне нужна. И не забудь техпаспорт. Через пару дней я тебе позвоню и скажу, где ее оставил.

— После перевозки трупа я в нее не сяду.

— Дело твое. Иди. Я жду.

Девушка вернулась в дом.

Странная догадка осенила Слепцова. Он прошмыгнул через арку и оказался на улице. Мертвая тишина. Город спал.

Он глянул на дом. Все сходится.

«Сумская улица, дом номер пять».

Этот адрес ему дали ребята из голубой «Нивы». У него не было сомнений в том, что они расстреляли гаишников. Спасали его? Вряд ли. Им нужен его джип? Ради машины не устраивают рискованную бойню. Похоже, они были настоящими телохранителями, посланными Садыком, а лейтенант на блокпосту из команды конкурентов. Но он назвал ему имя Садыка. Все спуталось. Ребусы надо разгадывать на трезвую голову.

Павел вернулся во двор. Через минуту вышла Арина. Увидев его, она облегченно вздохнула.

— Ты здесь?

— Доверенность написала?

— Я не знаю на кого.

— Поставь подпись, я сам заполню.

Девушка расписалась и передала ему все документы. Вела она себя искренне, похоже, была по-настоящему испугана. Может, Арина не виновата в смерти мужа? Девушке нужна поддержка. Какое это имеет значение? Вляпался, так отдувайся.

Он взял из ее дрожащих рук ключи, вывел машину и подогнал ее багажником к дверям.

Труп они загрузили и набросили сверху брезент, взятый из гаража.

— С Богом, роковая женщина. Жаль, шампанское не прихватили. На могилке надо бы помянуть усопшего.

Арина нагнулась и достала из-под сиденья бутылку водки.

— Тебе хватит?

— Первые пять глотков делаешь ты.

— Хватит дурачиться, Паша. У меня зуб на зуб не попадает. Вернемся домой, тогда и подурачимся.

— Ты хочешь, чтобы я вернулся?

— Мне страшно одной. Побудь со мной до утра. А завтра я уеду на дачу.

— Договорились.

Они ехали по городу, не встречая ни машин, ни людей.

Не доезжая моста, они свернули на набережную, потом проехали еще пару километров и подъехали к докам. Здесь огней вовсе не было. Фары освещали колдобины, угольные кучи, ржавые бочки, заброшенные контейнеры. У воды они остановились. Широкая река Урал. Над гладью поднимался пар. Весна наступала семимильными шагами.

Они вышли из машины и осмотрели поваленный на бок гнилой буксир.

— Не провалиться бы, — осторожно ступая, сказала девушка.

— Нет тут никаких цепей. Нужен груз. Иначе труп всплывет. Якорь мы не поднимем. Лебедка неподвижна.

— А может, и не надо. Пусть плывет. Течение быстрое. За ночь его унесет за сотню километров. Труп он и есть труп.

— Труп — это состояние души и тела, а не фамилия. Если он в розыске не значился, то его не опознают.

— Не томи меня, Павел. Давай его скинем.

— Вот что значит настоящая любовь к своему ближнему.

Они вернулись к машине, вытащили ковер и с трудом доволокли до борта. Арина трижды роняла свой конец.

Когда раздался громкий всплеск воды, она перекрестилась и тихо сказала:

— Упокой, Господи, душу раба твоего Карла.

— Не упокоит. Я так думаю, что тебе не надо ходить в церковь и ставить ему свечку. А в синагогу тебя не пустят.

Павел достал бутылку из кармана, отвинтил пробку и протянул вдове.

— Помянем по русскому обычаю?

Она сделала несколько глотков и сморщилась. Павел выпил половину и выбросил бутылку за борт.

— Поехали.

— Ты спас меня, Павлуша. Хочешь, я тебе денег дам? Тебе же нужны деньги? Утром. За сегодняшнюю ночь. А?

— Гусары денег не берут!

Странно, подумал он, проснувшись. Жив, здоров и невредим. Мягкая постель, солнышко светит в окно. Вот только голова болит после вчерашних бдений.

Он приподнялся на локтях и осмотрелся. Это не сон. Он в той самой квартире, где убили адвоката. Вот только красавицы Арины рядом не оказалось. Слепцов глянул на часы. Десять сорок пять. Проспал! И что? Не смертельно. Стараясь не делать резких движений, которые отдавались в побитой похмельной голове, Павел встал, подошел к окну и улыбнулся. Джип «Чероки» Арины стоял на месте. Там, где они его оставили. Он тут же проверил свои карманы. Все на месте, и даже бланк с доверенностью, на котором стояла ее подпись. Странно. Это не сон. Только в пьяном бреду можно возить по городу труп в сопровождении очаровательной вдовы в поисках могилы для ее мужа. Он же соучастник. Но какое теперь это имеет значение. В течение последнего года он столько натворил, аж дурно становится. Одной статьей больше, одной меньше. Стоит ли мучиться угрызениями совести, если ее нет. Во всем и везде видит ловушки и капканы, а сам рвется в Москву, в свой дом, которого не существует в природе, — в свой главный капкан. Туда, где его никто не ждет. И в каком качестве? Пассажира поезда? Нет. В качестве наркокурьера. Ну ангел, а не мужчина.

Павел оделся и вышел в коридор. Не квартира, а дворец! Можно заблудиться. В другом конце послышался какой-то шум. Представление продолжается?

Он глянул на входную дверь. Над кнопкой замка горел зеленый огонек. Дверь не заперта, можно уходить. Но он не был бы Слепцовым, если ушел бы, не сунув свой нос куда не следует, и он пошел на шум.

Ничего страшного не произошло. Слепцов попал на кухню. Арина в коротеньком халатике стояла у плиты и готовила завтрак. Потрясающее зрелище. Вот так жить и жить, пока тебя не завернут в ковер и не выбросят в речку.

Увидев его, она улыбнулась.

— Доброе утро.

— Хотелось бы надеяться. Почему ты меня не разбудила?

— Жалко. Ты спал как младенец. Голова болит?

— Не то слово.

— Хочешь рюмку настоящего коньяка?

— С радостью, но не могу. Придется сидеть за рулем.

— Я тоже проспала. Когда приедешь на место, позвони мне. Хочу знать, что с тобой все в порядке. Номер телефона на столе.

На скатерти в зеленую клетку лежала визитная карточка.

«Карл Генрихович Солюс. Адвокат. Тел: 336901»

Он сунул визитку в карман.

— Хочешь поехать со мной?

— Хочу. Но не могу. Я замужем. Мой муж пропал. Мой отъезд расценят как побег. Я должна оставаться дома и ждать развязки. Но если ты захочешь, то мы увидимся. Приеду туда, куда ты меня позовешь. Поверь, это не шутка.

— Оказывается, похороны могут сближать людей, -улыбнулся Павел.

— До такой степени, что расставание становится невыносимым.

Она горько усмехнулась, ставя тарелки на стол.

Сейчас он уже ее ни с кем не сравнивал. Похожа она на кого-то или нет, не имело значения. Арина ни на кого не похожа. Она одна такая.

Павел сел за стол.

— А как быть с твоим сообщником или любовником?

— Ты о ком?

— О том парне из бара. Ведь убийство задумали вы вместе. Классический треугольник. Он, она и муж. Простой случай — заканчивается разводом. Вариант второй. Он молод, она красива, муж богат, но стар. В этом случае муж должен умереть. Классика жанра.