2449 У горы Кагуяма Тянутся вдоль склонов облака, И она едва-едва видна. О любимой, что я видел, как в тумане, Верно, долго буду тосковать потом. 2450 Как между облаков Плывущая луна, Лишь издали, едва-едва Ты мне была видна, любимая моя, О, если б мог теперь тебя я увидать! 2451 Как до небесных облаков Отсюда далеко — так до тебя. И оттого с тобою мы в разлуке, Но все равно взамен твоих чужие руки Не будут изголовьем никогда! 2452 Пусть поднялись бы облака в далеком небе, Чтоб любовался я на них все время, Чтоб сердце бедное утешить мне До той поры, пока с моей любимой Не встретились бы вновь наедине! 2453 Венки весенних ив… средь Кацураги гор… В пути ли я, как облака, что там встают, Иль дома я, Ах, это все равно, Все думы только о тебе одной! 2454 В колодце облаков от взора скрывшись, Так стала далека вдруг Касуга- гора, Но я не думаю о доме, Лишь о тебе моя тоска. 2455 Любимая моя, что здесь молвою Из-за меня была осуждена, Туманом утренним Средь пиков гор высоких Исчезла ныне навсегда… 2456 Словно черные ягоды тута, Черные Волосы — так называются горы… И на горные лилии там Мелкий дождь моросит беспрестанно… Беспрестанно я полон печальною думой… 2457 Мелкий, мелкий дождь Непрерывно моросит В больших полях. Приходи хоть под деревья иногда, Дорогой, любимый человек! 2458 Пусть умру, исчезну, Словно белый иней, Выпавший на землю поутру, Как я эту ночь, тоскуя и печалясь, Нынче до рассвета проведу? 2459 Мой любимый, Словно этот ветер, Что у берегов всегда спешит сильней,— Если будешь очень торопиться, Не придется мне увидеться с тобой. 2460 Далекая жена, Вдаль устремив свой взор, Наверно, вспоминает обо мне, Прошу вас, облака, не закрывайте лик Луны, сияющей в небесной вышине. 2461 Как светлую луну, что выплывает Из-за высоких гребней дальних гор, Едва-едва Любимую я видел, И как потом я буду тосковать… 2462
Любимая моя, О, если меня любишь, Как зеркало прекрасное блестя, Лучом сверкающей луны, что вышла в небо, Здесь предо мною покажись! 2463 Ах, если бы луна, сияющая ярко В извечных небесах, Вдруг скрылась от меня, Чему еще тебя уподобляя, Тобой бы восхищался я? 2464 Ты словно этот месяц молодой, Совсем не виден он, Все скрыт за облаками. О, как тебя увидеть я мечтаю, Особенно теперь… 2465 Милый мой, Когда ждала, преисполнена к тебе любви, Даже травы Возле дома моего Все поблекли от моей тоски. 2466 Ах, равнина с мелкою травою… В поле знак запрета завяжу, Что бы мне придумать, Что сказать бы людям? Чтоб тебя, любимый, я бы ждать могла? 2467 У обочины дороги “Юри” — лилия растет в густой траве. “Юри” — значит “после”… “После”,— ты сказала, Но могу ли знать, Что в жизни ждет тебя? 2468 Среди трав зеленых, что смешались С тростником близ устья вдоль реки, Есть трава “всезнайка”,— И все люди знают, Что теперь на сердце у меня. 2469 На траву на горную тиса Тяжестью ложится белая роса, Оттого и вянет зелень этих трав… Оттого что в сердце горечь глубока,— Не кончается моя тоска. 2470 Возле устья небольшой реки У осоки корни глубоки, Под землей скрываются от глаз. Не могу я скрыть свою тоску, О, как тяжела моя любовь! 2471 Далеко в Ямасиро- стране, В Идзуми, на берегу реки — осока, Изгибаясь, клонится к земле… Я не думаю, что сердце милой девы Клонится к другим, как клонится ко мне. 2472 Как в горах священных Миморо, Что видны, когда оглянешь даль, Корни сугэ глубоко вошли меж скал, Так же в сердце глубоко живет Одинокая моя любовь. 2473 Крепок, словно корни камыша, Шнур, что завязал Любимый мой, Нити у шнура, завязанные им, Не развяжет мне никто другой. |
