Он нажал кнопку под столом, и его отсек мгновенно отгородился стенами от окружающего пространства офиса. Карев подцепил ногтем инфокольцо и вытащил его из уха. Осталось вставить в разъем компьютера и прослушать интересующие фрагменты. Обычно Павел полагался на свою память, но в этот раз после нервотрепки, устроенной господином Хонгом, он не был уверен, что все хорошо запомнил.

Карев перемотал начало интервью, где госпожа Хонг рассказывала про то, как познакомилась с Корнеевым после его демобилизации, и про их свадьбу. Включил воспроизведение.

Раздался глубокий женский голос:

– …Первое время было еще кое-как. Потом родился Игорек, и стало совсем туго. Знаете, нищета угнетает. Весь день сидишь с ребенком, готовишь еду, придумывая, как растянуть одну курицу на три дня или высушить использованные памперсы… А муж приходит ночью, вымотавшийся, мрачный, буркнет что-нибудь, проглотит ужин и спать валится. И так каждый день. И, главное, винить-то некого. Кроме, разве что, ипотеки этой. Ваня действительно выкладывался. Работал в две смены и по выходным. Иногда приходил таким усталым, что засыпал прямо на кухне, сидя за столом. А денег все равно хватало впритык. Но еще можно было надеяться, что, вот, Игорек подрастет, отдадим в ясли, я пойду работать, Ваня подыщет местечко получше… Простите…

Карев вспомнил, что в этот момент женщина прикрыла ладонью глаза и на секунду замерла, словно отгородившись.

Затем прерывисто вздохнула, опустила руку и продолжила:

– А потом Игорек заболел. Вызвали скорую, и они сказали, что надо госпитализировать. Мы поехали в бесплатную больницу. Ужасное место. Врач – циничное хамло, как и медсестры… Ваня обещал мне, что позвонит Дацису. Ну, герой освобождения лунной базы. Его и сейчас в школах проходят, а тогда сколько разговоров было… Ваня говорил, будто они вместе служили. Я поначалу не верила. Знаете, солдаты любят присочинить, когда с девушкой знакомятся… Но он показывал номер и звонил, собирался попросить, чтобы тот помог перевести нашего мальчика в хорошую клинику. Не дозвонился. Я в ту ночь хотела с Игорьком остаться. Врач выпроводил. Сказал, все нормально, мол, нечего здесь глаза мозолить. Я уехала. А утром эти белые мымры позвонили: приезжайте, забирайте труп…

Карев промотал всхлипывания и включил то, что было дальше:

– …похоронили Игорька. Это было последнее дело, которое мы сделали вместе. Следующий месяц был ужасен. Я пачками глотала антидепрессанты. А Ваня запил. Приходил пьяный, матерился, бил кулаком по стенке, до крови. И ругался ужасно. Всех обвинял. Себя, меня, врача… даже Дациса. А врача и вовсе грозил убить самыми чудовищными способами… Это было невыносимо. Из-за пьянства его отправили в бессрочный отпуск. Однажды Ваня пришел под вечер хмельной, но странно спокойный. Я спросила: «Что с тобой?». Он молчит. У меня аж сердце сжалось: «Ваня, ты что, врача убил?». А он усмехнулся: «Не совсем», и спать завалился. Можете представить, какую ночь я пережила? Под утро решилась. Собрала вещи, ему яичницу пожарила и чаю заварила. Подождала, пока проснется, и говорю: «Ваня, я так больше не могу. Мне нужен отдых. Я поеду к маме». Он молча кивнул, проводил меня до лифта. Уже в дверях позвал: «Оля…». Я обернулась, говорю: «Что, Ваня?». А он молчал и только смотрел на меня. Если бы сказал тогда «останься», я бы осталась. Но он сказал: «До свиданья, Оля. Отдохни хорошо», и я ответила «до свиданья» и уехала.

Карев остановил запись. Дальше свидетельница расскажет, что на этом отдыхе и познакомилась с Хонгом и изменила с ним Корнееву, от которого потом ушла. А чуть позже к разговору подключится и сам господин Хонг. Переслушивать его истерику не было необходимости.

Разговор с бывшей женой подследственного дал две перспективные зацепки: врач и освобождение лунной базы. Если пациент оставался жив, то вычислить лечившего врача было очень непросто, так как минздрав доступ к своей базе дает крайне неохотно и только после многих согласований. Но сын Корнеева умер, и можно было запросить доступ к его файлу в Спецконтроле, где должна быть указана фамилия врача. Доступ к делам давно умерших граждан Спецконтроль обычно предоставлял дознавателям безо всяких проблем. Карев направил официальный запрос и, ожидая ответа, начал смотреть в сети материалы по атаке на лунную базу. В числе первых поисковик выдал ссылку на статью, опубликованную в «Сетевом обозрении» двадцать два года назад.

«Сегодня стали известны новые подробности спецоперации на Луне. Напомним, что в минувшую среду, 4 апреля, девять террористов из „Нового Джихада“ захватили лунную базу Казам-3. По сведениям из источников, близких к СК, часть группы проникла на базу легально, в качестве персонала. Как это допустило МЛА и как проникли остальные боевики, вместе с оружием, еще предстоит выяснить следствию.

Террористы объявили персонал базы – 23 человека – заложниками и выдвинули требования. Первые переговоры результатов не дали. А в ночь на четверг датчики показали, что импланты большей части персонала не отвечают. Стало ясно, что заложники или мертвы, или в анабиозе. После чего в оперативном штабе было принято решение о штурме.

На его подготовку ушло больше суток. В пятницу утром к базе Казам-3 направилось четыре лунохода, каждый с водителем, командиром и шестью десантниками на борту. По плану луноходы должны были выйти на базу с разных концов, высадить десант, который под прикрытием лазеров проник бы внутрь здания и уничтожил противника.

Однако с самого начала все пошло наперекосяк. „Это первая в истории военная операция на Луне, – напомнил генерал Холодов на воскресной пресс-конференции. – Ошибки неизбежны. Мы не смогли адекватно оценить эффективность внешней обороны террористов“. В переводе на язык фактов это означает, что бо́льшая часть десантников погибла еще на подходе к базе. Террористы подбили три лунохода, а четвертый успел отступить. Казалось, операция провалена.

Но случилось невероятное – благодаря мужеству горстки выживших солдат, укрепившихся среди кратеров и скал, террористы были уничтожены, а заложники спасены. Как сообщил генерал Холодов, особенно отличился рядовой Дацис. Он единолично напал на внешний террористический заслон и уничтожил троих боевиков. В настоящее время герой находится в госпитале вместе с другими ранеными.

Итог спецоперации – девятнадцать убитых и двое раненых десантников, шесть погибших и семь раненых заложников. По предварительным данным, все террористы были уничтожены, однако следователи Спецконтроля не исключают, что кто-то из них может скрываться среди выживших членов персонала.

Трагедия, разыгравшаяся на единственном спутнике Земли, потрясла весь цивилизованный мир и, без сомнения, стала одной из черных вех истории человечества. Три ночи подряд миллионы людей во всем мире выходили на улицу, смотрели на Луну и молились о спасении невинных жизней. К счастью, теперь самое страшное позади. Представители Спецконтроля обещают тщательно расследовать теракт и довести результаты до общественности.

Но вне зависимости от того, к каким выводам придет следствие, уже сейчас можно сказать, что концепция защиты внеземных объектов и поселений будет существенно пересмотрена, а ряд чиновников МЛА освобожден от занимаемых должностей. Вероятно, то же самое ожидает и…»

Дальше шла обычная журналистская болтовня, прогнозы о влиянии на выборы и тому подобное.

Карев отвернулся от монитора и поглядел в окно. Смутно вспомнился фильм о той спецоперации, который он смотрел еще в детстве. «Кровь на Луне» – так, кажется. Бравые десантники бойко палили рыжими лучами по куполу, а еще запомнились паренек-связист, самоотверженно передающий им из штаба всяческие ободрения, и переживающие на земле невесты и матери заложников.

Компьютер пикнул, уведомляя о полученном сообщении. Это пришло дело Игоря Корнеева. Через минуту Павел уже знал номер больницы и имя врача – Думбадзе Зураб Михайлович. Забивая его имя в поисковик, Карев не удивился бы, окажись, что тот пропал много лет назад при загадочных обстоятельствах. Однако доктор был в добром здравии, более того – продолжал работать в той же двенадцатой больнице, был на хорошем счету как специалист и, согласно отзывам, пользовался популярностью у пациентов.