Прижав руку к животу, чтобы успокоить желудок, Клара прошла по коридору и медленно направилась в гостиную. Войдя, она увидела сестру, сидевшую у камина и разливавшую чай. София чему-то смеялась. Затем Клара перевела взгляд на гостя.

Все ее существо словно подхватил головокружительный поток. Это действительно был маркиз! Он смотрел на нее, насмешливо улыбаясь.

Она сумела изобразить на лице улыбку и вошла в комнату.

Она не рассказывала Софии о письмах, сама не зная почему. Обычно она говорила Софии обо всем: так, она передала ей каждое слово, сказанное маркизом на ассамблее. Но это было совсем другое. Возможно, она боялась, что София не одобрит ее, и не знала, разумно ли поступает. Кларе не хотелось, чтобы ее поучали. Она хотела жить собственным умом.

София встала.

– Клара! Как хорошо, что ты проходила мимо. Посмотри, кто сегодня навестил нас. Ты помнишь маркиза Родона? Он был у нас недавно на ассамблее.

Все вы глядело вполне прилично. София умела принимать гостей.

– Конечно, я вас помню, – ответила Клара. – Добрый день, милорд. Как мило с вашей стороны посетить нас.

– Видеть вас доставляет мне огромное удовольствие, мисс Уилсон.

Не зная, чего от него ожидать, Клара села рядом с Софией. Сестра налила ей чаю, и разговор зашел о самых обычных вещах и событиях. И конечно, излюбленной темой была погода – на благопристойность этой темы всегда можно было положиться.

Когда закончились обязательные пятнадцать минут, маркиз взялся за свою шляпу и трость.

– Должен поблагодарить вас, герцогиня, за самую восхитительную чашку чаю. Ей нет равных.

Его поведение было безупречным. Он направился к двери. Можно было подумать, что он общепризнанный член светского общества.

Он поклонился Кларе:

– Мисс Уилсон. – Повернулся и вышел.

Как только входные двери внизу открылись и закрылись, София бросилась к Кларе и схватила ее за руки.

– Он пришел!

Клара была ошеломлена, растеряна. Чего он хотел – пыл кого увлечения или обычного флирта? Возможно, отправив последнее письмо, он передумал. Возможно, он последовал желанию перемениться.

– Не знаю, следует ли нам отдать визит его мачехе, – сказала София. – Казалось, леди Родон осталась довольна тем вечером. По-моему, ей было приятно получить паше приглашение. Хотя я слышала, в большинстве домов ее не принимают после того, как маркиз оказался впутанным в то неприятное судебное дело.

Клара снова села. Она взяла чашку и, отхлебнув, поставила ее, обнаружив, что чай остыл. София села рядом с ней.

– Ты ему нравишься, Клара.

– Но у него такая репутация, и я уверена, миссис Гантер не одобряет его.

– Это твое будущее. Выбирать должна ты сама, и заметно, что он интересует тебя.

– Но как я могу выбирать, когда я все еще так мало знаю его! Кроме того, ведь у него плохая репутация. С другой стороны, герцог Гайсборо вполне респектабельный, однако он мне неинтересен. Возможно, это просто глупое желание получить то, чем не можешь обладать, – как ветер или солнце. – Она с мольбой посмотрела в глаза сестре. – София, я чувствую, как теряю рассудок. Разум говорит мне, что маркиз совсем мне не подходит, но я не перестаю думать о нем.

София положила руку на руку Клары.

– Иногда сердце не слушает здравого смысла. Оно умеет только чувствовать. Я все же верю, что маркиза не следует исключать из списка твоих возможных мужей. Сегодня он пришел сюда, что подсказывает мне, что он хотя бы пытается вести себя достойно. Может, он действительно хочет измениться? Может быть, он только и ждал, когда его пригласят в хорошее общество, и теперь, когда его пригласили, он сможет ухаживать, как это принято, за незамужними молодыми девушками, как ты. Думаю, раньше у него просто не было такой возможности.

Клара, прищурившись, посмотрела на сестру:

– Ты думаешь, для него не все потеряно? Полагаешь, мне следует дать ему шанс?

– Сегодня он пришел, Клара. Он предпринял вызывающий надежду шаг. Да, я думаю, ты должна дать ему шанс.

«Но ты не читала его писем», – подумала Клара.

О, кого она хотела обмануть? Клара знала, что не сможет его забыть, как не может разучиться дышать.

Вероятно, она просто должна рискнуть. Пусть это разобьет ее сердце – она это переживет. Но, по крайней мере, ей не придется спрашивать себя: «А что, если?..»

Клара надеялась, что маркиз сохранит все втайне, как и обещал в своем последнем письме, и что он не позволит себе погубить ее репутацию.

«Дорогая Клара, маркиз производит впечатление очень опасного человека…

Адель».

Этой ночью она приснилась Сегеру. Он вспомнил сон, выходя из Уэнтуэрт-Хауса, когда уходил от Клары. Все его чувства требовали, чтобы он вернулся и забрал ее, взял за руку и увел за собой в свой дом.

Так он сделал во сне. Взял за обе руки и повел к своей постели. Клара охотно следовала за ним, улыбаясь с такой теплотой, что у него кружилась голова. Он дрожал от желания, ему не терпелось дотронуться до нее, снова испытать радость прикосновения. Войти в мир чувственности и восторгов с женщиной, которая не выходила у него из головы даже во сне.

Сегеру следовало прийти в себя. Неужели он потерял рассудок? Что такого было в Кларе, что он питал к ней такие сильные чувства и видел ее во сне? Почему эта невинная, нетронутая пороком девушка пробуждала в нем такие неукротимые желания? Такого еще никогда не случалось при всем его жизненном опыте.

Он сел в карету, сделал кучеру знак трогаться, а затем попытался собраться с мыслями. Он старался вспомнить все виды отношений, к которым привык. Которых хотел. Он не был похож на других мужчин. Он не искал жену из высшего общества. Ему нравилась его жизнь такой, какой она была.

Но Боже милосердный, он только что сделал первый шаг к благопристойному ухаживанию за молодой порядочной леди, а до этого клялся себе и в неприличных письмах к этой девушке, что его интересует только короткая плотская связь. Вполне привычно для него. Он откровенно и четко объяснил, что ему нужно, а затем в последнюю минуту, уже отправив письмо, испугался, что зашел слишком далеко и был слишком настойчив. После этого он решил сделать крутой поворот и, противореча самому себе, приехал к Кларе с визитом.

Он снова вспомнил свой сон и почувствовал тревожную растерянность. Казалось, в его голове одновременно звучат две музыкальные ноты. Он поморщился от этого диссонанса.

Он даже не был уверен, что ему теперь хотелось. Прошло несколько лет с тех пор, когда он желал женщину, которая была бы непорочна.

Дафна тоже была невинной девушкой. Он любил ее беззаветно, не задумываясь, разумна ли эта любовь. И это привело к трагедии. Но теперь он уже не мальчик. Он мужчина и маркиз Родон. Его отец уже умер, и некому было указывать Сегеру, как жить дальше. Если бы Сегер захотел жениться на совершенно неподходящей женщине, например, на американке, он мог это сделать. Никто бы не посмел помешать ему.

Сегер был недоволен собой. Он не имел никакого желания жениться на мисс Уилсон. По крайней мере в данное время. И конечно, он не нуждался в ее деньгах. Он хотел ее только как женщину.

Ему хотелось чувствовать, как ее руки перебирают его волосы. Ему хотелось целовать мягкую белую грудь и ощущать вкус ее влажных, медово-сладких губ. Ему хотелось услышать ее удовлетворенный вздох, после того как доведет ее до неистового оргазма. Он бы многое отдал, чтобы показать ей впервые это наслаждение.

Но в этом, как он полагал, и заключаюсь главная проблема. Нельзя воспользоваться невинностью без последствий. Без сознания ответственности и обязательств и постоянства. Клара ожидала бы ответных чувств. А он слишком долго жил, не ограничивая себя. Он забыл, как играть по правилам. После смерти Дафны он жил так, как ему хотелось, не интересуясь тем, что думали о нем люди. Не позволяя себе сочувствовать и думать о том, что они чувствуют. Особенно женщины. Он подчинялся только одному инстинкту и мог доставлять только один вид удовольствия. Он славился этим, и женщины, с которыми он имел связь, редко ожидали or него чего-то другого. Они знали правила, знали, что он может им дать, и большинство из них были абсолютно счастливы и не совершали ошибки, требуя большего.