Клара закрыла глаза и глубоко вздохнула. Она должна постараться встретить подходящего человека. Она хотела, чтобы муж был верен ей, не изменял и оставался в браке благородным и преданным. Каждый испытывает страсть и искушение, но люди чести не поддаются им. Маркиз же поступал так, как требовали его инстинкты.

Клара снова перечитала письмо. Возмутительно. Она подняла голову и, сложив листок, положила его на дно одного из ящиков стола.

Нет, это неудачное место. Клара вынула письмо и засунула его под матрас, затем приняла твердое решение раз и навсегда изгнать из головы мысли о маркизе. Навсегда. Навечно. Она больше не станет думать о нем. Нет. Она его забудет. Этот человек не для нее.

На следующий день Клара снова перечитала письмо. Посреди ночи ей пришлось собрать все свое самообладание, чтобы не вытащить его из-под матраса. Каким-то образом ей удалось удержаться, и утром она похвалила себя.

Однако был почти полдень. Клара не смогла вытерпеть половины дня.

«Вчера я не мог оторвать взгляда от ваших губ. Я хотел бы найти еще одно темное местечко под лестницей…»

Клара закрыла глаза. Нет, все-таки ей не следовало читать письмо. Она сделала глупость. Она оказалась такой слабой, что ее можно было соблазнить издалека лишь пером и чернилами. Слабая, слабая, слабая. У нее не было сомнений, что он был непревзойденным любовником.

Ей следовало бы быть умнее. Следовало сжечь письмо сразу, как только она его прочитала.

Она снова перечитала греховные слова.

Какой же он негодяй! «Что-нибудь придумаете?» – спрашивал он. Как будто у нее могли быть такие мысли!

Помоги ей Боже, но ведь у нее уже было несколько таких мыслей!

Но она, конечно, не поделится ими с ним.

В этот вечер Клара зажгла свечу и, обмакнув перо в чернила, задумалась над листом бумаги. Как начать, как начать? Необходимо было сообщить ему, что ее больше ничто не интересует, и она хотела бы, чтобы он в дальнейшем воздержался от подобных намеков.

Она снова взглянула на его почерк и почувствовала волнение. Это был его почерк! Чернила на бумаге были с его собственного стола. Не так давно его сильные руки касались этой бумаги. Может быть, он осторожно подул на лист, чтобы чернила поскорее высохли.

Представляя все это, Клара не могла унять волнение.

Она закрыла глаза и тряхнула головой, заставляя себя не думать о том, как он сидел за письменным столом, писал ей или занимался чем-то другим. Сейчас она должна сосредоточиться.

Если бы она только знала, что сказать. Какая-то часть ее не хотела закончить их отношения. Они возбуждали, воодушевляли и льстили ей. Он был великолепным и красивым мужчиной, и он находил ее привлекательной. Все ее сексуальные инстинкты подсказывали ей – его надо поощрять, смотреть, к чему это приведет, но ее мозг убеждал быть осторожной и сдержанной и не делать глупостей. Ей ужасно хотелось оставаться добродетельной.

«Милорд…»

У нее была масса времени, чтобы выслушивать добрые советы.

Клара тяжело вздохнула и поднесла перо к бумаге. Затем улыбнулась и начала писать:

«Милорд, вы очень дурной человек.

Искренне ваша, К.».

На следующее утро лакей принес в будуар Клары еще одно письмо с печатью маркиза. Клара взяла письмо с серебряного подноса и спокойным тоном поблагодарила молодого человека. Она положила письмо на краешек стола и сделала вид, что оно ее не интересует. И только когда лакей вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, Клара вскочила с места, схватила письмо и, сломав печать, прочла короткий ответ лорда Родона:

«Мисс Уилсон, я хохотал, читая вашу записку. Вы очаровательны! Снова умоляю вас: придумайте что-нибудь.

С.»

Клара зажала рукой рот, сдерживая крик. Еще никогда она не чувствовала себя так. Что такого было в этом человеке, почему он пробуждал в ней такие сильные сексуальные желания? С Гордоном она не испытывала ничего подобного. Ее наивность и вмешательство родителей создавали проблемы, но ею не владели такие грубые плотские желания. Ей не следовало поддерживать связь с этим человеком таким способом.

Она засунула его письмо вместе с предыдущим под матрас и попыталась заняться обычной перепиской. Однако это оказалось невозможным, ее мысли витали где-то далеко, в доме греха, становясь совсем бесстыдными и непристойными, когда она представляла в своем воображении золотоволосого маркиза лежащим на ее постели. Он был обнажен и сказочно прекрасен.

Спустя несколько минут Клара обнаружила, что все еще сидит, подперев подбородок, и тупо смотрит на стену. Ей казалось, что она пьяна.

Она опять тряхнула головой и поняла, что не сможет сдержаться и не ответить на его письмо, каким бы непристойным оно ни было. Она вынула из ящика стола лист чистой бумаги, посидела, похлопывая себя по губам чистым концом пера, раздумывая, может ли маркиз вообще хранить верность одной женщине. Может, он просто еще не встретил такую женщину? Все мальчики в конце концов становятся мужчинами, не так ли? Разве не могло быть так, что сейчас он стоял на перепутье? Ведь она была его первой дебютанткой, как он и говорил. Может, он готов к переменам? Может, она сможет научить его настоящей любви? Но не глупо ли на это надеяться? Вероятно. Невзирая на это, она обмакнула перо и начала писать. Она заставляла себя быть серьезной и осторожной.

«Лорд Родон, вы должны понимать, что такой вид переписки совершенно неприличен. Я не хочу продолжать ее, потому что, как я уже объяснила, меня не интересуют непристойные интрижки. Если вы желаете видеть меня, пожалуйста, можем встретиться в приличном респектабельном месте, где я буду рада поговорить с вами.

К.».

Она похвалила себя за весьма вдохновляющую сдержанность.

Следующий ответ был получен в тот же день:

«Но я не желаю встречаться с вами в приличном респектабельном месте. Я желаю оказаться с вами наедине, моя дорогая, чтобы никто не увидел, как моя рука забирается под подол вашего платья.

С.».

Не веря своим глазам, Клара покачала головой. Потрясающе дерзкий наглец! Какое нахальство! Он принимает ее за распутную женщину? И как бы ни потели ее ладони, и какое смятение она бы ни испытывала, ее не соблазнить только тем, о чем он прямо попросил в своей записке. Восхищенная проявлением своей железной воли перед лицом такой ужасной провокации, Клара взяла перо и принялась писать ответ:

«Милорд, ваши предложения ужасают. Вы намерены погубить меня?

К.».

Ответ Клара получила на следующее утро. Она должна была признать, что ей было крайне любопытно, как он ответит на ее прямое обвинение. Она вскрыла конверт и начала читать:

«Дорогая мисс Уилсон.

Прошу прощения, если создал у вас впечатление, что хочу погубить вас. У меня нет такого желания. Даю слово, что сделаю все, что в моих силах, чтобы предотвратить это. Я умею хранить тайны и знаю, как доставить удовольствие без… повреждений. В этом отношении можете полностью на меня положиться.

С.».

Клара не могла поверить в ответ маркиза. Он все еще пытался соблазнить ее после того, как она ясно и понятно сказала ему «нет». Он что, совсем стыда лишился?

Пришло время покончить с этим. На этот раз это было неизбежно. Она не могла больше встречаться с ним.

Клара собиралась написать еще один ответ, чтобы только высказать это, как в ее дверь постучали. Горничная сказала:

– Мисс Уилсон, герцогиня просит вас прийти в гостиную.

– Что-то важное? – откликнулась Клара.

– К вам пришел джентльмен, мисс.

Рой бабочек затрепетал в ее желудке. Клара встала и подошла к двери.

– Ты не знаешь, кто это?

Она открыла дверь, но горничная уже ушла.

Застыв на месте и держась за ручку двери, Клара закрыла глаза. Неужели маркиз приехал с визитом? Не хотел ли он этим показать, что идет на уступки, или это какой-то другой джентльмен заехал засвидетельствовать свое почтение?

Клара поспешила взглянуть на себя в зеркало. Она пощипала щеки и пригладила зачесанные кверху волосы. Возможно, это маркиз. Возможно, не он. Скоро она это узнает.