– Это здорово! – искренне говорю я. И я действительно рада, что ее никчемный дружок оторвал наконец свою ленивую задницу от кресла и попытается заняться чем-то полезным. До этого момента вся его активность сводилась к поеданию моих продуктов, слушанию альтернативной музыки и курению мерзко пахнущих сигарет с марихуаной. Должно быть, в голосе моем отсутствует энтузиазм. Эдель отрывается от сооружения сандвича на поджаренном хлебе и смотрит на меня вопросительно.

– Ты выглядишь встревоженной, – говорит она заботливо. – Хочешь, я принесу тебе что-нибудь почитать? Что-нибудь легкое? А может, шоколадный батончик? Или турецкие сладости?

Искушение велико, но я благодарю и отказываюсь. Что-то мне ничего не хочется, чувствую себя выжатым лимоном. Сил совсем не осталось. И такое состояние сохраняется у меня после того проклятого рейса из Чикаго. Хотя администрация предоставила мне два внеплановых выходных и даже предлагала консультацию психолога, чтобы помочь справиться с травмой. К психологу я не пошла, почти все выходные проспала, но это не очень помогло. У меня все время такое чувство, что мне нужен отпуск, причем прямо сейчас. Солнце, море, песок и много денег, чтобы оторваться в магазинах. И еще красивое тело. Ну, мое собственное, конечно, а также неплохо бы еще одно – мужское – рядышком. И об этом остается только мечтать, и я живу в обычном ритме, чувствуя себя старой и уставшей.

Я и представить себе не могла, что тот случай на борту чикагского рейса вызовет такой интерес у средств массовой информации. Меня показывали по каналу ТВ-3 и в новостях по Ар-ти-и. Я рассказывала о том, как опасны для пассажиров люди, не способные контролировать себя. А затем ко мне домой заявился корреспондент «Ивнинг геральд», да еще с фотографом, а на следующий день после этого интервью меня пригласили принять участие в телевизионном ток-шоу. Все восхваляли меня за поступок, которым я не больно-то горжусь. На моем месте любая стюардесса поступила бы так же, так из-за чего шум?

Эдель вся эта шумиха приводит в полный восторг, она просто упивается моей известностью и всем знакомым рассказывает, что снимает квартиру у настоящей знаменитости. Я от всего происходящего устаю безмерно, и мне хочется свернуться калачиком в уголке дивана, сделать вид, что меня нет дома, и не показываться на глаза людям, пока все не забудут про случившееся. И хорошо бы это произошло поскорее. И вот что еще меня тревожит – я ни полсловечка не услышала от Сильвии, а потому даже не знаю, как мое непосредственное начальство оценивает поднявшуюся вокруг меня шумиху. Что она решит? Что мой поступок благотворно сказался на имидже компании? Или, наоборот, уронил ее престиж в глазах потенциальных клиентов? И наверняка теперь мне точно не светит место старшей стюардессы. Если уж разбираться до конца, то я порой чувствую себя виноватой в том, что случилось. Действительно, если бы я была ответственной и серьезной, если бы настояла на своем мнении и держала ситуацию под контролем, то пьянчугу ссадили бы еще в Чикаго, ничего бы не произошло. Может, это еще одно проявление моего гипертрофированного чувства ответственности, но я действительно очень мучаюсь от подобных мыслей.

Потом я решила рассказать Эдель о том, что встретила мистера Кейна.

– Не может быть! – восторженно завопила она. – Мистер Джимми Чу?

– Ну да, тот самый человек!

– Мм… у его подарка стальные шпильки сто пятнадцать миллиметров высотой!

– Точно, я как раз их и имела в виду… Знаешь, что я думаю, Эдель, наверное, мне не стоило принимать этот подарок. Эмили всегда говорила, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. И теперь я начинаю думать, что не бывает такого, чтобы тебе просто подарили пару туфель от Джимми Чу.

– Не говори глупостей! – фыркает Эдель. – Да ведь этот мужик чуть не убил тебя! А если бы травма оказалась более серьезной и ты вообще осталась бы калекой? Сидела бы в инвалидном кресле. Это стоило бы ему миллионы, если правильно повести дело в суде. Так что мое мнение однозначно – он легко отделался.

– Это был несчастный случай. Я отделалась несколькими царапинами. И на наше столкновение можно взглянуть с другой точки зрения. Мистер Кейн сумел вовремя остановить машину, что, наверное, удалось бы не всякому. Так что в некотором смысле он спас мне жизнь.

– Господи, Энни, что ты несешь…

– И он пригласил меня пообедать с ним.

– Надеюсь, в какое-нибудь милое и дорогое место?

– Перестань меня дразнить, Эдель! Побудь серьезной хоть минутку. Мне и в самом деле нужен твой совет.

– Хочешь совет? Сходи с ним в ресторан. Хоть один вечер не будешь маяться готовкой.

– Но он женат.

– Энни, человек пригласил тебя на обед! Он же ничего не говорил о том, что десерт вам подадут в постель? Может, он хочет поблагодарить тебя за то, что ты не стала подавать на него в суд.

– То есть ты не думаешь, что у него есть какие-то низменные намерения на мой счет?

Эдель в изнеможении всплеснула руками:

– Что ты хочешь от меня услышать, Энни? Я этого твоего мистера Кейна даже в глаза ни разу не видела! Возможно, ты ему нравишься, и в этом нет ничего странного, потому что ты очень красивая женщина. Но опять же, это вовсе не значит, что он постарается сразу же затащить тебя в постель. На твоем месте я бы рассматривала это приглашение именно как приглашение сходить вместе в ресторан. И я считаю, что ты должна принять его, потому что тебе просто необходимо хоть немного развеяться.

– И куда бы нам сходить, как ты думаешь?

– Ну, не знаю… выбери какое-нибудь милое местечко.

– Пожалуй, ты права, и я ему позвоню. – Я схватила сумочку и достала визитку. – Нет, лучше пошлю сообщение по электронной почте, так проще.

Пока я шарила в сумочке, под руку мне попался конверт, и я вспомнила об анонимных записках. Может, о них тоже стоит рассказать Эдель? Поразмыслив, я решила, что оно того не стоит. Просто выкину придурка из головы, вот и все.

Покончив с ленчем, Эдель опять отправилась на работу, а я открыла свой ноутбук. Вначале я проверяю свою страничку в Сети на предмет не прислал ли мне кто-нибудь свежих сплетен, а потом уж открываю почту. И тут же все обеды и прочее вылетают у меня из головы, потому что я вижу сообщение от Роберта, мужа моей покойной сестры Эмили. И он хочет встретиться со мной как можно скорее.

Правило четырнадцатое. Будь готова к любым неожиданностям.

– Привет, мама, я звоню, чтобы узнать, какие у вас планы на Рождество, – бодро сказала я в трубку.

Слышно, как мама на том конце тяжело вздохнула.

– Я еще не думала об этом, детка, – говорит она.

– А я думала! И считаю, что нам нужно начинать снова праздновать Рождество. Я знаю, что без Эмили это трудно и все будет не так… но уверена, она хотела бы, чтобы мы собрались на праздник вместе и вспомнили о ней. Можно сходить к мессе и поставить за нее свечу.

– Можно, наверное… я подумаю о твоих словах. А теперь скажи мне, как ты поживаешь? Ездила на этой неделе в какие-нибудь экзотические страны?

– Нет, только в Лимерик. – Я усмехнулась. – Вот уж там нет никакого шанса загореть, это точно. Однако я подала заявку на рейс в Дубай. Если администрация отнесется к этому благосклонно и я полечу в Дубай, поедешь со мной? Говорят, там не магазины, а мечта шопоголика! И божеские цены.

Некоторое время мама молчит, а потом опять вздыхает.

– Мне кажется, что все, что нужно, я вполне могу купить в нашем ближайшем супермаркете. Это такой долгий и тяжелый перелет, как еще я буду себя чувствовать… И языка тамошнего я не знаю…

– Никто не заставляет тебя учить арабский, мам! Там все говорят по-английски!

– Не знаю, надо все хорошенько обдумать. И у меня так много дел… Вот нужно же еще купить подарок для Бена. Бедный малыш…

– Да, я тоже еще не выбрала ему подарок. Он пока пребывает в том счастливом возрасте, когда верят в Санта-Клауса. Чтобы не разочаровывать, куплю ему что-нибудь замечательное. Кстати, мам, я тут получила электронное сообщение от Роберта. Не знаешь, что ему нужно?