– Не знаю! – перебила Лизочка. – Придумай что-нибудь. Займи у кого-нибудь. Я приеду – отдам.

– Как – занять? У кого? Это так сложно, Лизочка. Но я тебя так понимаю, так тебе сочувствую... Будет совсем плохо – звони. Я всегда тебе помогу.

Остался последний шанс.

– Ты в Туапсе? – соседка снизу среагировала только на это. – Там пальмы продают? Обязательно сходи на рынок – там должны продавать маленькие пальмочки. Они прекрасно растут у нас в комнатных условиях. Кактусы и суккуленты – это прекрасно. Но я поняла, главная моя любовь – это пальмы.

– Слушай, пришли мне денег, и я тебе какую хочешь пальму привезу.

– Подожди, подожди. Я сначала в Интернете посмотрю, какие они бывают. Сообщу тебе описание, латинское название того, что мне нужно. Ведь иначе ты ошибешься. Позвони мне дня через три, хорошо? И не унывай, жизнь прекрасна.

Лизочка гневно швырнула трубку на аппарат. Жизнь была ужасна.

– Это все ты виновата со своим дурацким Вуду! – Лизочка нашла, на ком сорвать зло и позвонила Динке. – Черт тебя принес тогда ко мне! Если бы не ты, все было бы хорошо!

Как ни странно, Динка оказалась единственным человеком, кому Лизочка смогла рассказать правду о случившемся. Ни Ленке, ни Ирке, ни Таньке, ни соседке, ни даже Женьке. Ну как, как могла Лизочка признаться им, что ее, как последнюю дуру, бросил черт знает где, без денег и документов, да еще не кто-нибудь, а ее МММ, ее любимый Борюсик? Как она могла признаться им в своем поражении, например, Ленке? Ленке, которая и так-то на нее смотрела, чего уж тут, немного свысока? Или Ирке. С которой они вечно соперничали. Да она же больше в Лизочкину сторону и не посмотрит: не любит Ирка проигравших. Или Таньке, которая такую трагедию разведет, выспросит со всеми подробностями, да сама же потом каждый день поддевать будет, напоминать Лизочке о ее позоре. Или Женьке, которая задушит своей жалостью. Или соседке Зинке, которая если и любит что-то в этом мире, то только кактусы и суккуленты. Ну и пальмы теперь, как выяснилось.

– Но, послушай, ты же сама хотела, чтобы Борюсик вывез тебя на море. Он тебя вывез? Вывез! Про радостное возвращение вместе ты ничего не говорила, когда загадывала желание, – Динка была спокойна и рассудительна.

– Какая ты умная!

Лизочка и сама поняла, что, если уж считать, что во всем виновато Вуду, то она действительно ничего не говорила про совместное возвращение. Но сдаваться не хотела.

– Возвращение?! Это же само собой подразумевается – разве нет? И вообще, кто-то ведь должен быть виноват в том, что случилось со мной?

– А почему кто-то должен быть виноват? Поиск виноватых никогда ничего не дает. Ладно тебе, я понимаю твое состояние. Но сейчас нужно думать, что делать. Выслать тебе денег?

Лизочка не поверила своим ушам:

– Денег? Ты вышлешь мне денег?

– Да. Завтра же с утра вышлю телеграфным переводом до востребования. Через пару дней дойдут до тебя. А что он там еще у тебя украл кроме денег?

– Да все, все! Кредитные карточки, ключи от квартиры...

– Стоп! Он может знать коды твоих карт? Ты когда-нибудь при нем снимала деньги?

– Да... – испуганно протянула Лизочка: всю серьезность ситуации она осознала только сейчас.

– Карты нужно срочно заблокировать.

Лизочка быстро продиктовала Динке названия банков, карт, свои паспортные данные, которые, благо, помнила наизусть.

– Хорошо, я позвоню в банки, объясню ситуацию и попробую заблокировать их от твоего имени. В Москве он будет только завтра вечером, поэтому у нас есть все шансы успеть. Так, что еще? Квартира.

– Компьютер, принтер, сканер, стереосистема, домашний кинотеатр, микроволновка, моечная машина, чайник электрический... – разрыдалась в трубку Лизочка.

– Да, именно за чайником он и придет. Ладно, извини, шучу.

– А еще драгоценности, шмотки...

– Он видел, где ты хранишь документы? Документы на квартиру у тебя дома?

Лизочка похолодела: Борюсик видел, где она держит все документы.

– Ты думаешь, он квартиру может продать?!

– А что? Время такое. Документы на квартиру, ключи от нее, твой паспорт – все у него на руках. Пара знакомых юристов – и, приехав, ты обнаружишь в своей квартире новых хозяев.

– А что же делать?! – Лизочка в отчаянии начала рвать на голове волосы, но вовремя остановилась, вспомнив, сколько стоили ей консультации трихолога, курс лечебных масок и перманент.

– Есть у кого-нибудь из твоих друзей, у родственников, у родителей – не знаю, есть у кого-нибудь запасные ключи от твоей квартиры?

– Нет, – проблеяла в трубку Лизочка, окончательно уничтоженная.

– Спокойно. Без паники. Я что-нибудь придумаю. Позвони мне завтра, хорошо? Ты, кстати, откуда звонишь? Хозяйка позволила?

– Да-а... А я ей позволила забрать мое платье от Guchi...

– Диктуй номер. Я часов в пять позвоню сама, чтобы тебе совсем голой не вернуться в Москву.

– Не бросай меня, Диночка, милая! Поговори со мной. Мне тут не с кем поговорить... – взмолилась Лизочка.

– Ладно, сейчас перезвоню.

Динка перезвонила.

– Диночка, Диночка, почему он так поступил со мной? Неужели он меня не любил? Неужели такое вообще бывает в жизни?

– А ты подумай, хорошо ли ты его знаешь, своего Борюсика? Давно вы знакомы? Где он живет? Как его фамилия, отчество, где он работает?

Вопрос был интересный. Было начало июля. А познакомилась Лизочка с Борюсиком на майские праздники. Она хорошо помнила этот вечер. Они с Иркой сидели в кафе. Пили коктейли и говорили о мужиках.

– Ах, что-то я давно не ездила на велосипеде... – вздыхала Ирка.

Это был их особый язык. «Ездить на велосипеде» означало заниматься сексом. Просто однажды Ирка в ответ на Лизочкины переживания об отсутствии секса в течение трех месяцев и опасения, что она уже не помнит, как это делается, выдала следующее: «Секс – это как езда на велосипеде: если один раз научилась, то уже никогда не забудешь». Потом обе долго смеялись, «велосипед» – это звучало так архаично. Но выражение прижилось.

– Я тоже... – там, в кафе, согласно с подругой вздыхала Лизочка. – Хочется такой большой мощный велосипед.

– Чтобы был красивый, дорогой... – поддерживала Ирка разговор.

И обе они не заметили, как рядом оказался высокий представительный мужчина.

– Простите, что перебиваю... – он, казалось, и правда был смущен, – мы с другом давно наблюдаем за вами... Такие красивые женщины... Не составите ли вы нам компанию? Мы сидим за тем столиком. Или позволите нам присоединиться к вам?

«А вот и велосипеды подкатили», – подморгнула Лизочке раскрасневшаяся Ирка.

Лизочка моргнула в ответ, и Ирка расплылась в чарующей улыбке:

– Хорошо, присоединяйтесь.

Один из мужчин и был Борюсиком.

Роман их развивался стремительно. Цветы, рестораны, прогулки по паркам, театры, выставки – все, что нужно было Лизочке, все, о чем она мечтала. Борюсик неизменно был в строгом костюме, на большой белой машине с кожаными сиденьями. Он сказал, что ему 34 года, что работает он в какой-то зарубежной фирме, которая поставляет в Россию бытовую и оргтехнику. Вот, собственно, и все, что знала о нем Лизочка. Ни фамилии, ни отчества, ни адреса.

Почему она никогда не была у него дома? Потому что Лизочке было удобнее принимать его у себя, вблизи своей ванны, своих флакончиков и тюбиков, со своим халатиком и тапочками. Почему она ничего не спрашивала? Потому что ей казалось: он такой, каким она себе представляла, такой, какой ей был нужен – близкий и понятный. Говорила же она во время их встреч о себе. Что поделать, говорить о себе гораздо приятнее, чем слушать другого.

– Я ничего не знаю! – в ужасе прошептала Лизочка.

– Какая у него машина, ты, наверное, не помнишь?

– Белая, большая, с кожаными сиденьями... – Лизочка задумалась. – Хотя, подожди, я знаю номер: Е123НЯ, 177 регион.

– Ты уверена, что номер именно такой? – с сомнением в голосе спросила Динка.