Бесспорно только одно – с ней не будет Хантера Буна.

– О чем вы задумались, Джемма? – Ханна подошла к ней сзади с пустым деревянным подносом в одной руке, а другой упершись в бедро.

– О том, что пора уезжать. – Джемма не сумела скрыть сожаления.

Ханна положила поднос и оперлась о край стола. Трудно было не заметить сочувствия в ее взгляде.

– Вы уверены, что не можете подождать еще немного?

– Он не вернется назад, – тихо сказала Джемма, обеими руками опираясь на метлу. – Что бы там ни говорили вы и все остальные.

– Хантер любит вас, Джемма. Мы все видели это.

– Теперь это не имеет значения, разве не так? Он ведь уехал. Я не могу провести всю жизнь, ожидая его возвращения. Я и так уже слишком злоупотребила гостеприимством Нетти. – Наконец-то ей удалось говорить о Хантере и о своем отъезде без слез. Она уже очень давно выплакала их все без остатка. Осталась только ноющая боль в сердце, когда она думала о том, что могло бы быть, но никогда не случится.

Ханна покачала головой:

– Вы оказали огромную помощь всем нам, особенно Нетти. Подумайте, Лютер не смог бы отлучаться и помогать этим новым соседям с обустройством, если бы вы не подменили его в делах. Вы управляетесь со счетами вдвое быстрее, чем он, и могу поклясться, вам удалось бы уговорить медведя купить себе новые зубы.

– Это у меня наследственное. Отец мой отличный бизнесмен.

– Вы скучаете по нему? – На мгновение Джемме показалось, что Ханна имеет в виду Хантера. Скучает ли она по нему? Да она по нему тоскует! Но затем девушка поняла, что Ханна спросила ее об отце.

– Да, – ответила Джемма, но не стала уточнять, что когда она даже жила с отцом, большую часть времени ей приходилось о нем скучать. – Надеюсь, он получил мои письма и не беспокоится обо мне.

– Я все же думаю, вам следует еще подождать. Даже если Хантер уже передумал и направляется домой, он может задержаться из-за погоды.

– Я очень откровенно и резко поговорила с ним в ночь перед отъездом, Ханна. Если он и вспоминает обо мне, то уж точно не слишком лестно.

– Дорогая, а вы думаете о нем?

Джемма тяжело вздохнула:

– И ночью, и днем.

– Готова спорить, он может сказать то же самое. Я думаю, вы совершаете ошибку, покидая нас. – Ханна встретилась с Джеммой взглядом и, должно быть, увидела в ее глазах выражение непреклонной решимости. – Мы не забудем вас, Джемма. Посмотрите только, как вы преобразили это место.

Джемма огляделась вокруг. Край галереи был красиво задрапирован двумя прекрасными покрывалами Нетти – «Морской лилией», где сочетались голубой и желтый цвета, и «Венком победителя», с его зелеными листьями и красными цветами, – что необыкновенно оживляло обстановку большого зала. На столах в разнообразных бутылках красовались изготовленные Джеммой букеты из засушенных цветов и веток. Полки были плотно уставлены товарами в соответствии со списком, составленным Джеммой, подсчитавшей, что раскупается хорошо, а что не очень. Лютер научил ее, как обмениваться товарами с проходящими мимо судами, чтобы они могли постоянно пополнять имеющиеся в их распоряжении запасы. И хотя Буны неоднократно благодарили ее за помощь, удачно восполнившую отсутствие Хантера, Джемма сама была безмерно им благодарна за предоставленную ей возможность проявить себя.

– Пора возвращаться, – сказала Джемма, горько жалея, что все не сложилось иначе и Хантер Бун ушел из ее жизни как раз в тот момент, когда она его нашла. – Мне необходимо уладить отношения с отцом.

– Вы ведь сообщите нам, где вы и как ваши дела, правда? Мы будем ждать ваших писем. – Ханна выпрямилась и зажала поднос под мышкой.

– Непременно, – заверила ее Джемма.

– Люси будет очень скучать без вас.

В глазах Ханны блеснули слезы, Джемма почувствовала, что у нее самой щиплет глаза. По старой привычке она отвернулась и быстро вытерла их рукой.

– Мне будет всех вас очень недоставать.

– Лучше мне вернуться на кухню, а то Нетти перемоет одна всю посуду. – Ханна заспешила прочь, вытирая слезы уголком передника.

Джемма смела просыпанную фасоль в небольшую кучку и принялась гнать ее метлой по направлению к двери, гадая про себя, удастся ли ей хоть когда-нибудь выбросить Хантера Буна из своего сердца.

Южный Иллинойс, апрель 1817 года

Он достаточно долго странствовал по глухим, неизведанным местам, чтобы понять, что это совсем не то, чего он хочет. Теперь уже нет. Больше нет, с тех пор, как повстречал Чарли. Хантер продал вьючных мулов в Сент-Луисе и, путешествуя налегке, держал путь назад в Кентукки.

За все время своего долгого одинокого пути Хантер боялся даже подумать о том, что она, возможно, уже покинула Санди-Шолз. Только не теперь, твердил он. Не теперь, когда он точно знал, что как бы ни сложилась его последующая жизнь, куда бы он ни отправился и как далеко ни забрел бы в своих странствиях, он хочет, чтобы Джемма всегда была рядом.

На реках уже установилось оживленное движение. Плоскодонки и килевые лодки, направлявшиеся в Алабаму, Миссисипи и Луизиану, постоянно бороздили водные пути. Джемма вполне могла уже примкнуть к какой-нибудь группе людей, направлявшихся на юг. Если он не поспешит, то может никогда больше ее не увидеть.

Санди- Шолз, апрель 1817года

Джемма стояла на берегу реки с обнимавшей ее за шею Сэди Бун на руках, в окружении семьи, которую она узнала и полюбила. Ее пришли проводить все, за исключением Люси, которая рыдала так горько, что отказалась спуститься на пристань, чтобы сказать последнее «прощай».

Когда Калли и Джуниор принялись карабкаться вверх по крутой лестнице, Сэди попросилась на землю. Джемма отпустила девочку. Глядя вслед малышке, вприпрыжку догонявшей остальных, она внезапно ощутила непонятную пустоту. Слезы обжигали ей глаза, застилая взор, мешая видеть Нетти, подошедшую к ней со стеганым лоскутным одеялом в руках. Джемма узнала его. Это было одно из самых любимых одеял Нетти – «Трудолюбивая пчелка».

– Я не могу его принять, – сказала Джемма, прижимая сложенное одеяло к своему сердцу. – Это одно из ваших лучших творений.

– Они все для меня самые лучшие, детка. Но ты мне очень дорога, и мне для тебя ничего не жаль. Возьми его. Оно тебе пригодится, когда там, в Новом Орлеане, тебе станет зябко.

– Вы готовы, Джемма? – Ной Лекруа стоял рядом и ждал, когда закончится прощание, чтобы помочь ей подняться на борт большой плоскодонки, пришвартованной у берега между других судов.

У Джеммы сжалось сердце. День, которого она ждала со страхом, в конце концов наступил. Подошло время отъезда. Джемме хотелось взбежать по грубой деревянной лестнице, ведущей по крутому склону на высокий берег, и укрыться на чердаке у Хантера. Никогда больше ей не увидеть этот волшебный лес летом, в полной красе, одетый пышной зеленой листвой. Тимми сделает свои первые шаги без нее, она не сможет его поддержать. Однажды в Санди-Шолз появится мужчина, в котором Люси, по ее глубокому убеждению, безошибочно узнает свою вторую половинку. И он сделает ей предложение, а Джемма будет далеко и не сможет разделить с ней радость.

Джемма придумала еще тысячу и один предлог, чтобы не подниматься на борт. Ной молча стоял рядом, не спуская с нее темных проницательных глаз, пока она боролась со своими желаниями и сомнениями.

Она должна уехать. Неделю назад с группой путешественников, направлявшихся вверх по реке в Сент-Луис, ей пришло письмо из Нового Орлеана. Ее отец прибыл в этот город раньше намеченного срока, связался с Моро и обнаружил, что она пропала. События, которые за этим последовали, писал он, слишком сложны, чтобы изложить их в письме. Он потребовал ее возвращения, объяснений и извинений. Она вынуждена была подчиниться.

Дальнейшая судьба ее была известна. Никогда больше ей не увидеться с Хантером, не заглянуть в его зеленые глаза. Никогда не услышать вновь его смех или раздраженный тон, за которым он скрывал свое беспокойство. Никогда больше ей не почувствовать его прикосновений, не ощутить на губах сладость его поцелуя.