– Вы, кажется, не ожидали меня здесь увидеть? – заговорил он. – Вы удивлены? Но ведь это моя комната. – Он приподнял бровь. – В связи, с чем возникает один очень интересный вопрос: что вы здесь делаете?

Мора закусила губу и с тоской посмотрела на дверь. Совершенно ясно, что Хоксли не выпустит ее отсюда, пока не получит ответы на свои вопросы. Его можно понять. В конце концов, он застал ее в своей комнате, и она рылась в его вещах… Однако она не собиралась рассказывать ему правду. Как же тогда объяснить ему свое поведение?

Она сложила дрожащие губы в слабую неуверенную улыбку.

– Хотите, верьте, хотите, нет, но я просто заблудилась и случайно забрела не в ту комнату, – запинаясь, проговорила она.

Хоксли цокнул языком и сокрушенно покачал головой, подходя ближе.

– Ну что же вы, миледи? Могли бы придумать что-нибудь получше! Я уже слышал этот предлог. Вы использовали его, когда объяснялись с пьяным Страттоном на ночном маскараде у Лэнскомбов.

Точно! Как же она забыла?

Боже мой, вот это влипла! Она стремилась поскорей заполучить долговую расписку лорда Каннингтона и даже не подумала, что Хоксли может вернуться к себе в комнату раньше, чем она завершит обыск.

Положение становилось угрожающим. Хотя в тоне Хоксли не было злости, острый немигающий взгляд его зеленых глаз сильно тревожил девушку. И все ради чего? Она даже не нашла то, за чем пришла…

Внезапно в ее памяти вспыхнула картинка. Вот Хоксли стоит в бильярдной и убирает долговую расписку Каннингтона во внутренний карман сюртука. Сюртука! Он и сейчас на нем… Ну конечно! Если он с утра не заходил в эту комнату, значит, расписка до сих пор лежит у него в кармане. Осталось только придумать, как до нее добраться.

Граф стоял уже совсем близко – до него было рукой подать. Мора перевела взгляд с его тонко вылепленного лица на покатые плечи и широкую грудь. Качественная ткань сюртука идеально облегала фигуру, слегка намекая на скрытые под одеждой мускулы.

Во рту у девушки пересохло. Она судорожно сглотнула. Есть один способ заставить его расслабиться и снять сюртук. Но сможет ли она это сделать?

Ответ очевиден: ей придется это сделать. Ради того, чтобы найти убийцу своей мамы, она не постесняется прибегнуть к искусству обольщения, в котором она пока еще дилетант. Тем более что вчера ночью она решила жить по собственным правилам. Как-никак она дочка маркиза Олбрайта, а это что-то да значит! К тому же Хоксли уже применял к ней эту тактику, чтобы добиться своего. Итак, будем бить противника его же оружием!

Она предупреждала его, что тоже умеет играть… Что ж, ему придется в этом убедиться! Глубоко вздохнув, Мора положила руку на бедро и, подавшись к графу, провела пальцем по лацкану его сюртука.

– Милорд, – промурлыкала она, опустив ресницы и старательно изображая во взгляде томление страсти, – я пришла дать вам то, чего вы хотите.

Увидев столь резкую перемену, Хоксли замер. В его глазах загорелся какой-то первобытный огонь. Они стояли так близко, что Мора чувствовала в его сильном теле едва сдерживаемое напряжение. Это тревожило ее и одновременно наполняло необъяснимым ликованием.

– Что именно, милая? – спросил он тихим, пугающе ласковым тоном.

– Себя.

Гейбриел, конечно, не поверил этой хитрой девчонке. Ему очень хотелось, чтобы ее прелестный ротик никогда не лгал, но, к сожалению, он никак не мог ей поверить. Она кокетливо выпячивала губки и хлопала ресницами, но уж слишком внезапным было ее превращение в игривую соблазнительницу.

Ясно, что это всего лишь уловка – попытка отвести от себя подозрения.

Он прекрасно понимал, что она с ним неискренна, но это никак не влияло на его влечение к ней. Она была совсем рядом, он ощущал знакомый цветочный аромат, чувствовал на щеке ее теплое дыхание. И его тело мучительно взбодрилось, как это обычно случалось в ее присутствии.

Дразнящие движения ее пальца вверх-вниз по лацкану его сюртука лишь подливали масла в огонь и усиливали желание. Он чувствовал, как ее прикосновения обжигают его кожу через несколько слоев одежды. Каждая ласка, каждый взгляд остро возбуждали Гейбриела. Он уже не помнил, когда в последний раз наслаждался женщиной. Короткая интерлюдия в его карете, состоявшаяся больше недели назад, была не в счет, ведь он так и не получил удовлетворения. Конечно, он мог легко отыскать одну из ранее завоеванных женщин или посетить мадам Дезире, чтобы утолить жажду плоти, но это было бы пустым физическим актом.

Он и сам не понимал, что с ним происходит, однако простое, не окрашенное эмоциями совокупление, похоже, перестало его устраивать. Черт возьми, какая досада, теперь он хотел не любую, а лишь одну конкретную женщину – ту, которая в данный момент стояла перед ним.

Гейбриел понимал, как это осложняет ситуацию. Он готов был убедить себя в искренности леди Моры, сжать ее в объятиях, отнести на кровать и воспользоваться ее предложением. Но ему нельзя отвлекаться. И потом, нельзя показывать этой хитрой бестии, сколь сильна ее власть над ним.

С трудом, сохраняя самообладание, Гейбриел схватил девушку за руку, прервав нежные манипуляции ее пальца.

– Будьте любезны, повторите, что вы сказали.

Услышав холодный отчужденный тон, Мора откинула голову назад и встретилась с его взглядом, вопросительно выгнув изящную черную бровь.

– Простите, милорд. Может, я вас неправильно поняла? Но вчера ночью вы сказали, что хотите меня. А сегодня утром всеми способами подтверждали свое желание.

Вспомнив утро, Гейбриел напрягся. Он представил, как его самый чувствительный орган упирается в ее упругие круглые ягодицы, и по его телу прокатилась волна жара. А ее заигрывания с лордом Каннингтоном стегнули его сердце хлыстом ревности. Хоксли поначалу решил, что маркиз и есть тайный поклонник Моры, но быстро отбросил эту мысль – едва ли она решилась бы на какие-то отношения с бывшим любовником своей матери.

Значит, у нее что-то другое на уме. Но что? И какая роль в ее планах отводится Каннингтону?

– Да, я действительно вас хочу, – наконец согласился Гейбриел, отпустив ее руку и шагнув назад в попытке избавиться от магических чар, которыми она его опутывала. – Но вы, конечно, понимаете, почему я сомневаюсь в искренности вашего предложения? У меня, знаете ли, сложилось такое впечатление, что вы скорее прыгнете в кипящий котел, чем позволите к вам прикоснуться.

– Знаю. Простите меня за это. – Она сложила руки перед собой и с раскаянием взглянула на графа. Но в его душе по-прежнему оставался червь сомнения. – Это была защита. Я не хотела показывать свои чувства. Вы же видели реакцию общества на то, как мы с вами просто прогуливались под ручку. Можете себе представить, что начнется в свете, если кто-то узнает, что мы… всерьез заинтересовались друг другом?

О да, он мог себе это представить. Вообще-то он полночи провел без сна, ругая себя за то, что подошел к Море и вновь сделал ее мишенью для злопыхателей сплетен. Но когда увидел ее рядом с маркизом Уолдроном, он просто не смог удержаться.

Гейбриел покачал головой:

– И что же заставило вас передумать?

Она пожала плечами и сделала шаг вперед, сократив дистанцию, которую он установил между, ними. Казалось, ее ничуть не смущает его холодность.

– Может, мне надоело постоянно и безуспешно пытаться всем угождать? Может, я хочу вырваться из своей чистой клетки и испытать все прелести жизни? Забыть про мнение света и стать более похожей на маму и сестру? – Она не отрывала от него взгляда, полного призывного огня. – Может, я поняла, что вы были правы, и мой ухажер – не тот мужчина, который сумеет открыть мне путь к наслаждениям?

Привстав на цыпочки, она прижалась к нему пышной грудью и прошептала на ухо:

– Я хочу, чтобы этим мужчиной стали вы, милорд Хоксли.

Гейбриел чуть не зарычал. О Боже, как ему хотелось, чтобы это было правдой! Первым показать Море скрытый в ней мир страсти, первым уложить ее в постель и войти в нее… эта мысль кружила ему голову. Однако он чувствовал – здесь что-то не так. Несколько минут назад эта маленькая плутовка обыскивала его комнату, и ее дальнейшее поведение – не более чем обман.