Само собой, тема «Фестехи и иностранные языки» — неисчерпаема, как и все остальные. Большинство пайщиков, как вы уже знаете, прибывало в Долгопрудный из мест, отнюдь не изобиловавших языковыми спецшколами, так что коллекция бессмертных выражений, начавшись с решительного «Ам хлэд — ам стюдент», быстро пополнялась новыми вербальными шедеврами. Неиссякаемым источником их, само собой, был ЛУР, «Лаборатория Устной Речи», где фестехи, подзуживаемые настойчивыми «англичанками», отчаянно и безнадежно пытались самостоятельно наладить себе изысканный итонский «прононсейшн». Главный герой этой главы, кстати, не раз утверждал, что в ЛУРе хорошо знакомиться с девушками. Ну, не знаю… во-первых, девушка там была, как правило, всегда одна — а именно, лаборантка, ставящая на магнитофон «таски», всегда зажатая в плотное кольцо обуреваемых жаждой применить на практике новые языковые навыки первокурсников. А во-вторых, о чём там можно было знакомиться, если почти ежеминутно на всё помещение раздавался чей-то могучий рык уровня «Зе проублем оф зе месау-рингх ин аур икспиримент…» (человек в наушниках, как правило, плохо контролирует уровень выходных децибелов), вслед за чем свободная от «ушей» часть публики немедленно погружалась в дикий хохот и остроумные комментарии услышанного (на русском, кстати, языке).
На втором курсе становилось еще веселее, когда в качестве основного задания начинал использоваться перевод «технического текста». То есть, устав от надуманных и потому малоинтересных тем вроде «Прогулка по Лондону» или «Наш визит в Британский музей», фестехи переходили к овладению настоящим, живым языком Науки. Раз в неделю требовалось отыскать в библиотеке журнал, более-менее отвечающий тематике твоей будущей специальности (в нашем случае это был, само собой, прославленный «Oceanology», ну или там «World weather report»), выбрать там какую-нибудь понравившуюся статью, перевести ее, а наиболее ударные места еще и, запинаясь, кратко пересказать. Можно своими словами. Но тоже английскими. На практике это выливалось в то, что текст, непонятный студенту на английском, не без изящества, как правило, превращался в набор слов, решительно непонятный преподавателю на русском, что лишний раз доказывало, какие же фестехи ловкие и умные ребята. Выглядело это примерно так:
(над столом, трогательно склонившись к потрепанному журнальчику года эдак семидесятого, сидят Преподаватель и Студент. Перед ними текст… ну, скажем, начинающийся со слов …measurement of frequency of fluctuations of internal waves… что в вольном переводе может означать «Измерение частоты колебаний внутренних волн». Про «внутренние волны» вы ведь уже слышали, верно? Тем лучше.)
Преподаватель: Так, пожалуйста — читаем.
Студент (от натуги почесываясь и мучительно пытаясь воспроизвести «межзубный звук зе»): Ээээ… мэ-жармент оф фрикванси оф флюктуэйшн оф интернал вейвз…
Преподаватель (несколько поморщившись, но тут уж ничего не поделаешь): Так, очень хорошо… давайте теперь переведем.
Студент: Так, значит… ээээ… Мэжармент… мэжар-мент… а, ну значит — так мэжармент и есть!
Преподаватель (несколько изумленно): Как это значит — так и есть???
Студент (ловко извернувшись на стуле): Ну, значит… Это, значит, у нас в океанологии (у НАС, значит… сильное заявление. У НАС… — прим. авт.) такой ТЕРМИН. Мэжармент. Мэжармент чего-нибудь. Какой-нибудь величины…
Преподаватель (стараясь не показать своим видом, что ей прекрасно известен тот факт, что океанология У НАС в любом случае будет с третьего курса, а никак не со второго): Ну, возможно… В принципе, во всех остальных областях Науки measurement переводится как «Измерение»…
Студент (обрадовано, подтверждая старый тезис о том, что хороший студент основную сумму знаний по предмету получает непосредственно на экзамене и напрямую от экзаменатора): Да-да, совершенно верно! Везде — это «измерение»! А у НАС — мэжармент! Но смысл — тот же.
Преподаватель (неохотно, но всё же соглашаясь): Ну, хорошо. Пусть так. Идем дальше.
Студент (идя дальше): Мэжармент оф фрикванси… эээ… фрикванси… фрикванс, значит… а, вот, вейвс у нас в конце… а, ну, значит, фрикванс волн этих!
Преподаватель (настороженно): Какой еще фрикванс?
Студент (от уверенности даже приподымаясь): Это термин такой! Характеристика волн! Динамическая!
Преподаватель (от волнения переходя на родной язык): Are you sure?
Студент (несколько замявшись): А, ну может быть… возможно… возможно, и не динамическая. Возможно (обретая былую уверенность) временнАя характеристика… да, точно — временнАя.
Преподаватель (несколько уставше): Дальше, пожалуйста.
Студент: А, ну тут совсем уже просто. Флюктуэйшн — это флуктуация и есть… (да, действительно — тут не поспоришь: флюктуэйшн — она как есть флюктуэйшн. И не только у НАС).
Преподаватель (махнув уже на всё рукой): Давайте всё вместе.
Студент (гордо, на всю аудиторию): Вот, значит! Мэжармент фрикванса флуктуации интернальных волн!!!
Преподаватель (опечаленно): Каких волн?
Студент (укоризненно, типа «стыдно не знать»): Интернальных!!!
Занавес. И пересдача. (Шутка. Всё нормально. Это же Фестех).
Итак, стоял обычный урок английского языка. Девять взъерошенных «ам хлэд — ам стюдентов» мучительно восстанавливали в своих головах разорванную было связь английских времен. Девять — потому что десятый участник списочного состава подгруппы, загадочный «студент Дмитрий Р.» по-прежнему отсутствовал, где-то, видать, сильно подзадержавшись — очевидно, по случаю несколько затянувшегося празднования своего поступления в Лучший Институт на Земле. Неожиданно дверь в кабинет распахнулась, и на пороге возник…
О, я узнал его сразу! Это же он тогда своими четкими ударами в полуприседе склонил чашу весов футбольного бога в пользу ФАКИ, чтобы затем стремительно скрыться в плотной куче-мале немедленно образовавшихся поклонников и, само собой, поклонниц. Но еще более — это он, именно ОН тогда покорил всю взволнованную общественность тем, что сумел ДОГОВОРИТЬСЯ с самим Полковником, начальником военной кафедры. ДОГОВОРИТЬСЯ так, что отбыть на каникулы аж на неделю раньше остальных (и, очевидно, почти недели на три позже с них вернуться). Сразу скажу: и в дальнейшем наш герой ДОГОВАРИВАЛСЯ часто и с удовольствием, с пользой как для себя лично, так и для всех нас в целом. Что и говорить — нет сомнений в том, что и взлет в упомянутые уже сферы геоэкономики и макрополитики был бы невозможен без этого его волшебного умения. Ну а пока… ну а пока первый случай договориться (вернее, уже второй) представился ему сразу.
Разумеется, опытная преподавательница английского Вера Михайловна Зарецкая не могла упустить шанса сразу проверить новичка в деле. И после короткого, волнительного знакомства с блудным сыном 034 группы к переводу ему был предложен некий хитроподчинен-ный отрывок, начинавшийся примерно со слов «…great impression from our vacation…» («самым ярким, значит, впечатлением с наших каникул стало…» ну где-то так, примерно… в нашем, значит, неповторимом стиле).
Уставившись несколько ошеломленным взглядом в учебник, наш герой слегка замялся, но после некоторого раздумья приступил-таки к переводу, начав, как и положено, с начала:
