– Этот центр построили примерно лет десять назад, в качестве базы для европейских операций Директората, – пояснила Елена. – А я работаю здесь с… ну, с тех самых пор, как уехала из США.

Непроизнесенные слова «с тех пор, как я ушла от тебя» словно повисли в воздухе.

– Но когда стало ясно, что в наших рядах возникла брешь – похоже, в результате начатого расследования деятельности «Прометея», – Уоллер приказал перевести все вашингтонское управление сюда. Конечно, кое-что пришлось достроить. Как ты сам понимаешь, сверху тут мало что заметно. Со стороны этот центр выглядит всего лишь как выстроенное на склоне горы небольшое, но шикарное научно-исследовательское учреждение.

– Ладно, положусь на твое слово и буду считать, что мы вправду в Дордони, – произнес Брайсон. Ноги его были в порядке; неудобство причиняла лишь рана в боку – при ходьбе от нее по телу то и дело растекались волны боли.

– Ну, ты и сам скоро все увидишь, когда мы выйдем наружу. Но, возможно, нам придется сколько-то подождать, пока чип обрабатывают.

Они подошли к двустворчатой стальной двери. Елена набрала несколько цифр на кодовом замке, потом приложила большой палец к датчику, и дверь отворилась. Из проема потянуло сухим холодным воздухом.

Вдоль стен низкой комнаты тянулись ряды мощных компьютеров, различных пультов и телеэкранов.

– Насколько нам известно, этот компьютерный центр – самый мощный в мире, – сказала Елена. – У нас тут имеется «Краус», способный проделывать квадриллионы операций в секунду. Кроме того, здесь еще множество персональных компьютеров, объединенных в сеть со сложной архитектурой, – система «SGI Оникс-Реалити». Еще здесь есть система хранения информации с пропускной способностью в сто двадцать гигабайт. Она поддерживает связь через автоматизированный тайп-сервер.

– Ты сразила меня наповал, дорогая.

Но возбуждение Елены было так велико, что женщина лишь с трудом сдерживала его. Здесь она находилась в своей стихии – румынская студентка, изучавшая высшую математику при помощи классной доски и примитивных, устаревших компьютеров и вдруг очутившаяся в стране чудес. Елена всегда была такой, сколько Ник ее знал, – она с головой уходила в работу, и технология, сделавшая все это возможным, просто зачаровывала ее.

– Елена, ты еще забыла упомянуть про семьдесят пять миль оптоволоконных кабелей, которые здесь проложены, – вмешался кто-то в их разговор. Это оказался Крис Эджкомб, высокий стройный гвианец, зеленоглазый и смуглокожий. – Дружище, каждый раз, как я тебя вижу, ты выглядишь все круче!

И Крис крепко обнял Брайсона.

– Они все-таки взяли тебя обратно!

Брайсон невольно скривился, но тут же улыбнулся. Он рад был снова увидеть давнего приятеля.

– Я решил, что не могу больше стоять в стороне.

– Да и твоя жена, насколько я знаю, наверняка рада снова увидеть тебя.

– «Рада» – не то слово, – заметила Елена.

– Похоже, святой Кристофер не забывал вас, – сказал Крис. – Что бы с вами ни случалось. Я, конечно, не собираюсь расспрашивать, где вы были и что делали. Но я очень рад видеть вас. А я тут помогаю Елене возиться с программами. Мы пытаемся разобраться с сообщениями «Прометея». Но это крепкий орешек. Шифр у них конкретный. И у нас тут полно всяких игрушек, дружище, – постоянное высокоскоростное подключение к Интернету, цифровая спутниковая связь на различных частотах; спутники ходят по геосинхронной орбите и способны поддерживать цифровую связь со скоростями оптоволоконной передачи.

Елена вставила микрочип в порт одной из машин «Дигитал Альфа».

– А здесь хранятся записи шифрованных переговоров между прометеевцами, перехваченные за пять месяцев, – пояснила она. – Нам удалось перехватить их при помощи обычных телефонных «жучков» и спутников-шпионов, но мы так и не смогли их расшифровать. Нам не удалось ни прочесть переписку, ни понять, о чем они говорят! Шифр оказался слишком сложен. Но если в этом чипе действительно записана копия ключа, возможно, мы наконец-то совершим прорыв.

– Сколько вам понадобится времени, чтобы в этом разобраться? – спросил Брайсон.

– Может – час, может – несколько часов. А может, и меньше. Это будет зависеть от множества факторов, в том числе и от уровня, с которого взят ключ. Тут годится аналогия с ключом от какого-нибудь дома: возможно, он открывает все двери, а возможно – подходит только к замку от какой-то одной комнаты. Нужно посмотреть. Так или иначе, это именно то, чего нам недоставало, чтобы добраться до «Прометея».

– Наверное, я лучше позвоню вам или пошлю сообщение, когда мы получим результат? – предложил Крис. – А то сейчас, я думаю, Тед Уоллер хочет видеть вас обоих.

Просторный кабинет Уоллера был обставлен точно так же, как старый его кабинет на Кей-стрит: все те же курдские ковры семнадцатого века, все те же картины с изображением собак, держащих в зубах дичь. Только окон в этом кабинете не было.

Уоллер сидел все за тем же массивным дубовым столом.

– Никки, Елена, я тут получил кой-какую информацию, которая может вас заинтересовать. Елена, разреши тебе представить одного из наших самых талантливых и опасных полевых агентов, который в кои-то веки почтил нас своим присутствием. Насколько я понимаю, вы прежде не встречались.

Большое кресло с высокой спинкой, обращенное к столу Уоллера, медленно повернулось. В нем сидела Лейла.

– Как же, – ледяным тоном произнесла Елена, пожимая протянутую руку. – Я о вас слыхала.

– И я о вас, – отозвалась Лейла, ничуть не более дружелюбно. Она не стала подниматься с кресла. – Привет, Ник.

Брайсон кивнул.

– Как мне помнится, когда мы виделись в последний раз, ты пыталась убить меня.

– Ах, это… – произнесла Лейла, вспыхивая. – Ну, ты же понимаешь – ничего лично против тебя я не имела.

– Конечно.

– Во всяком случае, мне показалось, что тебе, наверное, будет интересно узнать, что наш общий друг, Жак Арно, решил выйти из игры, – сказала Лейла, глядя на него ясным, уверенным взглядом.

– Что ты имеешь в виду? – поинтересовался Брайсон.

– Он предпринимает меры по ликвидации своих владений. Я бы сказала, что он действует как человек испуганный. Это не похоже на упорядоченное отступление или перемещение средств из одного сектора в другой. Не похоже на обычную деловую активность. Торговец смертью вознамерился уйти со сцены.

– Но это бессмысленно! – воскликнул Брайсон. – Я не вижу в этом никакой логики! А вы?

– Ну, – почти улыбаясь, произнесла Лейла, – для этого у нас есть аналитики вроде Елены. Чтобы найти логику в информации, которую с таким трудом собирают оперативники наподобие нас с тобой.

Елена продолжала безмолвствовать, задумчиво поджав губы. Затем в ее взгляде появилась сосредоточенность.

– Каков источник этих сведений?

– Один из главных соперников Арно. Почти такой же достопочтенный и даже несколько более безнравственный, чем сам Арно, – так сказать, братья по злодеяниям. И при этом он презирает Арно так же пылко, как Каин – Авеля. Его имя – Ален Пуарье. Наверняка вам уже приходилось его слышать.

– Так, значит, вы просто-напросто узнали от главного соперника Арно о начинающемся распаде предприятий Арно, – произнесла Елена.

– Можно сказать и так, – отозвалась Лейла. – Во всяком случае, если говорить по-английски. Несомненно, вам было бы куда легче осознать эти сведения, будь они изложены на языке алгоритмов. Я уверена, что ваши методы столь же загадочны по своей сути.

Уоллер наблюдал за пикировкой двух женщин, словно болельщик на трибуне Уимблдона.

– На самом деле, – заметила Елена, – наши методы начинаются с очень простой, общеизвестной предпосылки: всегда учитывай источник информации. Например, вы уверены, что Пуарье – враг Арно. Это вполне естественное предположение. Ведь именно так эти двое себя и ведут. И на самом деле проделывают это даже чересчур усердно.

– Что вы этим хотите сказать? – холодно поинтересовалась Лейла.