Слезы заливали лицо Дженифер.

— Правда. Мы собирались тебе сказать. Но вся эта история с твоим папой и… Мы никак не могли выбрать подходящий момент…

— Разве он вообще мог настать? — прогнусавил с палубы Марко. Он все еще закрывал лицо руками. — Ничего себе! Сообщить другу, что ты уводишь у него девушку?

— Заткнись, — сказала я.

Марко убрал руки от лица и посмотрел на меня с ухмылкой. Одна сторона его рта стремительно опухала.

Я завороженно наблюдала за сценой, которая разворачивалась у меня перед глазами.

— Уилл, — Лэнс стоял неподвижно, не отрывая взгляд от лица друга, — скажи что-нибудь. Хоть что-то. Ударь меня. Я это заслужил. Сделай… хоть что-нибудь.

Уилл опустил глаза первым. Он посмотрел на свои босые ноги. Он так и не успел надеть шлепанцы после того, как прыгнул за борт и спас парня с катера.

Когда Уилл заговорил, его голос был спокойным и холодным, как океан.

— Мы возвращаемся, — сказал он и начал опускать главный парус.

Дорога домой была кошмарной. Все молчали. Только Марко ныл из-за разбитой губы, пока я не сжалилась и не достала из переносного холодильника лед.

Оказалось, чтобы закончить плавание на яхте, нужно проделать столько же операций, сколько и для его подготовки. Молча мы что-то сворачивали, укладывали, мыли, лишь Уилл изредка бросал короткие приказания, и… Марко продолжал ныть из-за разбитой губы и сетовать на то, что бьют всегда того, кто приносит плохие новости. Наконец «Прайд Уинн» благополучно добралась до гавани, встала на якорь, и Уилл сказал:

— Поехали на берег.

Мы погрузились в моторку и поплыли. Очевидно, мы были самой мрачной группой из тех, что когда-либо возвращались на набережную Иго. Наступал вечер, и в барах на набережной становилось все больше и больше посетителей. Я чувствовала завистливые взгляды туристов, мимо которых мы проплывали.

Они сидели в нарядных одеждах, попивая пиво и диетическую колу, и понятия не имели о том, что в лодке, которая проплывает мимо, в лодке, на которую они смотрят с такой завистью, только что разбились три сердца.

Не считая моего, которое болело всякий раз, как я смотрела на расстроенное лицо Уилла. Марко, протянувший мне руку, чтобы помочь выбраться на сушу, сказал:

— Не убивайся так, Лилейная Дева. Нас с тобой это не касается.

— Именно поэтому, — ответила я, — тебе не следовало вмешиваться.

— Знаешь, у тебя был шанс с Ланселотом, — сказал он, — и не моя вина, что ты его упустила.

Ну что тут ответишь?

Уилл привязывал лодку к швартовочному столбу, Дженифер подошла к нему и тронула за плечо.

— Уилл, — произнесла она. Вообще-то, ее голос мог быть более виноватым.

Но Уилл молча пошел к машине.

Он и Марко приехали сюда вместе, поэтому последний отвесил учтивый поклон и сказал:

— Приятно было провести с тобой время, леди Элейн. — И пошел вслед за братом.

Я осталась с Дженифер и Лэнсом. Никто из них не поднимал глаза на меня… и друг на друга.

— Хм… — сказала я. Должен же был кто-нибудь хоть что-то сказать. — Я, пожалуй, пойду. Пока.

По-моему, они меня не услышали. Я оставила их у статуи Алекса Хелея. Не сильно преувеличу, если скажу, что выглядели они так, будто мир вокруг рухнул.

Я позвонила из автомата родителям и попросила приехать за мной. Похоже, они удивились, что я вернулась так рано…

Когда они спросили, что случилось, я только покачала головой. Не хотелось об этом говорить. Я просто не могла об этом говорить.

Они не настаивали. Даже когда я через пять минут после приезда домой спустилась из спальни в купальнике и направилась к своему плотику.

Нужно отдать им должное, они не сказали: «Только не это» или «Мы думали, ты с этим покончила».

Мама просто подошла ко мне и спросила:

— Будешь на ужин пиццу, Элли?

Я кивнула и вышла на улицу.

Солнце скрылось за густыми серыми облаками, но меня это не волновало. Я взобралась на плотик и стала смотреть на листья у меня над головой.

Как же такое могло случиться?

Конечно, это случилось не со мной. Вернее, не имело ко мне отношения, и Марко в этом абсолютно прав.

Но я была там… и все это видела.

Я знала, почему Марко это сделал. И в общем— то не винила его.

Но то, как он это сделал… при Лэнсе и Дженифер, при мне. Это было неправильно.

Наверное, причиной тому была гибель отца.

Я надеялась, что с Уиллом будет все в порядке. Чем я могла ему помочь? Ничем. Только оставаться его другом. Быть рядом. Только… пойти к оврагу. Уверена, он придет туда после случившегося.

Да, именно так. Мне нужно в парк. Прямо сейчас.

Но только я об этом подумала, только открыла глаза, как увидела Уилла. Он сидел на паучьем камне и смотрел на меня.

На этот раз я не закричала. И даже не очень удивилась. Не могу объяснить почему.

Уилл переоделся. Теперь на нем были джинсы и другая майка.

Но лицо хранило то же выражение. Абсолютно бесстрастное, лишенное каких-либо эмоций. Я не видела его глаз, они все еще были закрыты солнечными очками, хотя солнце давно скрылось за тучами.

А если бы и увидела, подозреваю, что ничего не прочитала бы по ним, как и по лицу. Даже голос, когда Уилл наконец заговорил, ничего не выражал:

— Ты знала?

Не «привет», не «как ты, Эль?».

Я не чувствовала себя виноватой в том, что всё знала и не сказала ему. И все-таки. Больше но буду ему врать. Ему и так много лгали.

— Да.

Ничего не изменилось в его лице.

— Ты поэтому вчера так странно вела себя? На вечеринке. Перед дверью в гостевую комнату. Ты знала, что они там?

— Да, — ответила я, и мир ушел у меня из-под ног.

Я приподнялась на локтях и приготовилась выслушать обвинения. Я их заслужила. Ведь мы с Уиллом друзья, а раз так, нельзя было скрывать, что любимая девушка обманывает его с лучшим другом.

Но, к моему удивлению, Уилл ничего не сказал. Никаких «как ты посмела это утаить!» или «что ты за человек!».

Вместо этого он сказал так же спокойно:

— Странно, но у меня такое чувство, что я это уже знал.

Я смотрела на него во все глаза. Совсем не это я ожидала услышать.

— Правда?

— Да, — сказал он. — Когда это случилось, я как будто… — «О да! Конечно!» — По правде говоря, я испытал облегчение. — Он снял очки и посмотрел на меня.

Он не выглядел расстроенным, не был даже грустным. Просто задумчивым.

— Это ненормально, да? — спросил он. — То, что я почувствовал облегчение? Странно чувствовать облегчение, когда твоя девушка встречается с твоим лучшим другом у тебя за спиной.

Я не знала, что ответить. Потому что прекрасно понимала, о чем он говорит.

Но… почему я это понимаю?

— Может, — медленно проговорила я, — в глубине души ты знал, что они созданы друг для друга. Лэнс и Джен. Вот и все. Не пойми меня неправильно — она любит тебя, и Лэнс тоже.

Я смотрела на него, стараясь понять, согласен он со мной или нет, понимает ли, о чем я говорю, ведь я и сама не была уверена, что понимаю.

— Я не говорю, что ты и Джен не были прекрасной парой, — добавила я, потому что он молчал. Наверное, я говорила ерунду, но что еще я могла сделать? Он же пришел ко мне. Из всех людей в мире в трудный час он выбрал именно меня. Мне нужно было что-то говорить. — Джен — очень милая, но…

— Я никогда не мог с ней поговорить, — перебил меня Уилл, — по-настоящему. Как будто она не хотела меня слушать. Только про сплетни, тряпки… Это ей нравилось. Но когда речь заходила о том, что я чувствую… о том, что обсуждали мы с тобой: об отце, о лесе, о вдовьем балконе… что-то не относящееся к футболу, школе и магазинам, она… она переставала меня понимать.