Оба сразу двинулись в путь. Нужный им человек — его звали Николас Теттерселл — оказался в Шорэме, совсем недалеко от Чичестера. Деликатные переговоры взял на себя Мэнселл — это, мол, «по его части». Разговор затянулся, ибо подозрительный Теттерселл сразу начал выдвигать разные условия. Для начала ему нужно было знать, кого он повезет. «Беглых дуэлянтов», — сказал Мэнселл, который и сам поверил в эту версию. Казалось, капитана это объяснение удовлетворило. Он запросил за услуги 60 фунтов, при условии, что якорь будет поднят через час. Гюнтер понятия не имел, сколько времени понадобится, чтобы доставить короля в Брайтелмстоун, но в любом случае надо было уговорить Теттерселла ждать, сколько понадобится. За пятьдесят лишних фунтов тот согласился «сделать вид, будто находится под погрузкой».

Карлу предстояло начать последний этап своего вынужденного путешествия. Фелипсу удалось-таки убедить его переехать из Трента в Хил-Хаус, и воскресным утром 12 октября они отправились в местечко Уорифорд-Даун, где к ним должны были присоединиться Уилмот и Гюнтер. Сорокамильная дорога оказалась утомительной, хотя и прошла без приключений. Ночь решено было провести у сестры Гюнтера в Хэмблдоне. Перед ужином гостям предложили вина, эля и бисквитов. Посреди трапезы появился пьяный в стельку зять Гюнтера Томас Саймоне — весь день, как выяснилось, он накачивался элем в местном трактире.

— Так-так, — протянул Саймоне, разглядывая нежданных гостей. — Стоит человеку на секунду отлучиться, как в доме у него появляется толпа незнакомцев

А-а, это ты, — продолжал он, смутно угадывая нечто знакомое в облике Гюнтера.

— Милости просим. И к друзьям твоим это тоже относится.

Мистер Саймоне явно пребывал в добром расположении духа. Кстати, пора было поближе рассмотреть этих самых друзей. Для начала он направился к королю.

— Так, у нас «круглоголовый», — с трудом выговорил пьянчужка, имея в виду, должно быть, прическу Карла, тот был почти наголо обрит.

— Вот уж не думал, что ты водишь компанию с «круглоголовыми», — обратился он к Гюнтеру, явно не ожидая такого визита.

— Не важно, — оборвал зятя Гюнтер. — Это мой друг, и, ты уж мне поверь, с его стороны тебе ничто не грозит.

Саймоне плюхнулся на стул рядом с этим самым другом, взял его за руку и, дыша перегаром, объявил:

— Добро пожаловать, «круглоголовый» брат мой.

Коль скоро его уже объявили «круглоголовым», Карл решил до конца сыграть эту новую роль. Время от времени мистер Саймоне сдабривал свою речь выражениями, более уместными в компании, с которой он провел большую часть дня. Слух же «круглоголового» они явно оскорбляли.

— Дорогой мой брат, — взывал он, — нехорошо, право, не ругайся, умоляю тебя.

Саймоне явно наслаждался своим превосходством над этим нытиком-святошей и думал, что неплохо было бы его напоить — то-то смеху будет. Принесли крепких напитков и пива. Карл и вообще-то воздерживался от алкоголя, а уж сегодня ему тем более не хотелось напиваться. Стоило Сай-монсу отвернуться, как он передавал стакан соседу. Пробило десять — самое время отходить ко сну: завтра предстояла еще одна долгая поездка. Но как найти предлог? Полковник Гюнтер проявил за столом такую же смекалку, какую ранее обнаруживал в делах более серьезных. Пристально посмотрев на зятя, он сказал:

— Интересно, как это тебе удалось догадаться? Ведь он и впрямь «круглоголовый», и чем скорее мы отправим его в постель, тем лучше. Тогда и повеселимся на славу.

Саймоне охотно согласился. Впрочем, спать наверх отправились все, остался только лорд Уилмот, с которым он продолжал пьянствовать.

Наутро кавалькада направилась в сторону Брайтелмсто-уна, расположенного милях в 40–50 отсюда. Остановку cделали в Хьютоне. Зашли в трактир, выпили по кружке пива, закусив его хлебом и языком, который Гюнтер предусмотрительно прихватил из сестринских запасов. Далее на их пути лежал Брамбер, где путники, к своему изумлению и ужасу, обнаружили множество солдат-«круглоголовых». Они только что сменились на охране моста и теперь собирались как следует выпить. Уилмот, не оправившийся еще, судя по всему, от последствий ночи, большая часть которой прошла в компании мистера Саймонса, предложил повернуть назад. Гюнтер категорически воспротивился.

— В таком случае нам конец, — заявил он. — Смело вперед, и никто нас ни в чем не заподозрит.

— Верно, — согласился Карл.

Действительно, почти через всю деревушку они проехали благополучно, но на границе им пришлось изрядно поволноваться. Негромкий свист Карла заставил Гюнтера обернуться: прямо позади них в узкий проулок втягивался отряд из 30–40 конников. Гюнтер натянул вожжи, остальные подъехали к нему, «круглоголовые» же пронеслись мимо так стремительно, что, как напишет позже Гюнтер: «мы с трудом от них увернулись». Больше никаких приключений не было, и через полчаса король и его спутники достигли Бидинга. Здесь группа разделилась. Гюнтер что было мочи поскакал в Брайтелмстоун, где снял номер в гостинице и стал ждать остальных. Вскоре они появились, и в ожидании Мэнселла и капитана Теттерселла король, по наблюдению Гюнтера, «не выказывал ни единого признака страха».

Но Карл не знал, какая опасность сгущается вокруг него. Едва войдя в комнату, Теттерселл узнал Карла. Он сразу понял, в какое рискованное предприятие его втянули, и гневно обрушился на Мэнселла. Тому, правда, кое-как удалось оправдаться. Теттерселл замолчал, но лицо его сохраняло угрюмое выражение. Короля узнали и другие. Смит, хозяин трактира, то и дело щедро прикладывавшийся к кружке, вдруг кинулся к Карлу, схватил его руку и поцеловал.

— Никому не скажу, но только что я поцеловал лучшую мужскую руку во всей Англии, — выпалил он и добавил, лишь усугубляя ситуацию:

— Господь да благословит вас во всех ваших делах.

Выглядело все это, надо признаться, довольно смешно, и Карлу достало чувства юмора улыбнуться. Вскоре, не сказав ни слова, он удалился в соседнюю комнату. Напуганный Гюнтер последовал за ним, рассыпаясь в извинениях. Он клялся, что никому ничего не говорил и ума не приложит, как этот тип узнал короля.

— Спокойно, спокойно, полковник, — прервал его излияния Карл.

— Этот малый давно знает меня, а я знаю его. Он прислуживал моему отцу. Надеюсь, это честный человек.

С этими словами Карл вернулся в гостиную и открыл окно. Ветер явно поменял направление. Карл обратил на это внимание Теттерселла. Гюнтер предложил капитану лишние десять фунтов, если тот согласится отчалить немедленно, но Теттерселл-то отлично понимал, что в любом случае надо ждать прилива. К тому же он все никак не мог примириться с тем, что позволил поймать себя в ловушку, и хотел получить хоть какой-то реванш. Теттерселл потребовал, чтобы Гюнтер гарантировал ему 200 фунтов на случай потери судна. Полковник запротестовал было — цена непомерная, и к тому же ведь уже ударили по рукам. Теттерселл, однако, стоял на своем, и в конце концов Гюнтер вынужден был уступить. Но капитану пришло в голову, что клиенты его в таком отчаянном положении, что заплатят любые деньги. Он решил попытать удачи еще раз и потребовал, чтобы Гюнтер выдал ему долговое обязательство. Тут уж полковник потерял терпение и заявил, что, в конце концов, в порту есть еще суда и, может, другие моряки окажутся посговорчивее.

Карл сразу почуял опасность. Теттерселл вполне может махнуть рукой — что ж, мол, ищите. Он и без того уже вытащил из них в качестве задатка неплохие денежки, и теперь вряд ли что может помешать ему отказаться от опасной сделки, а то и донести властям о присутствии короля. Обещанная тысяча фунтов награды для такого человека — огромные деньги. Словом, Карл заявил, что требование Теттерселла справедливо, и Гюнтер, хотя и с большой неохотой, выдал ему закладную. Получив такие гарантии, Теттерселл изъявил готовность немедленно собрать команду, после чего пообещал вернуться в трактир и отправиться с пассажирами в Шорэм. Ночью Карл и Уилмот должны будут сесть на баркас «Сюрприз».