— Гуин, смотри, что происходит!

Тот обернулся. Туман, поднимавшийся из разрубленного шлема, постепенно приобретал человеческие очертания. Зрелище было тошнотворным.

Подхватив Суни своей волосатой рукой, Гуин приблизился к колышащейся массе и три раза рубанул ее мечом.

— Нет, Гуин, прекрати! — завопила Ринда.

Куски разрубленной фигуры сперва разлетелись в стороны, но потом вновь соединились. Теперь она даже стала более отчетливой и потянулась к близнецам, намереваясь утолить жажду теплой, живой крови.

— Бегите! — крикнул Гуин. — Кажется, это демон из Крестового Леса! Бегите, скорее!

Дети кинулись обратно по коридору. Гуин прикрывал отступление, продолжая рубить призрака. Хотя его и нельзя было уничтожить подобным способом, все же это давало отсрочку.

— Не поднимайтесь вверх, иначе нам не выбраться из башни! — крикнул воин, не оборачиваясь. — Нужно спускаться вниз!

— Гуин! — откликнулся Ремус, уже стоя на лестнице. — Нам нельзя вниз! Башню вот-вот займут семы!

— Они ломятся через внешнюю дверь! Я слышу их голоса! — добавила Ринда.

— С одной стороны дикари, а с другой — бесплотный дух! — прорычал Гуин. — Кажется, Дзарн в своей доброте решил продемонстрировать все возможные опасности. Ладно, отступать некуда!

Близнецы остановились на лестнице, дожидаясь его. Снизу доносились удары тарана и победные крики дикарей. Но слышался также и человеческий голос — кто-то из уцелевших командиров отдавал приказы последним воинам, защищавшим башню. В ответ раздавался лишь звон мечей.

— Они собираются отдать жизнь за это привидение? — воскликнул Гуин. В этот момент дверь затрещала. — Нам отсюда не выбраться. Если обезьяны придут так быстро, как я думаю, то…

Внезапно призрак пронесся мимо них, почувствовав куда более крупную добычу. Дикари кричали и метались из стороны в сторону, продолжая сражаться, поэтому он мог беспрепятственно хватать любого из них.

— Вот наше спасение! Бежим! — крикнул Гуин.

Они поднялись до самого верха и остановились перед каменной дверью, точно такой же, как в белой башне.

— Опять! — воскликнул воин и яростно зарычал.

— Интересно, кто эта тварь? — спросил Ремус. — И что случилось с настоящим графом?

— Думаю, его давно сожрали, — ответил Гуин. — Вероятно, борясь со своей болезнью, он захватил кого-то, одержимого этим духом. К тому перешла вся память графа, поэтому изображать его было нетрудно. Призрак по-прежнему приказывал привозить жертвы. Кто бы мог подумать, что под личиной Ванона скрывается дух из Крестового Леса! В общем, настоящий граф Ванон…

Он хотел сказать: «превратился в груду костей», но в этот момент Ринда вскрикнула и указала ему за спину. Гуин повернулся и остолбенел.

Неизвестно откуда возле глухой каменной стены появился некто. Это был даже не призрак, а какой-то дрожащий силуэт, напоминавший тень и совсем не походивший на то порождение тьмы, что сейчас напало на дикарей.

И все-таки он имел форму — напоминал высокую осанистую фигуру дворянина в бинтах и капюшоне. Кожа, видневшаяся из-под бинтов, была черной и кровоточащей, плоть кое-где отваливалась, обнажая кости.

Однако страшнее всего были глаза, блестевшие на забинтованном лице. Они были совсем белыми и казались слепыми, но все-таки имели осмысленное выражение.

Ринда задрожала. Это было то же самое существо, что появлялось в ее камере.

— Граф Ванон…

— Да, — прошептал Гуин, отводя глаза. — Тот самый, которого давным-давно сожрал призрак. Но он не нашел упокоения, не попал в преисподнюю и теперь ходит по крепости в том же виде, что при жизни… глядя на останки своей былой гордости.

— Бедняга… — пробормотала принцесса. — Какая жуткая участь. Хотя тело сожрал призрак, он все никак не может избавиться от этого ужасного вида.

— Во всяком случае он больше никого не сможет заразить, — сказал Гуин, протянув руку к графу и делая странный, как будто отражающий что-то жест: — Черный Граф! Семы взяли Стафолосскую Заставу, точнее, скоро возьмут. Призрак из Крестового Леса лишился доспехов, и вскоре огонь прикончит его. Вашу чуму вместе со всей крепостью поглотит пожар. Так отправляйтесь же в преисподнюю! Ваш господин — Доал уже заждался!

Голос Гунна прокатился громом под каменными сводами.

Привидение медленно подняло руки, словно пытаясь что-то сделать, но без материальной оболочки у него ничего не получилось. Ринде показалось, что в белых глазах отразилось умиротворение.

И тут принцесса кое-что поняла. Когда привидение появилось в ее камере, казалось, будто оно нападает. Но теперь стало ясно, что в его глазах читалась мольба о помощи. Граф пытался предупредить о судьбе, ожидающей крепость. По его лицу катились слезы.

— За какие же преступления Дзарн так сурово наказал его? — спросила Ринда, качая головой. — Даже и вообразить не могу.

— Ведь твоя душа все еще спит в колыбели юности, маленькая принцесса. Я-то представляю, что он мог натворить, — ответил Гуин и неожиданно встрепенулся. — Слышите? Они приближаются! Враги поднимаются по лестнице!

Да, звуки битвы раздавались теперь значительно ближе. Черный призрак уничтожил много дикарей, но даже ему было не под силу остановить такой поток. После каждой новой жертвы чудовище росло, и теперь стрелы и топоры не могли причинить ему ни малейшего вреда. Да и какое зло можно причинить бесплотному духу?

Гуин поднял свой меч. Кровь, покрывавшая клинок, давно запеклась и потемнела, но должна была вскоре пополниться свежей. Конечно, воин дорого продаст свою жизнь, но рано или поздно ему подрубят ноги, и он погибнет здесь, в тупике, на вершине башни. Отсюда был путь только вниз. Так что оставалось лишь сражаться с бесконечным потоком семов и черным призраком или же погибнуть в огне.

Гуин завыл, воздел свой меч над головой и несколько раз взмахнул им.

Тут Ринда неожиданно схватила его за локоть и крикнула:

— Смотри!

Воин обернулся. Привидение графа двинулось прочь, постепенно тая и указывая куда-то на каменный потолок. Оно повторяло этот жест снова и снова. В его глазах вспыхнул свет, возникший будто бы из самых глубин мироздания… Наконец привидение достигло стены и исчезло в ней. Черный Граф Ванон наконец-то упокоился.

— Должно быть, на потолке что-то есть! Может, выход, — прорычал Гуин и потянулся к тому месту, на которое указывал граф.

На первый взгляд казалось, что там обычная каменная кладка, но вскоре воин нащупал мечом потайную дверцу. В башню ворвался свежий воздух.

Дети захлопали в ладоши.

— Залезайте! — крикнул Гуин, поднимая Ринду к маленькому квадратному отверстию. Когда она выбралась наружу, он поднял и остальных двоих. Дикари все продолжали бороться с призраком. Вскоре они заполнили узкую площадку верхнего этажа.

Воин взмахнул мечом и рассек ближайшего из нападавших.

— Гуин! Скорее! Ты жив? — раздались сверху встревоженные крики.

— Отойдите от дыры, сейчас же! — крикнул он в ответ, бешено размахивая мечом.

Казалось, дикарям не будет конца. Звуки, доносившиеся с лестницы, давали понять, что призрак продолжает насыщаться. Гуин зарубил еще двоих врагов, подняв фонтан багровых брызг, и тоже полез в дыру на потолке.

Он схватился своими сильными руками за ее края и подтянулся с неожиданным для своего сложения проворством, оттолкнув дикарей, цеплявшихся за ноги. На мгновение широкие плечи застряли, тогда воин пролез по диагонали. Он был свободен!

Гуин распрямился и облегченно вздохнул полной грудью.

Беглецы стояли на вершине черной башни. Битва, начавшаяся задолго до рассвета, к закату должна была закончиться. Пространство, простиравшееся внизу, было усеяно мертвыми телами. Отовсюду поднимался черный дым. Было ясно, что крепость пала.

Невдалеке бежала темная река Кес, слегка поблескивавшая под солнечными лучами. По сторонам простирались Крестовый и Талосский Лес, а вдали виднелись таинственные горы. За черной рекой лежала пустыня Носферус.

Солнце начинало садиться. Гигантский рыжий полукруг бросал лучи на разгромленную крепость. Гуин стоял спиной к светилу, по-прежнему сжимая меч.