Ремус приник к отверстию. Иставан просунул лестницу в огромную дыру во внешней стене и собирался спуститься вниз!

— Постой! — крикнул мальчик. — Эта лестница у нас общая! Куда это ты собрался? Ведь Гуин еще не вернулся! Нужно дождаться его!

— Тише, мальчишка! А то вся стража сбежится сюда! — огрызнулся Иставан, продолжая спускаться, и вскоре исчез в темноте.

— Он обманул меня! — закончил Ремус свой рассказ. — Ведь обещал, что мы убежим вместе!

— Значит, Иставан уже выбрался? — усмехнулся Гуин. — Что ж, у него своя судьба. Мы бы все равно не смогли пробраться через такую маленькую дырочку. К тому же, нам с ним не по пути. Я бы ему еще пригодился, но зачем ему дети? Кажется, он достаточно умен, чтобы понимать это.

— Но он обманом заполучил мою простыню! — воскликнул Ремус с яростью.

— Ты слишком доверчив, мой маленький принц, — Гуин рассмеялся еще громче и отвернулся. — Да, тебя обманули, но не стоит так переживать из-за этого. Иначе ты не обретешь качества, необходимые для короля. Позволим наемнику идти своим путем и подумаем, как нам всем выбраться отсюда. А пока я слишком устал, так что отложим побег на потом. Нужно отдохнуть.

Он закрыл глаза, опустился на пол и накрылся шкурой. Ремус тихонько отошел в сторону, чтобы не будить воина, и устроился в уголке. Но Гуин неожиданно открыл глаза.

— Послушай-ка, твоя сестра — Ринда-Провидица? Хорошо бы расспросить ее об одной странной вещи, которую я видел по дороге сюда.

— А что ты видел? — спросил мальчик. Ему было неприятно любое упоминание о силе, которой обладала сестра, но которой был лишен он сам.

Гуин покачал головой, как бы пытаясь восстановить зрительный образ, и откинул шкуру, которой прикрывался.

— Твоя сестра сказала, что не хочет входить на заставу и что крепость обречена. Я думал, что речь идет о болезни графа. Но сейчас, после того, как я взял его в заложники, мне удалось заметить нечто странное.

— Нечто странное? — переспросил мальчик.

— Да. — Гуин неожиданно сел и стал вглядываться в темноту. Казалось, его светящиеся глаза проникли сквозь толщу камня и ищут что-то снаружи. — Может быть, слово «странное» не совсем точно. То, что я видел, связано с графом. Возможно, это был обман зрения, но меня до костей пробрал холод. Вот по этому поводу мне и хотелось бы посоветоваться с твоей сестрой.

Гуин поежился и продолжал:

— Раз тебя там не было, ты вряд ли сможешь все понять, а я объяснить. Пришлось держать меч у горла графа и стоять совсем близко к нему. Внезапно мое тело начало дрожать, словно в лихорадке. Я пытался справиться с этой дрожью, но тщетно. Руки, ноги и все остальное тряслось, как осиновый лист. Как будто я заглянул в адскую бездну и увидел там… ничто.

Теперь он говорил скорее для себя, чем для мальчика.

— Граф расхохотался, как безумный… Пригрозил снять свою маску и заразить нас. Воздух заметно похолодел. Я стоял ближе всех к нему и заметил то, чего, наверное, не видели остальные… Я видел это самое ничто.

— Это же безс… — начал Ремус, но Гуин оборвал его, одновременно делая защитный знак Дзаноса.

— Понимаешь, когда граф начал приподнимать маску, я не разглядел доспехов, а увидел лишь ничто.

— Ничто?

— То есть ничего, кроме пустого пространства.

Ремус тяжело сглотнул.

— Это правда, — сказал Гуин. — Я не поверил своим глазам и от изумления выронил меч. Мне удается разглядеть птичку на вершине дерева или змею, скрывающуюся в густой траве, но, заглянув под маску Черного Графа, я не увидел ровным счетом ничего. Если бы там было звездное небо, и то удивился бы меньше. А тут передо мною открылась бездна, будто ведущая во владения Доала. Щель была совсем маленькой, но на меня подул ледяной ветер, и в лицо ударил невыносимый запах разложения.

Гуин прикрыл глаза и сказал через мгновение:

— Я хочу выяснить, что это. Кто такой на самом деле этот Черный Граф.

Мальчик и воин молча глядели друг на друга. Они думали о сбежавшем Иставане и о том, что их ждет, если не последовать его примеру.

— Гуин… — произнес Ремус дрожащим голосом, — что же с нами будет?

— Не знаю, — ответил тот. — Знаю лишь одно — нельзя сидеть сложа руки и ожидать своей участи. Что бы ни подстерегало нас снаружи, нужно выбираться и из башни, и из крепости. Придется выбирать между ужасом, обитающим в этих стенах, и зомби, населяющими окрестные леса.

— А как же Ринда?

— Конечно, и ее выручим. Уж я что-нибудь придумаю. — Гуин потянулся за кувшином и допил остатки медовухи. — Тут творится всякая чертовщина. Но чему быть, того не миновать. А пока будем набираться сил.

С этими словами он закрыл глаза и мгновенно заснул.

Ремус по-прежнему глядел на него. В голове у мальчика громоздились ужасающие картины. Тем не менее вскоре и его сморил сон.

Но едва он задремал, как снаружи что-то загремело. Кажется, по ступеням поднимались люди в доспехах. Взвизгнул засов, и дверь отворилась.

— Оба на месте: человек-леопард и принц, — произнес кто-то в дверях.

Гуин перевернулся с боку на бок и проворчал, мол, монгаульские собаки не дают даже поспать.

— Переживешь, — ответил высокий воин, махнул рукой остальным, в коридоре, и снова повернулся к нему.

— Разве вы не слышали шума? Один из пленников сбежал и бросился прямо в реку, — объяснил он. — Весьма глупо — за рекой его наверняка поймают дикари. Словом, мы проверяем, на месте ли все остальные.

— А почему вы решили, что это был именно узник? — спросил Гуин с улыбкой. — Может, кто-то из ваших дезертировал?

— Среди гохрцев нет таких слабаков, — ответил воин с гордостью. — К тому же зачем бы он стал прыгать с башни?

— Кто знает? — возразил Гуин. — Вдруг его обуяли демоны, поселившиеся на заставе?

Даже в неверном свете факела стало видно, как кровь отлила у воина от лица. Бормоча проклятия, он положил руку на эфес меча и шагнул в камеру.

— Слушай, ты! Узник сбежал из соседней камеры, проделав дыру в стене! Эй тюремщик, кто там сидел?

— Наемник из Валачии. Кажется, за оскорбление его превосходительства.

— Зря он кинулся в реку. Правда, Валачия находится на берегу моря. Может быть, он думает доплыть до нее? Пошлите воинов с факелами, пусть освещают всю поверхность воды, пока не найдут его.

На лестнице раздались громкие шаги.

— Вот дурак! — сказал воин и вышел, захлопнув за собою дверь.

— Ага, засуетились, — усмехнулся Гуин. — Интересно, уцелел ли Иставан? Кажется, он из тех, кого можно убивать сто раз подряд, и все без толку. Но плыть через реку Кес, да еще ночью…

— Гуин… — позвал Ремус слабым голосом. — А ты действительно потерял память? Действительно не помнишь, кто ты такой? Иногда мне кажется, что…

— Я сам ничего не понимаю, — ответил Гуин. — Говорю некоторые вещи, и лишь потом понимаю, что знаю их. Даже забыл, что мне известно, а что нет. И не помню, кто я… или кем был. Вот так.

— Пока тебя не было, я о многом передумал, — сказал мальчик. — Мы познакомились всего пару дней назад, но порою кажется, будто знали друг друга всю жизнь. Может, мы действительно были знакомы раньше?

— Ты хочешь сказать, что я служил при королевском дворе Парроса? — Гуин на некоторое время задумался, потом покачал головой. — Вряд ли. Река Кес и варварские земли, лежащие за нею, мне как будто знакомы. Но Гохра, Паррос и все Срединные Земли не вызывают никаких ассоциаций. Там, где хранились воспоминания о них, — сплошное белое пятно. Я должен найти свой путь… но куда?

— Значит, ты забыл Паррос? Хрустальный Дворец? Или монгаульскую столицу Торус? Юланию? Кумн? Этого не может быть!

— Ничего не помню, — произнес Гуин, потом застонал. — Голова раскалывается. Слово «Аурра» стучит, словно молот. Я почти слышу его наяву.

— Но что же может… — начал было мальчик, потом вдруг вскрикнул и указал на окно. — Смотри, Гуин! Небо покраснело! Неужели уже рассвет?

— Да нет. Это, должно быть, факелы, с которыми ищут Иставана.