Последующие параграфы «Органона» посвящены частным вопросам приготовления гомеопатических лекарств и тактики гомеотерапии. Некоторые положения представляют непреходящий интерес. С. Ганеман советует не отдавать предпочтения тому или иному лекарственному средству только на основании прошлого опыта (п. 253), не иметь излюбленных лекарств или предубеждения к ним (пп. 257, 258), не использовать лекарственных смесей (пп. 273, 274). Неправильно применять сложные средства, когда достаточно простых. Врач всегда должен быть уверен, что назначенное лекарство высокого качества и правильно приготовлено.

Заключительный раздел «Органона» посвящен мероприятиям, поддерживающим гомеопатическое лечение. С. Ганеман подтверждает действие на «жизненный принцип» «динамической силы минеральных магнитов, электричества и гальванизма» (п. 286). Он положительно относится к «животному магнетизму», предлагая называть его из уважения к Месмеру месмеризмом (п. 288). «Сильная воля человека, действующего из самых лучших побуждений на больного посредством контакта и даже без него, и даже на некотором расстоянии, может динамически передать жизненную энергию здорового гипнотизера», «мощь сильной доброй воли может временами творить чудеса». Эти соображения С. Ганемана сегодня не кажутся чуждыми и неприемлемыми для нас. Многие «мануальные процедуры» автор наделяет «успокаивающим и раздражающим» эффектом (п. 289). Массаж особенно эффективен тогда, когда его «делает сильный доброжелательный человек», но этот метод «не должен излишне применяться к сверхчувствительным пациентам» (п. 290). Ванны полезно присоединять к общему лечению в периоде выздоровления и улучшения состояния больного «при надлежащем внимании к состоянию выздоравливающего, температуре воды, продолжительности и частоте повторения процедур» (п. 291). По-видимому, творец гомеопатии не отрицает и роли музыкотерапии: «доносящиеся издалека нежнейшие звуки флейты… могут наполнить нежное сердце возвышенными чувствами и растворить его в религиозном экстазе» (примечание 139).

Много внимания уделено в «Органоне» необходимости соблюдения при гомеотерапии соответствующей диеты и режима (п. 259). Приводится подробный перечень подлежащих исключению продуктов и блюд: кофе, крепкий чай, пиво, возбуждающие напитки, острые блюда и соусы, специи, лук и др. (примечание 140). Предписывается «избегать влияния излишеств в пище, в употреблении сахара и соли». Неблагоприятно влияют «малоподвижный образ жизни в закрытых помещениях», «долгое сидение по ночам» и даже «чтение неприличных книг». Подлежит «устранению все, вызывающее гнев, горе или раздражение», «чтобы лечение не затруднялось или не стало невозможным».

Содержание «Орвинона», как и любого классического труда, трудно пересказать. Наша цель — привлечь внимание врачей к этой книге, содержащей непреходящие истины, счастливые предвидения, сохранившие свое значение советы, выступающие над «частоколом заблуждений», существовавших в столь отдаленное от нас время.

Один из заветов С. Ганемана несколько озадачивает и даже удивляет современного врача — лечить не теоретизируя. Вероятно, создатель гомеопатического метода лечения прозорливо предвидел отдаленность его теоретического научного объяснения не только от своего времени, но и от времени своих далеких последователей.

В медицине больше, чем в других сферах человеческой деятельности, практика и опыт закономерно опережают их теоретическое объяснение. Вспомним, например, иглорефлексотерапию, история которой насчитывает тысячелетия, а стройной теории нет до настоящего времени. «Теория врача есть опыт», — говорил великий Парацельс. «Объект Изучения не ждет врача-практика, требуется помощь и иногда немедленная, безотлагательная, врач должен действовать» (С. Л. Боткин). «В клинике — сначала знание, потом опыт, всегда суждение» (M. П. Кончаловский),

«Врачом быть — значит всегда из двух сильнее быть» (Э. Швенингер). «Никогда не опускать рук и бороться до конца» (В. П. Филатов). В этом смысле (необходимость действовать) мы и принимаем сегодня приведенный выше тезис С. Ганемана.

Однако отсутствие теории, объясняющей механизмы гомеопатического эффекта, всегда мешало и мешает престижу гомеопатии, нередко было поводом для сомнений и даже насмешек.

Сравним два определения гомеопатии. Одно из них (С. И. Ожегов) отличается ясностью и объективностью: «Гомеопатия — способ лечения болезни, заключающийся в применении малых доз тех лекарств, которые в больших дозах вызывают у здорового человека признаки данной болезни». Второе определение явно тенденциозно: «Гомеопатия — система лечения, основанная на умозрительных представлениях, согласно которым применению чрезвычайно малых доз веществ, вызывающих в больших дозах явления, сходные с признаками болезни, приписывается лечебный эффект» (Энциклопедический словарь медицинских терминов).

Критикуя гомеопатию, обычно указывают, что в огромных разведениях, используемых гомеопатами, практически нет действующего начала. И в самом деле, по расчетам с использованием числа Авогадро в разведении 30 уже совершенно отсутствуют молекулы разведенного вещества. Каким же образом действует вещество, которого нет? Вот почему и сегодня сторонники аллопатической медицины рассматривают гомеопатию в рубрике оккультизма (парамедицины), вместе с верой в существование таинственных сил природы, непостижимых ее свойств, знание которых доступно только избранным.

Многие и сегодня рассматривают гомеопатический эффект только в аспекте психотерапии. «Психотерапевтическое добавление» (эффект плацебо) присутствует в действии любого лекарства, а при приеме гомеопатического лекарства, возможно, даже в большей степени. Вероятно, это связано с нетрадиционностью гомеопатии, особенностью непривычного для многих гомеопатического анамнеза и общей обстановки. Эффект плацебо чаще «срабатывает» у людей мнительных, пожилых, разочарованных в предшествующем лечении (а таких немало на приеме у гомеопатов). Больной приходит к врачу с «эмоцией ожидания»… (В. М. Бехтерев). Конечно, врач-гомеопат не является здесь исключением. Возможно, от него даже ожидают большего, чем от другого врача. «Для эффекта лечения нередко имеет значение не только, что назначено, но и кем, а главное — как назначено» (Б. Е. Вотчал). «Врач и сам — лекарство» (Р. Чаалинт).

Но гомеопатический эффект не ограничивается психотерапией. Используя только эффект «пустышки», гомеопатия не выдержала бы испытания временем. Одно из блестящих свойств гомеопатии — эффективное действие по конституциональному признаку — достаточно специфично и может быть объяснено только соответствующей специфической реакцией. На конституциональном признаке основан доминирующий в гомеопатии выбор лекарства по принципу «лекарство — больной». Индивидуализация назначений — наглядное доказательство специфической эффективности гомеопатии и далеко выходит за пределы действия плацебо. Одна и та же «пустышка» не может ярко действовать на тип игнация и быть совершенно неэффективной по отношению к типу платина или пульсатилла. Гомеопатия не только соблюдает, но и абсолютизирует метод индивидуализации лечения, о котором давно говорили М. Я. Мудров, Г. А. Захарьин и др.

Объяснение эффективности другого принципа подбора гомеопатических лекарств — по болезни (по ведущему симптому или симптомокомплексу) — также требует теоретических усилий.

О существовании гомеопатического эффекта, то есть о возрастании эффективности влияния того или иного вещества по мере его значительного разведения (вплоть до сверхвысоких гомеопатических потенций) свидетельствуют и результаты многочисленных биологических исследований, частично приводимых Т. Д. Поповой.

«Нужно признать, что правильно приготовленный гомеопатический препарат с использованием динамизации несет определенную специфическую информацию. В чем сущность этой информации? Каковы механизмы ее восприятия организмом и ответные изменения в последнем? Ответы на эти вопросы, вероятно, приблизят нас к построению теории гомеопатии.