Махатма, который называл Тагора величайшим поэтом века, писал: "Едва ли была область общественной деятельности, на которую он не наложил бы отпечаток своей могучей личности". "Он был величайшей фигурой современного индийского ренессанса, — писал д-р С. Радхакришнан. — Такого поэта не имели несколько поколений. Он был в одном великом ряду с Вальмики и Калидасой". Индийская поэтесса Сароджини Найду писала: "Его гений, красота, мудрость и остроумие, очарование и достоинство его личности сделали его при жизни уникальной, завораживающей фигурой. Теперь, когда он ушел, он станет прекрасной легендой, сказкой на все времена. Но его песня переживет поколение за поколением, свежая, как первые цветы весны, и столь же чарующая, как музыка лунного света". Джавахарлал Неру находился в это время в тюрьме. Он написал автору этих строк, который тогда был издателем журнала "Вишвабхарати Куотерли" следующее письмо, которое стоит того, чтобы привести его полностью, ибо оно обобщает историю великой жизни лучше, чем любые другие слова:
От Джавахарлала Неру
Окружная тюрьма
Дехра Дун
27 августа 1941 года
Кришне Крипалани
Шантиникетон, Бенгалия
Мой дорогой Кришна!
Месяц назад вы мне писали, и вскоре я получил номер "Вишвабхарати Куотерли", посвященный дню рождения Тагора. Мне понравился этот юбилейный номер, и некоторые картины и статьи были очень хороши.
Как давно, кажется, это было! Люди должны умирать рано или поздно, и Гурудев вряд ли смог бы прожить намного дольше. И тем не менее его смерть явилась для меня тяжелым ударом, и мне горько, что я уже больше никогда не увижу его прекрасного лица и не услышу вновь его тихий голос. С тех пор как я в тюрьме, мысль эта меня преследовала. Не то чтобы у меня было что-то особенное, что бы я мог сказать ему, и, конечно же, у меня не было желания каким бы то ни было образом его обеспокоить. Возможно, предчувствие, что мне не доведется снова увидеть его, само по себе усиливало эту тоску.
Как бы то ни было, все кончено, и вместо горечи давайте лучше поздравим себя с тем, что мы имели честь общаться с этой великой, замечательной личностью. Возможно, к лучшему, что он умер, когда еще мог изливать себя в песнях и стихах, — какая поразительная творческая сила была в нем! Мне было бы ужасно видеть, что он постепенно увядает. Он умер достойно, в зените своей славы.
Я встречал многих больших людей в разных частях света. Но в душе у меня нет сомнений, что два самых великих человека, которых я имел честь встречать, это Ганди и Тагор. Я думаю, что они были двумя самыми выдающимися личностями в мире за последнюю четверть века. Со временем, я уверен, это будет признано…
Меня удивляет, что Индия, несмотря на свое теперешнее положение (или благодаря ему?!), должна была произвести этих двух могучих людей в течение жизни одного поколения. И это также убеждает меня в глубокой жизнеспособности Индии. Поэтому я полон надеждой, и мелкие неудачи и сиюминутные раздоры кажутся незначительными и неважными перед великой неизменностью идеи — которая и есть Индия — с древних времен до сегодняшнего дня. Таков Китай. Индия и Китай — как они могут исчезнуть?
Еще одно постоянно меня удивляет. И Гурудев, и Гандиджи, оба взяли очень многое у Запада и других стран, особенно Гурудев. Ни тот, ни другой не были узкими националистами. Их призыв был обращен ко всему миру. И все же оба были на сто процентов детьми и наследниками Индии, представителями и пропагандистами ее вековой истории. Насколько же индийцами были они оба, несмотря на все их обширные знания и культуру! Удивительная вещь, что оба эти человека, имеющие столько общего и черпающие вдохновение из одного источника мудрости и мысли и культуры, столь сильно отличались друг от друга! Никакие два человека, вероятно, не различаются так сильно, как Ганди и Тагор!
И снова я думаю о богатстве индийского многовекового гения, который может дать в одном поколении две такие удивительные личности, во всем типичные для своей страны, но все же представляющие различные аспекты ее многогранной сущности.
Мое почтение вам и Нондите.
Искренне ваш
Джавахарлал Неру.
Великий гуманист
Итак, закрыта последняя страница биографии одного из величайших сыновей Индии — поэта, писателя, великого гуманиста Рабиндраната Тагора. Ее создатель — видный индийский литератор Кришна Крипалани, долгие годы проживший рядом с гениальным поэтом, работавший его секретарем. И не только — будучи женат на внучке Тагора Нондите, он стал и членом его семьи. После завоевания народами Индии независимости К. Крипалани активно участвует в строительстве национальной культуры. С 1954 по 1966 год он работал секретарем "Сахйтья Академи" ("Литературная Академия"), задача которой — содействие развитию индийской литературы, представляющей, по словам Неру, "единство в многообразии", поскольку творится она на всех языках народов современной Индии. В настоящее время К. Крипалани возглавляет организацию "Нейшенел бук траст", занимающуюся организацией взаимного ознакомления народов Республики Индия с литературами друг друга.
Его перу принадлежит одна из интереснейших работ о современных индийских литературах, многочисленные статьи по актуальным вопросам литературной жизни. Наиболее значительным вкладом его в индийское литературоведение является именно биография Рабиндраната Тагора, вышедшая в 1980 году вторым, значительно дополненным, изданием, — первое опубликовано к столетию со дня рождения поэта в 1961 году.
К. Крипалани далеко не первый, предпринявший попытку проследить жизненный и творческий путь великого поэта. Среди его предшественников — бенгальский литературовед Прабхат Мукерджи, создатель четырехтомной хроники жизни и творчества Тагора, наиболее полной по фактическому материалу. К. Крипалани пошел по иному пути, выделив представляющиеся ему наиболее существенными факты и сумев дать достаточно яркий, цельный портрет поэта во всей многогранности и противоречивости его личности.
При этом, однако, какие-то стороны биографии Тагора, его творческой и идейной эволюции, бесспорно, представляющие интерес, оказались недостаточно выявлены, иногда в силу слабой разработанности в науке некоторых вопросов истории духовной жизни Индии. Оставляют известную неудовлетворенность оценки тех или иных произведений, но это объясняется в первую очередь избранным К. Крипалани жанром биографического повествования, задача которого — дать в сравнительно небольшом объеме возможно более полную картину жизненного и творческого пути гениального поэта. К тому же автор сосредоточил внимание по преимуществу на внутренней эволюции Тагора, не столь полно освещая внешние исторические события, имевшие не менее существенное воздействие на сам характер этой эволюции. Но в этом сказалось определенное влияние давних индийских философских традиций, ориентировавшихся на реализацию личности главным образом в процессе саморазвития.
Наш читатель стремится осознать личность великого человека во всем богатстве и сложности его общественных связей. Хотелось бы, например, видеть более обстоятельный рассказ о поездке поэта в Советский Союз, о его социальных взглядах, предопределявших его воззрения и позиции в вопросе мира и войны, отношение к современной ему бенгальской литературе и общеиндийскому литературному движению, Поэтому, отдавая должное К. Крипалани, хотелось бы, опираясь на проделанную советскими и зарубежными исследователями работу, несколько дополнить его книгу, отнюдь не претендуя на компенсацию того, что должно быть сделано в монографических исследованиях.
К. Крипалани уделил значительное внимание предкам Рабиндраната Тагора, восстанавливая буквально по крупицам реальных сведений и семейных легенд подлинную историю, в известной мере являющуюся типичной для развития индийского общества в XVIII–XIX веках. На примере его предков, особенно ближайших, деда Дароканата и отца Дебендроната, мы можем проследить сложные процессы, переживавшиеся в те времена индийским обществом в целом и бенгальским в частности.
