Лутцу не удалось сачкануть. Он снова раскрыл свой нож и мрачно принялся чистить следующий гриб.

Зента заскулила. Когда Лутц после обеда отправлялся бродить, он всегда брал ее с собой. Вот и сегодня она с ним. До сих пор Зента спокойно лежала у входа в пещеру, а тут вдруг вскочила и заметалась.

«Ага, кажется, умная собачка тоже заскучала», — подумал Лутц.

Миха, который, как всегда, следовал за старшим братом, забеспокоился о четвероногой подружке.

— Посмотри—ка на Зенту, что—то она сегодня странно себя ведет, — обратился он к Лутцу. — Думаю, ее мучает жажда.

— Вполне возможно, да, наверняка она хочет пить, — громко старший брат, обрадовавшись избавлению от нудного занятия. И, обратившись к Антье и Хеди, добавил: — Я должен напоить собаку. Да при случае быстренько сбегаю на улицу Петермана — совсем не надолго. Вдруг встречу этого Шикеданца! Ему давно пора быть дома. А вы между тем сварите что-нибудь вкусненькое. Я точно вернусь к тому времени, когда еда будет готова. Привет!

Лутц свистнул собаке и быстро исчез вместе с ней. Миха бросился за ними.

— Эй, подождите! Возьмите меня с собой, — заныл он.

Антье Гербер швырнула им вслед червивый гриб.

— Типично для мальчишек, — съязвила она. — Вот так исчезнуть. А нас оставить на грязную работу.

— Да ладно, пусть бегут, — миролюбиво заметила Хеди. — Мне, например, даже нравится разыгрывать из себя домашнюю хозяйку.

— А мне нет, — упорствовала Антье. — Когда выйду замуж, буду каждый день обедать со своим любимым супругом в ресторане.

Грибной гулящ варился. Коричневая масса испускала пар и булькала в кастрюле. Хеди попробовала кушание.

— Гм, вполне прилично, почти готово. Только ужасно горячо.

С помощью Даниеля она сняла кастрюлю с огня. Аппетитный запах наполнил пещеру. У всех потекли слюнки. Лутц еще не вернулся вместе с Зентой и Михой.

— Давайте начнем! — потребовали Даниель Штрудель и Руди Марквард.

Ребята, голодные как волки, окружили кастрюлю, которую поставили на землю перед входом в пещеру, чтобы еда побыстрее остыла. Раздались голоса:

— Кто опоздает, пусть доедает, что останется.

Не нужно было даже накрывать стол. Во—первых, стола, как такового, не было. Во—вторых, не было и посуды. Кастрюля оказалась достаточно велика, чтобы все сразу могли из нее есть, зачерпывая варево ложками.

— Ой, это негигиенично, — запротестовала Антье, но мальчики ее высмеяли:

— Ты, кисейная барышня, боишься, что у нас бубонная чума?!

Все уселись на корточки вокруг кастрюли. Хайнер Боссе начал застолье со складного тоста:

— О, скромность, скромность, не оставляй меня при виде этого горшка, но не мешай набить мне пузо, чтоб не было свободного вершка!

Бултых! Все ложки одновременно окунулись в кастрюлю. Полетели брызги, кусочки грибов скакнули через край. Отличное варево, вкуснее быть не может.

Кастрюля быстро опустошалась. На этот раз мальчики явно опередили девочек.

— Вы жрете, как свиньи, — желчно упрекнула их Хеди.

— Радуйся, что нам нравится твое свиное пойло, — парировал Даниель. В пылу словесной баталии он совсем забыл, что держал в руке ложку, наполненную до краев грибным варевом. И дело кончилось тем, что пуловер украсился длинной цепочкой пролитых капель.

Тут в пещеру ворвались Лутц и Миха. По их раскрасневшимся физиономиям бежали струйки пота — так они спешили. Досталось и Зенте: она тяжело дышала, ее язык, казалось, вывалится из пасти.

— Ну, наконец—то, а то мы уже почти все съели! — встретила мальчиков Антье.

Но Лутц пропустил это замечание мимо ушей.

— Господа, новость, большая новость! — крикнул он. — Мы были на улице Петермана. И все сложилось удачно. Знаете, кто такой Энгельберт Шикеданц? Держитесь крепче и не падайте от удивления! Это человек, который продает участок. И в то же время он добрый знакомый госпожи Редлих, ее друг и покровитель.

— Постой, постой, а есть ли у него пишущая машинка с пляшущими литерами?

— Этого я не выяснил. Мы встретили его на улице перед домом. Я не смог сыграть роль сборщика металлолома. Со своим младшим братом и собакой я выглядел, как обыкновенный прохожий. Поэтому повел себя совершенно естественно. «Добрый день, господин Шикеданц, — сказал я, — вам большой привет от госпожи Редлих».

— А он? Он что-нибудь ответил?

— Конечно. «Спасибо, мой юный друг», — откликнулся он.

— И это все?

— Погодите, главное впереди. Недаром у меня острые глаза. Я сразу заметил, что Шикеданц возвращался из леса, и что он собирал там грибы. У него в руках была большая прозрачная полиэтиленовая сумка, наполненная грибами. А сверху лежало знаете что? Огромный бело—зеленый гриб — самая отвратительная бледная поганка!

— Фи, так она же ядовитая! — вскричала в ужасе Хеди.

— Само собой. Поэтому я сказал: «Будьте осторожны, господин Шикеданц. У вас в сумке самый ядовитый гриб из всех, какие есть в нашем краю. Если вы его съедите, считайте, что вы покойник».

— Ну а Шикеданц, он что — испугался?

— Ни капельки. «Спасибо, парень, — сказал он мне. — Я знаю, что гриб ядовитый и, конечно, есть его не буду». И после этого вошел в дом.

— А я нахожу все это очень странным, — прокомментировала Антье.

Хеди между тем подвинула к себе кастрюлю и обратилась к Лутцу и Михее:

— Ребята, тут осталось немножечко для вас. Подкрепитесь! Жаль, что гуляш уже остыл, но ничего — все равно вкусно.

Лутц отведал грибной похлебки.

— О—о, вкусно, не хуже, чем в ресторане «Погребок у ратуши». — Он пододвинул кастрюлю поближе к себе и Михе, чтобы тот тоже смог попробовать стряпню. — Присаживайся ко мне и поешь.

Но Миха брезгливо покрутил курносым носом.

— Тьфу, грибы! От этого месива у меня в животе все переворачивается!

И состроил гримасу, выражающую крайнюю степень отвращения.

— Несчастный, у тебя нет никакого понятия, — откликнулся Лутц, уписывая варево за обе щеки. — Какой-нибудь молочной лапши тебе вечно не хватает, и ты выпрашиваешь добавку. А от такого деликатеса отказываешься. Глупее не придумаешь! Ведь вкусно. Этот гуляш из грибов — первоклассная штука!

И Лутц черпал ложку за ложкой. Но каким бы голодным он ни был, наступил момент, когда желудок скомандовал: «Стой, довольно, больше нет места!» Мальчик бросил ложку, хотя на дне кастрюли оставалось еще порядочно грибного гуляша.

Хеди спросила, не хочет ли кто-нибудь добавки. Но у всех желудки были набиты. Тогда она подозвала собаку:

— Иди сюда, Зента, это тебе! — и, выйдя из пещеры, вылила весь остаток на землю.

Овчарка полизала грибной гуляш, немного поела, а потом, опустив голову, с опущенным хвостом вернулась в пещеру.

— Гляди—ка, с Зентой что—то творится, — встревожилась Хеди, но Лутц ее успокоил:

— Да что ты, Зента в порядке. Ей просто жарко. Если бы у тебя при такой погоде была толстая меховая шкура, ты тоже тяжело дышала бы. Спорим?

Они подсели к остальным ребятам, которые уже вышли из пещеры и расположились на траве. Разговор шел обо всем, но главными темами оставались — Шикеданц и грибы. Больше всего сыщиков волновал вопрос: «Зачем Шикеданцу ядовитая бледная поганка?»

— Наверное, он ее высушит, — высказала предположение Хеди.

— Вздор, от этого ядовитый гриб не станет съедобным, — возразил Хайнер.

— А может быть, он его высушит и повесит на стену как украшение? — размышлял вслух Руди Марквард.

— Ой, не смеши. Что за украшение? — съязвила Антье.

Их наивность рассердила Лутца.

— Люди, не надо. Мы должны думать, как криминалисты, — вмешался он. — Я не удивлюсь, если узнаю, что Щикеданц собирает ядовитые грибы, чтобы травить собак.

Хайнер ухмыльнулся.

— У тебя разыгралась фантазия, мой милый. Несколько недель назад, когда сдох Черный Неро, в лесу еще не было грибов.

— Ну и что? Ведь тогда отравитель использовал именно сушеные грибы, он измельчил их и подсыпал в мясную приманку. Сегодняшняя поганка наверняка пополнит его запасы.