6.5.4. Перед поцелуем с девушкой необходимо привязать оную к дереву или кустарнику. В случае начала грозы следует немедленно прекратить всякий петтинг и отойти на безопасное расстояние.

6.6. Комната отдыха при отдыхе с девушкой (девушками) должна быть ограждена защитными шторами, исключающими попадание в глаза прямого солнечного излучения. В ночное время комната должна быть освещена красным фонарем.

6.7. Эротические работы высокой категории сложности выполняются в специальном поясе и защитных чулках.

6.8. Девушки моложе 16 лет к койколазным работам НЕ ДОПУСКАЮТСЯ!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Тиха, товарищи, тиха-а!.. Тпр-р-ру-у! Начинам очередное собрание нашего колхоза «Кулацкие слезы»! В нонешнем году наши враги вредить стали лучше, вредить стали веселее. Вот, к примеру, как всем вам, товарищи, хорошо известно, не уродилась у нас в этом году пшеница. Кто в этом виноватый, спрашиваю я вас?

ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: — Так ить дожжа не было, товарищ Насильнов... Почитай, что с Троицы не мочило...

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — А кто виноватый, что у вас дождя не было?

УДИВЛЕННЫЕ ГОЛОСА: — Кто? Кто?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Виноватый наш поп, отец Серафим. Молебен он о ниспослании дождя не отслужил, поле святой водой не кропил!..

ОТЕЦ СЕРАФИМ: — Ты же сам мне запретил, товарищ председатель!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Это, товарищ Серафим, к делу не относится! Факт остается фактом — молебен ты не служил, поле не кропил, дождя не было, вот зерно и не уродилось! И за это тебе, духовному вредителю, будет арест!..

ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: — Воистину арест!.. Так его!.. Аминь!..

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Правильно! Ты что думал, Серафим, из райкома приедут заместо тебя молебен служить, да? Святой воды пришлют, да?..

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Теперь далее. Вечор мы вместе с бухгалтером Клавдей Петровной Масловой в рабочем порядке зашли в наш колхозный анбар. Там совершенно нету никакого сена! Это непорядок, товарищи колхозники.

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Я знаю, это старик Хомякеич все сено уташшил! Вечно он — набьет полный рот колхозным сеном — и домой, к своим коровенкам!.. Петька Рожин тоже хорош — скрутит козью ножку аршина в полтора, набьет колхозным сеном — и домой! Надо таких курильщиков гнать из колхоза на революционных пинках! Правда, товарищи?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Правда, товарищ Кпавдя Петровна. Теперь далее! Опосля анбара мы вместе с бухгалтером Кпавдей Петровной зашли в клуб и хотели станцевать рабоче-крестьянский танец «Интернационал». Так вот, кака-то гадина в наш колхозный патефон иголок подсыпала!.. Я считаю, что эту диверсию мы должны разоблачить немедля! Кто хочет сказать по этому вопросу?

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Я хочу!

ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: — Не баба, а зверь!.. Давай, Клавдя, жги!..

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Говори, Клавдя Петровна, с удовольствием тебя заслухаем!

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Очень мине подозрительный школьный учитель Менжуйский, из города к нам засланный. Я думаю, это он все вредит. Вот давеча иду из правления, смотрю — он возле колхозного стога стоит и спичками чиркает. Спрашивается, зачем, ежели он не вредитель?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Сколько он спичек извел, Клавдя Петровна?

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Да, поди, коробок!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Точно, вредитель! Цельный коробок извести! Вражина! Убил бы! Скажи, гадина, зачем ты в наш колхоз приехал, а?! Зачем нарушил наш покой, ну?! Зачем, скажи, на белом свете есть безответная любовь, скотина?!. Так и запиши, Клавдя Петровна: «Учитель разоблачен как враг, скотина и поджигатель народных спичек!»

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: — Вот тебе и неуд!.. Отправь его, Насиль-нов, в город, пущай родителей приведет!..

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Опять же, Васька Контуженной мине подозрительный, хоть он и бывший красный партизан.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Точно, Клавдя Петровна, спасибо, что напомнила. Слухай, Василий, я тебя наскрозь вижу, предательская твоя морда! Думаешь, не знаю, что ты навоз на огороде зарываешь?! Рабочие в городах без навоза пухнут, а ты, шкура, его в землю прячешь!.. Ну, Василий, что скажешь в свое оправдание, как вышло, что ты, бывший красный партизан, встал на скользкий путь расхитителя колхозного навоза? Чего бубнишь? Ты мне эту демагогию брось! А то ведь не посмотрю на твои прежние заслуги и звездану зараз промеж глаз! Ну или что там теперь у тебя вместо них после гражданской осталось. О-о, замычал, замычал!..

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Много у нас еще в колхозе несознательных элементов. Ты вот, Матрена, что третьего дни товарищу председателю на складе сказывала?

МАТРЕНА: — Сказывала, что не дам, и чтобы не просил!

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Что же ты при всем честном народе председателя позоришь! Не да-ам!.. Ты ж, прости Господи, комсомолка! Он ведь тебе не Федька Сиськин, а всем колхозом выбратый человек, а ты — «Не да-ам!»... Ты что, лучше всех?!

МАТРЕНА: — Сказано — не дам! Нету у меня, все выдала! Можете обыскать!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — И обыщем, коли надо будет!.. Однако речь дальше не о том пойдет. Об чем дальше речь пойдет у нас, Клавдя Петровна?

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Об братьях Петушанниковых.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Точно! Два брата Педул и Флор Петушанниковы позорят нашу славную трудовую семью механизаторов своими погаными именами. Особенно это касается Педула... да и Флора, в общем-то тоже. Мыслимо ли дело — с этакими именами да на Доске Почета висеть? Никак нельзя, потому как ежели у нас на Доске Почета будут висеть такие фамилии, то кулаки и прочие враги только засмеются да обрадуются!.. А мы кулаков не развлекать должны, а уничтожать их как класс! По вопросу раскулачивания слово имеет наш бухгалтер Клавдя Петровна!

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Я хотела бы!..

ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: — Ох и баба!.. Конь-баба!.. Свезло Насильнову с бухгалтером!..

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Тихо, товарищи! Вы знаете, что в деревне у нас осталось два злостных единоличника — это известный кулак и эксплуататор Мондрат Каданников и всем вам также известный деревенский дурачок Кирилл.

ГОЛОС ИЗ ЗАЛА: — Кирюшка-то известный мироед! До сих пор свои игрушки в колхоз не сдал!.. (Смех.)

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Отставить смех!

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — А ишшо меня Кирюшка опозорить хотел!

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Это как же, Клавдя Петровна?!

БУХГАЛТЕР МАСЛОВА: — Обнакновенно, как все хотят. «Выходи, — говорит, — за меня, Клава!» Я говорю: «Зачем это?» А он: «Я тобе робенка сделаю! Я такой!»

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Ну, с Кирюшкой все ясно — с им, как с несознательным, будем проводить беседы. Может, ишшо в город учиться пошлем... Али лечиться. А вот как с Каданниковым быть? Пока мы, товарищи колхозники, не щадя живота своего, на полях и на фермах, голодуем тут, эта кулацкая рожа жирует, глядючи в телевизор! То есть в окно, конечно, откуда к чертям в тридцатых годах телевизоры!

КУЛАК КАДАННИКОВ (плачет): — Не губите!.. Я больше не бу-уду-у-у!..

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Чего «не буду»?

КУЛАК КАДАННИКОВ (плачет): — Ничего не буду!.. Жировать не буду-у!.. Чего скажете, того и не буду-у!..

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Ага, осознал! Так, товарищи! Приходите все завтра вечером в клуб! Завтра вечером перед всем миром наша кулацкая рожа Мондрат Каданников будет рвать пуповину, соединяющую его с частной собственностью! Все, собрание колхоза «Кулацкие слезы» объявляю закрытым!..

ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: — Тьфу ты, на самом антиресном месте!..

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Тпру! Тихо! Совсем забыл! Товарищи колхозники! Довожу до вашего сведения: из райцентра к нам пришла директива — мол, косить сено надо маховыми движениями слева направо. Всем ясно?

ГОЛОСА ИЗ ЗАЛА: — Больно мудрено. Мы ж отродясь литовками косили, а тут каки-то маховые... Где мы их возьмем-то?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: — Ну, им из города видней, они люди ученые. Так что кровь из носу, но чтоб косили маховыми!.. Теперь все свободны...