– Я попробую завтра еще раз.

Он надеялся, что она этого не сделает, что она скоро устанет от новизны ощущений. Потому что это было забавно, веселее, чем ему бы хотелось.

– А теперь пошли плавать, – сказала она. – Вы не смогли бы пойти сегодня со мной? Мне показалось, что я видела акулу вчера.

Не чертики ли прыгали в этих бирюзовых глазах? Безусловно. Шошана поняла, что он не хочет плавать с ней, поняла, что ее нежность пробивала его броню так, как не могла бы пробить ни одна пуля. Она понимала, как он старается не оказаться с ней рядом, когда она была в своем купальнике.

Другими словами, она увидела его слабость.

Он не мог позволить ей видеть это. Он знал одно непреложное солдатское правило: никогда не убегай от того, что напугало тебя больше всего. Никогда. Беги прямо на него.

– Конечно, – сказал он, небрежно пожав плечами. – Пошли.

Роунэн произнес это с бравадой человека, которому поручили разрядить бомбу, а он хотел, чтобы ни единая душа не знала, как он этого боится.

Но, встретив ее озорной взгляд, он понял, что не избавился от этого своего страха. И пришел в некоторое замешательство, почувствовав, что ей удается видеть его насквозь, хотя он достиг совершенства в умении скрывать свои оставшиеся слабости.

Шошана взглянула на себя в зеркало в своей спальне и ахнула. Купальник был действительно довольно откровенным. Это не имело такого большого значения, когда Роунэн ходил далеко от нее по берегу, рыбачил с острогой и вытаскивал прибитые к берегу дрова, но сегодня он собрался плавать с ней! Наконец-то!

Увидев этот купальник, ее мать наверняка сказала бы: «Вульгарно!» Отец тоже не одобрил бы ее выбора, особенно потому, что она была в обществе мужчины, и притом наедине с ним.

Шошана помнила то опьяняющее ощущение своей силы, которое возникло, когда она почувствовала, как подействовало на Роунэна ее зеленое бикини. Когда поняла, что, как бы он ни противился этому, он находил ее привлекательной. Ей вдруг захотелось ощутить свою силу снова. Она понимала, что течение времени неумолимо. Они уже были здесь четыре дня. Еще три – и все будет кончено.

Ничто не могло остановить ее теперь.

Но в последнюю минуту она, прежде чем выйти из дома, обмоталась огромным полотенцем.

Роунэн ждал снаружи. Он взглянул на нее с каменным лицом, но она была уверена, что увидела веселое изумление в его глазах. Он явно понимал: ее смущало то, что она должна появиться в бикини рядом с мужчиной.

– Посмотрите, что я нашел под крыльцом, – сказал он.

Два комплекта дыхательных трубок для подводного плавания и ласты! Разве можно было выглядеть сексуально или чувствовать свою силу в таком снаряжении? К тому же Шошана не занималась подводным плаванием с тех пор, как была тут в последний раз.

– А доски для серфинга там не было?

– Была. Старая длинная доска. Хотите, чтобы я ее достал? Вы могли бы поплавать на ней с помощью гребка.

– Нет уж, спасибо, – сказала она. Плавать с помощью гребка, словно ребенок в лягушатнике! Либо серфинг – насладиться мощью океана, – либо вообще ничего. Только чтобы доказать ему, что уже не ребенок, она сдернула с себя полотенце.

Роунэн поспешно прикрыл глаза солнцезащитными очками и неожиданно проявил неподдельный интерес к двум комплектам для подводного плавания, но она заметила, как заходил его кадык.

Шошана уверенно пошла по пляжу, но все-таки, чувствуя себя почти обнаженной, постаралась поскорей окунуться в воду.

– Вода чудесная, – зайдя поглубже, сообщила она. – Идите сюда.

Роунэн наблюдал за ней, скрестив руки на груди, как охранник в детском парке. Это возмутило ее.

– Идите сюда, – снова позвала Шошана и добавила нечто такое, чего, как она инстинктивно чувствовала, он не перенесет: – Если, конечно, не боитесь.

Роунэн бросил снаряжение на песок и стянул рубашку. Шошана ощутила, что у нее пересохли губы. Как великолепно он сложен! Волна неизъяснимого желания захлестнула ее.

Шошана думала, что почувствует свою силу, если они будут плавать вместе, но сейчас поняла, что эта сила заключена не в ней и не в нем, а в притяжении, возникающем между мужчиной и женщиной. Эта сила так же непреодолима, как сила земного притяжения.

Роунэн нырнул в воду. Она следила за тем, как он легко плыл кролем в ее сторону. Он остановился, немного не доплыв до нее, и пошел по воде, стряхивая бриллиантовые капли с волос.

Смотря на то, как он плывет, Шошана поняла, что ее барахтанье в воде никак нельзя было назвать плаванием. Ничего удивительного, что Роунэн относился к ней так, словно ей самое место в детском бассейне!

Роунэн перевернулся на спину и лежал так, раскинув руки и отдыхая. Это выглядело настолько заманчиво, что Шошана последовала его примеру и едва не захлебнулась. Она вынырнула, хватая ртом воздух.

– Все в порядке?

Интересно, что было бы, если бы она сказала, что не в порядке?

– Нормально, – выдавила она.

Он подплыл к ней, но не очень близко.

– Я заметил, вы неважно плаваете.

– Мама считала, что плавание в океане – занятие для детей рыбаков.

– Непростительно жить в таком месте, где вокруг вода, и не уметь плавать. Мне кажется, это глупость и неоправданный риск. – Он запнулся. – Это не значит, что я обвиняю вашу мать в глупости.

– Мама к тому же против того, чтобы демонстрировать открытое тело.

Роунэн вскинул глаза на нее.

– Как я понимаю, она не одобрила бы этот ваш купальный костюм.

– У нее бы случился сердечный приступ, – согласилась Шошана.

– Вот и у меня такая же реакция, – сказал Роунэн с грустной улыбкой, выбив у нее почву из-под ног своим откровенным признанием. – Потому-то ваша мама и не хочет, чтобы вы носили такие вещи. Мужчины – испорченные существа, они судят по внешности, что не всегда правильно.

Кажется, он собирался прочитать ей лекцию, как ребенку. Но он остановился на этом, а она тем не менее ощутила легкий укор.

Словно почувствовав это, Роунэн сменил тему:

– Хотите научиться плавать немного лучше?

Шошана кивнула.

– Конечно, вы не сможете участвовать в Олимпийских играх после одного-единственного урока, но, если упадете с лодки, спастись сумеете.

Несомненно, он и сам не верил, что учит Шошану чему-то важному. Если принцесса упадет с лодки, десяток прислужников непременно прыгнет в воду за ней.

Но ему почему-то становилось все важнее, чтобы она знала, как спастись. И возможно, не только в море. Все те умения, которым он обучал ее в течение этой недели, бесполезны для принцессы, но для женщины, которая хотела найти себя, обрести уверенность в своих силах, жизненно необходимы.

Поскольку Роунэн был австралийцем и вырос на океане, его довольно часто просили учить членов группы «Меч» технике выживания на воде.

– К счастью, он мог научить плавать почти любого человека, не прикасаясь к нему.

Шошана оказалась на удивление способной ученицей и более упорной, чем многие закаленные солдаты.

Он скоро убедился в том, что она ничего не боится и усваивает все очень быстро. Уже через полчаса она могла проплыть несколько минут стоя, начала неплохо плавать кролем на животе и немного на спине.

И тут произошла катастрофа, такая, которая была совершенно неведома солдатам.

Шошана плыла стоя, когда вдруг испуганно открыла рот и вместо того, чтобы работать руками, прижала их к груди и мгновенно пошла ко дну.

Акула, молнией пронеслось у Роунэна в голове, хотя он считал риск появления их в заливе минимальным.

Поскольку Шошана не показалась тут же из воды, он в долю секунды очутился возле нее, нырнул, обхватил ее рукой за талию и потащил на поверхность. Никаких признаков акулы не было, хотя принцесса по-прежнему прижимала руки к груди.

Внимание к деталям. Роунэн пытался анализировать, что могло случиться, но тут Шошана густо покраснела и пробормотала: