Кошкин молча хлопал глазами. Он ничего не мог понять в том загадочном
диспуте, который происходил между Альварецом и адвокатом.
- Но не можем же мы содержать осужденных не в заключении! - с
отчаянием в голосе воскликнул адвокат.
- Согласен, - сказал капитан.
Адвокат замолчал. Судя по легким судорогам, пробегавшим по его не
вполне земному, но вполне озадаченному лицу, он мучительно искал выход.
- Выход есть, - веско сказал Альварец.
В глазах адвоката вновь вспыхнул огонек.
- Говорите, говорите же, - забормотал он. - Назовите, какой выход, что
за выход?
- Осужденные условно… назовем это так, согласны?
- Согласен, согласен, - закивал адвокат.
- Осужденные условно должны содержаться в помещении, которое может
считаться местом заключения условно.
Огонек погас. Адвокат разочарованно спросил:
- Где же мы найдем такое место?
- Есть такое место.
Кошкин вытаращил глаза:
- Ты что, капитан, рехнулся?!
- Это место является в настоящий момент территорией Когоа и в то же
время как бы не является ею. Следовательно, оно может считаться местом
заключения и в то же время как бы не может считаться таковым, - и капитан
назвал пораженному адвокату это место.
Вскоре осужденных перевели в помещение, которое одновременно как бы
являлось и как бы не являлось территорией Когоа.
Закончив заполнять бортовой журнал, капитан Альварец сладко потянулся:
- Устал… Ну что? - спросил он у Кошкина. - Далеко еще до базы?
- Минут сорок лету, - ответил штурман. - Как думаешь, втык будет?
- За что?
- За опоздание.
- Отговоримся, - капитан махнул рукой. - Мало ли что? Непредвиденные
обстоятельства.
Кошкин задумался.
- А интересно все-таки, - сказал он. - Что же за преступление мы с
тобой должны были совершить?
- Балда, - буркнул Альварец. - Мы его как раз сейчас и совершаем. На
языке когоанского судопроизводства это, наверное, назовут так: "Побег из
места заключения с помощью места заключения".
СВЕТ МОЙ, ЗЕРКАЛЬЦЕ…
"Искатель" при вынужденной посадке здорово тряхнуло. Капитан Альварец
разбил нос о приборную доску. Несмотря на пристежные ремни.
- Вот зараза… - простонал он. - Кошкин, ты живой?
- Живой… - отозвался штурман Кошкин и выполз из-под кресла. Из
лихости он обычно игнорировал ремни. Примерно один раз в декаду это стоило
ему нескольких шишек.
- С приездом.
- Еще одна такая посадка - и я откажусь с тобой летать.
- Посадка… - буркнул капитан, осторожно вытирая платком разбитый
нос. - Хорошенькое дело… Да тут и планет никаких быть не должно…
Натыкали, понимаешь…
- Кто натыкал? - полюбопытствовал штурман.
- Не знаю - кто, а натыкал… Да что ты пристаешь с дурацкими
вопросами?! - капитан разозлился. - Лучше скажи, куда это нас занесло!
- Понятия не имею, - тотчас ответил Кошкин. Он склонился над пультом,
и его пальцы запорхали по клавишам. - Наш БК, он же - "Кровавый Пес", в
отключке. Как и… - Он еще раз пробежался по клавишам. - Как и прочая
электроника.
- Просто замечательно, лучше не бывает. - Альварец скривился. -
Поздравляю.
- Принимаю поздравления. - Кошкин шаркнул ножкой. - Сделаем разведку?
- Сделаем, сделаем… - Капитан распутал наконец перекрученные ремни,
расстегнул их и поднялся. - Ну ладно, ты хоть данные об атмосфере сообщить
можешь?
- Могу, - бодро ответил Кошкин.
- Слава богу, - проворчал капитан. - Хоть что-то можешь… Выкладывай.
- Она отсутствует.
- Кто?
- Газовая оболочка, в просторечии именуемая атмосферой, - по-прежнему
бодро объяснил Кошкин.
- Вот черт! - Капитан сплюнул. - Опять скафандры. Мне они вот так
надоели. - Он резанул себя по горлу ребром ладони. - Стоп! - Он с сомнением
посмотрел на штурмана. - Что-то тут не так… Как же отсутствует? А что же
нас в таком случае затормозило? Мы же могли в лепешку! - И он выразительно
потрогал распухший нос.
- Этого я не знаю. Это мы узнаем там, - штурман указал в иллюминатор.
Капитан тоже посмотрел в иллюминатор.
- Я узнаю, - поправил он. - Я.
- А я? - обиженно спросил Кошкин.
- А ты останешься тут. И постараешься привести в порядок нашего БК.
Ясно?
- Ну вот… - заныл Кошкин. - Опять…
- Отставить разговоры! - рявкнул Альварец. - Выполнять приказание!
Оставшись один, Кошкин уныло прошелся по каюте и подошел к компьютеру.
Компьютер по-прежнему не работал. Штурман со злостью пнул его ногой.
Компьютер обиженно загудел, на пульте зажглась лампочка, свидетельствующая
о готовности к работе.
- Ух ты! - от неожиданности штурман едва не сел на пол. - Родной ты
мой! Ожил, дорогуша!
