— Он убрался в комнате, пока вы были у Эйлин, так?

— Там был страшный бардак. Мы оба так считали, и вопросов не возникало, что там беспорядок. Страшный. Жуткий. Бардак. Гэвин прежде был более аккуратным, потом он попал в аварию. — Она отпустила мой рукав, покачнулась и оперлась на спинку кресла, чтобы удержать равновесие. — Я вам об этом рассказывала?

Я кивнул.

— Почему, по-вашему, Джерри решил убраться в комнате Гэвина?

— Спросите его. — Улыбка. — Правда, вы не можете этого сделать. Потому что его тут нет. Его никогда тут нет. А я всегда здесь. — У нее напряглись жилы на шее. — Я не хотела, чтобы он убирал комнату Гэвина. Я любила этот беспорядок. Это беспорядок Гэва, к чему было спешить?

Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Я провел ее к дивану.

Майло направился по лестнице наверх.

Я пошел на кухню. Раковина была полна грязной посуды. Рядом с кухонным комбайном стояла почти пустая бутылка джина "Танкерэй" и спрей для освежения дыхания "Бинака". Я нашел кофеварку, наполовину наполненную едва теплым кофе, разогрел его в микроволновке и принес Шейле Куик, захватив также обезжиренный молочный порошок и пакетик заменителя сахара.

Я придерживал чашку, когда она пила. Ее губы все еще дрожали, и Шейла утерла струйку кофе, которая текла по подбородку.

Она снизу вверх посмотрела на меня.

— Вы добрый. И симпатичный.

Майло, отсутствовавшей не более десяти минут, быстрым шагом прошел в гостиную.

— Я припоминаю, что в комнате Гэвина был компьютер.

— Правильно припоминаете.

— Где он?

— Его забрал Джерри. Он сказал, что подарит его школе в Беверли-Висте.

— А что с бумагами Гэвина?

— Он все сложил в коробки и отнес на помойку.

— Мусор когда увозят?

— Завтра.

Майло ушел.

— Он торопился, — сказала Шейла Куик.

— Джерри не терпелось убрать комнату Гэвина?

— Он сказал, что сына не вернуть и нам нужно смотреть правде в глаза. Это относится ко мне. Слишком много плачу, постоянным плачем действую ему на нервы. Я ничего для него не делаю. А я не хочу ничего делать для него. Он приходит домой с работы, желает получить свой обед, ну я, быть может, и открою какую-нибудь банку. Он говорит: "Давай куда-нибудь сходим". Я говорю — нет. С чего это я должна хотеть куда-то идти? С какой стати я должна хотеть этого?

— Для вас за стенами этого дома ничего не существует, — кивнул я.

— Правильно. Вы понимаете. — Она отвела взгляд в сторону. — Он понимает.

Вернулся мрачный Майло.

— Он понимает. — Она похлопала меня по плечу.

— Он очень понятливый парень, — кивнул Майло.

— Джерри убрался, поэтому я должна смотреть правде в глаза. Мой гребаный смывшийся муж не понимает этого. Он не должен был этого делать, не спросив меня! Там были вещи, которые я хотела сохранить. — Она просветлела лицом. — Это все там… в переулке? В баке для мусора?

— Мне жаль, мэм… — сказал Майло, — но ваш бак пуст.

— Ублюдок! За то, что он сделал, его нужно… Это было ошибкой. Кого волнует, где он? Кого, к дьяволу, волнует, где он?

— Ваш муж звонил?

— Он оставил сообщение прошлой ночью. Я спала. Я много сплю. Я его стерла. Что он собирается мне сказать? Что он соскучился по мне? Я же знаю, что он с какой-нибудь шлюхой. Когда он ездит, то всегда ошивается со шлюхами. Знаете, откуда я это знаю?

— Откуда, мэм?

— Презервативы. Я нахожу презервативы в его багаже. Он просит меня распаковать веши, оставляя в них презервативы. Хочет, чтобы я знала. — Слабая улыбка. — Меня это не удручает… Это… радует меня.

— То, что он ходит по проституткам?

— Конечно. Лучше к ним, чем ко мне.

Мы влили в нее еще немного кофе, но речь хозяйки дома оставалась невразумительной. Интересно, сколько времени ей понадобилось, чтобы уговорить бутылку джина?

Она зевнула.

— Мне нужно вздремнуть.

— Конечно, мэм, — сказал Майло. — Только, пожалуйста, еще несколько вопросов.

— Пожалуйста? — Она сорвала с головы полотенце и швырнула его на пол. — О'кей, раз вы сказали "пожалуйста".

— Кто направил Гэвина к доктору Коппел?

— Доктор Силвер.

— Ваш гинеколог?

Ее глаза закрылись, и голова клюнула вперед, потом застыла на месте.

— Я устала.

— Доктор Барри Силвер? Ваш гинеколог?

— Угу-у.

— Доктор Силвер дал вам направление лично?

— Он дал его Джерри, Джерри ходил к нему. Джерри сказал, что он толковый… Пожалуйста, дайте мне поспать.

— Еще один момент, мэм. Комната Гэвина убрана, но я обратил внимание, что его одежда все еще в шкафу.

— Видимо, Джерри собирался это тоже забрать и выбросить. Те милые рубашки "Ралф Лорен" я купила Гэву на Рождество. Гэв любил ходить за покупками со мной, так как Джерри очень прижимист. Мы заходили во все магазины. "Гэп", "Банана рипаблик", "Сакс", "Барнис". Иногда мы ходили на Родео-драйв, когда там были сезонные распродажи. Я добыла Гэву спортивный пиджак "Валентино" на Родео, это лучше любой шмотки Джерри. Вероятно, Джерри выбросил бы всю одежду Гэва, но у него не было времени. — Ее руки сжались в кулаки. — Джерри может трахнуть сам себя, если думает, что я отдам одежду Гэва.

Мы помогли ей подняться по лестнице и провели в спальню, в которой благодаря задернутым шторам царила ночь. На прикроватной тумбочке валялись смятые салфетки, накладки на глаза и две маленькие бутылочки спиртного — из тех, что разносят на авиарейсах. Бурбон и скотч. На дне высокого хрустального стакана виднелась жидкость.

Майло уложил ее в кровать, она улыбнулась ему и облизнула потрескавшиеся губы.

— Спокойной ночи.

— Еще один вопрос, мэм. Кто у вашего мужа бухгалтер?

— Джин Марр. Он…

Шейла прервала свой ответ и закрыла глаза.

К тому моменту, когда мы покидали комнату, она уже храпела.

Прежде чем выйти из дома, Майло притащил меня в комнату Гэвина. Те же бледно-голубые стены, голые. Двуспальная кровать застелена темно-синим покрывалом. В книжном шкафу Гэвина стояло несколько книг в мягких обложках и журналов, а также две модели самолетов. Пол покрыт потертым ковролином.

Одежный шкаф забит пиджаками, брюками, рубашками, куртками.

— Неплохой гардеробчик, — сказал я. — Думаю, Джерри не выбросил бумаги в помойку. Он сделал так, чтобы никто их не увидел.

Майло кивнул и указал на выход.

— Ублюдок Джерри знает, почему был убит его сын, — сказал Майло, когда мы ехали обратно, — и пытается это скрыть. — Он нашел в своих записях офисный телефон Куика, набрал его, подождал, с щелчком закрыл крышку мобильника. — Даже автоответчика нет.

— Он путешествует и дает секретарше Энджи с синими ногтями отгулы.

— Энджи, у которой хоть недолгое, но явно криминальное прошлое. От нашего горюющего отца начинает исходить дурной запах.

— Сонни нанимает грешные души, его арендатор делает то же самое. Быть может, сострадание заразно? Или Сонни сам прислал Анджелу Пол Куину?

— Сонни вообще большой благодетель. Кому-то добывает медицинское направление, кому-то помогает выгодно вкладывать деньги. А Куик — просто сукин сын. Погиб его собственный ребенок, а он помалкивает.

— А что, если он сам замешан в этом деле?

— Не исключено.

— Что ты нашел в карманах Гэвина?

— Кто тебе сказал, будто я что-то нашел?

— А разве нет?

Он, не отвечая, три-четыре раза стукнул по приборной доске своей большой ладонью.

— Ублюдок забрал компьютер… Стоит ли вообще звонить в школу в Беверли-Висте, чтобы спрашивать, дарил ли он его? — Не дожидаясь моего ответа, Майло все-таки позвонил, потом, зло ухмыльнувшись, нажал отбой. — Там впервые об этом услышали. Хочешь знать, что я думаю? Гэвин узнал о чем-то грязном, что происходило в этом здании… что-то связанное с Коппелом, "Черитэбл плэннинг" и папочкой. Мальчишка вообразил себя "желтым" репортером и решил, что раскопал хорошенький скандальный материальчик. Хоть у него и была мозговая травма, но он хранил какие-то записи. А его старик их уничтожил. Не прощу себе, я должен был первым делом прошерстить ту комнату.