Совершенно не думая об опасности, Исабель долетела до заветного холма, быстро снизилась, облетая его по кругу, и влетела в неприметный за высокими зарослями диких олив грот. Оказавшись внутри, она нащупала в темноте кнопку, спрятанную в трещине, нажала её и каменная глыба, выдвинувшись вперёд, открыла ей доступ в небольшое помещение, куда она завела свой авиас и закрыв потайной вход протиснулась в подземный ход. Только оказавшись внутри она включила свет и со всех ног побежала к своему возлюбленному. Сердце Исабель стучало так громко, что ей казалось, будто она слышит его эхо в туннеле. Через полчаса она уже поднималась по лестнице вверх и как только ухватилась руками за самые верхние ступеньки, Рико тотчас вытащил её из лаза своими сильными руками, крепко прижал к своей груди и принялся целовать, жако шепча ей на ухо:
– Исабель, любовь моя, я уже хотел спуститься вниз и отправиться к тебе навстречу. Как же я люблю тебя, нинья.
Девушка целовала его и шептала в ответ:
– Хомбре, мой хомбре Рико, любимый.
Через пару часов они сидели обнаженными за столом и лакомились жареным молочным поросёнком, запивая его красным, терпким вином. Девушка рассказала Рико о своём разговоре с отцом и тот, радостно улыбаясь, сказал ей:
– Исабель, дон Рамирес для меня, всё равно, что второй отец. Когда-то он часами учил меня фехтовать и я с радостью вспоминаю те времена. Когда мне становится почему-то грустно, я закрываю глаза и снова вижу его и слышу, как он даёт мне свои наставления. Нам обоим очень повезло с родителями, нинья, и твой отец, и мой, великие люди, настоящие благородные идальго и за твоего отца я, не моргнув глазом, отдам свою жизнь.
– Да, Рико, я счастлива от того, что у меня такой славный отец и такая добрая мать. – Ответила ему девушка.
После ужина они снова вернулись на своё брачное ложе, Рико давно уже сказал Исабель, что считает её своей женой, а теперь настало время открыть ей все свои тайны. Поэтому когда девушка откинулась навзничь, глядя на него счастливыми глазами, он вместо того, чтобы покрыть её лицо, грудь и всё тело поцелуями, поднял Исабель на руки, сел на кровати и сказал:
– Нинья, я не мог сказать тебе этого тогда, когда ты была моей возлюбленной, но теперь, когда ты стала моей женой, обязан открыть тебе все свои секреты. Только не смейся, Исабель, я хочу сказать тебе об очень серьёзных вещах. – Улыбка тотчас слетела с губ девушки и она пристально взглянула в глаза Рико, отчего тот улыбнулся сам и весёлым голосом сказал – Исабель, не знаю станешь ли ты любить меня, как и прежде, но я не простой человек, а самый настоящий бруйо.
Исабель широко заулыбалась и спросила:
Ты бруйо, Рико? Значит ты можешь читать мои мысли?
– Могу, любовь моя, но я сделал это всего лишь раз, когда ты хотела, чтобы я овладел тобой. – Ответил девушке Рико и прибавил – После этого я никогда больше не читал твоих мыслей, да, этого и не требовалось, ведь каждый твой взгляд, каждая улыбка и жест говорили о том, что ты меня любишь. Ну, а кроме того, я читаю только мысли своих врагов и недругов, чтобы не допустить никакой оплошности, но это ещё не всё, Исабель, мой друг Анхель тоже бруйо. Если бы ты была сейчас одета, то я позвал бы его и он в долю секунды перенёсся в эту комнату. Я тоже умею так делать, но только на очень маленькое расстояние, не больше пятнадцати метров. Зато я гораздо сильнее его и под воздействием моего взгляда, самая тяжелая макуина в моей кузнице порхает, словно мотылёк. Анхель любит тебя, как свою собственную дочь, и я говорю тебе об этом только потому, что мы улетим из Пуэбло дель-Торро вместе.
Исабель поцеловала Рико долгим и страстным взглядом, после чего тихо сказала:
– Значит ты будешь теперь моим любимым бруйо, мой хомбре Рико. Нет, мой бруйо Рико. Знаешь, а я ведь, кажется, догадывалась об этом, любимый. Во всяком случае я точно знала, что ты у меня совсем не такой, как все другие парни, которые изо всех сил хотят казаться настоящими мачо. Ты никогда не хмурил брови и не смотрел на людей немигающим взглядом, но тебя всё равно всегда боялись эти задиры, считающие себя идальго, бесстрашными кабальеро де волар. Хотя мне не так уж и часто доводилось видеть тебя вне этой кузницы, Рико, я всегда поражалась, с каким достоинством ты разговариваешь как с простыми пеонами, так и с благородными идальго, а уж как ты обходителен с идальга, мой милый. Порой мне так и хотелось взять в руки палку, подбежать и треснуть тебя по спине, такой ты с ними учтивый. А что ты ещё умеешь, мой любимый бруйо?
Рико улыбнулся, прижал Исабель к себе покрепче, взлетел над кроватью на метр с лишним, после чего соткал невидимое воздушное ложе, положил на него девушку, воспарил над нею и сказал чуть подрагивающим от вожделения голосом:
– Не так уж и много, любовь моя, но кое что умею. Я могу лечить людей не прикасаясь к ним руками, а ещё умею видеть сквозь стены и даже могу делать то, из-за чего люди так боятся всех бруйо, – могу нагревать и остужать предметы и даже могу зажечь что-нибудь. Правда, я никогда такого не сделаю даже против своего самого злейшего врага, да, и чем ему повредит загоревшийся ворот рубахи. Сейчас я покажу тебе ещё кое что, нинья, и надеюсь, что тебе это понравится.
Рико, паря над девушкой, принялся не двигая руками ласкать её тело добрыми двумя дюжинами рук и целовать сразу сотнями поцелуев, отчего та сначала громко вскрикнула, а потом принялась извиваться на воздушном ложе, хрипло дыша и вскрикивая от страсти. Через несколько минут их тела сплелись в крепких объятьях, а ещё через какое-то Исабель простонала:
– Рико, как же я люблю тебя, мой нежный бруйо. Такого наслаждения я ещё никогда с тобой не испытывала.
Рико перевернулся в воздухе и телепортировался в соседнюю комнату, служившую когда-то Анхелю в качестве маленького тренировочного зала, где стояло большое стальное корыто, наполовину наполненное водой. Быстро нагрев воду, он плавно опустился в корыто и тёплая вода, словно ожив, принялась нежно омывать тело Исабель. Девушка тихо засмеялась от счастья, а Рико нежно шепнул ей на ухо:
– Исабель, сейчас я покажу тебе, что лежит за пределами Мундо дель-Танатос. Его слуги скрывают от нас огромный прекрасный мир с множеством красивых планет. Пусть нам и не суждено полететь туда на огромных авиасах сквозь звёзды, но ты хотя бы будешь знать о нём и он станет сниться тебе, как снится вот уже целую неделю мне.
В это же самое время Стинко, который наблюдал за влюблёнными вот уже несколько часов, тихо сказал в коммуникатор:
– Ребята, я здесь только для того и нахожусь, чтобы вы смогли посетить все миры галактики, которые только пожелаете. Потерпите немного и вы станете самой счастливой парой и вам позавидуют даже Арни и Ри. Вы только потерпите совсем немного. – После чего громко воскликнул – Герда, солнышко моё, ты у нас девочка сострадательная, а потому возьми эту пару под свою личную опёку и не своди с неё глаз. Чтобы тебе это было не в напряг, золотце, возьми себе в напарники Лео. Ну, а чтобы реагировать на всё оперативно, так уж и быть, я разрешаю вам отправиться в баррио дель-Соль. Если вам что-то понадобиться, можете выдернуть меня даже из ванной с намыленной головой.
Герда, которой давно уже хотелось немного размять ноги, немедленно отозвалась радостным воплем:
– Стинни, ты просто душка! – После чего быстро растолкала Лео и приказала ему – Парень, быстро собирайся, мы отправляемся в баррио дель-Соль. Там живёт одна влюблённая пара и нам приказано стать их личными архангелами-телохранителями.
Лео, практически родной брат Нейзера, в отличие от принца уродился лёгким на подъём. Ещё не поднявшись с кровати девушки, с которой сблизился в последние два месяца, он быстро собрал в два больших походных ранца всё, что им могло понадобиться на Терре и вскочил на ноги уже полностью готовым к выступлению. Герда ещё прогуливалась по спальной нагишом. Улыбнувшись своему новому любовнику, она тоже оделась и через несколько секунд оба архангела стояли на плоской верхушке горы, возвышающейся над небольшой горной грядой, поросшей высокими соснами. Именно здесь, в самом пустынном месте во всём баррио дель-Соль, любила бывать в прежние времена сеньорита Исабель. Пейзаж, ярко освещённый полной луной, которая висела у них над головой огромным желтовато-серебристым блином, на самом деле не отличался особой красотой, но никаких других, кроме тех, что в Райской Долине, они вообще не видели, а потому Лео, вдохнув горячий, не смотря на позднюю ночь, воздух полной грудью, сказал восхищённым голосом:
