Теперь у Азии не осталось никакого личного времени и пространства. Она жила только делами революции и лично Якова. Но Азии это нравилось, это увлекло, она не чувствовала, что делает что-то не так, неправильно. Она находилась рядом и училась. Теперь ведь ей надо было столько уметь, чтобы быть полезной Бороде — Якову, быть полезной революции, быть полезной Альсаре. Наконец-то она нашла себя. Какой глупостью девочка считала те годы, когда она жила только для себя. Теперь у неё были совсем другие цели и интересы.

Азия не придумала ни одного лозунга, ни одной статьи сама. Правда, это делал Яков, иногда подписываясь "Азия Биара". Ей была приятна такая забота. Теперь Яков нигде не появлялся без своей вечной спутницы.

Организация Якова поднимала людей, выпуская агитационную прессу. Договаривалась с различными группировками по разным причинам, не симпатизировавшим Астрайдерам — имперской династии севера Альсары, которые и были виноваты в терминаторных штормах из-за неконтролируемой добычи минералов. Организация на все полученные разными способами деньги закупали оружие и вооружались, вооружались. На каждой доступной точке Яков организовывал учебные стрельбища рейдеров и ставил своих проверенных людей, даже еле знакомых, но преданных идее революции. Уже столько было сделано и столько ещё предстояло сделать.

Разворот подготовительных работ просто поражал воображение, но Азия отчётливо понимала, что этого недостаточно. Годы, проведённые ею в неведении о готовящейся революции, теперь казались прожитыми зря.

Азия старалась в сжатое время теперь уместить всё то, что не успела сделать для родной Альсары. Ведя переговоры или агитацию, сверкая на трибуне рядом с Яковом или готовя ему кофе или чай, если это требовалось. Яков знал, как она стреляет из пистолетов и как она поглощена идеями революции. Он не хотел отпускать Азию ни на шаг.

Даже осознание Азией того, что она скорее красивая этикетка для Организации Якова, не оттолкнуло её от идей революции.

"Ну и что, если я способна так послужить своей родине, пусть это будет так". Просто она наиболее удачно вписывалась в образ южанки и придавала неописуемой мягкости и лёгкости всей революционной шумихе, просто своим присутствием, своей поддержкой, своими словами и жестами. Азия нравилась людям, и ей хотели подражать. Но не стоит забывать, что девочка очень быстро вошла в курс дела и стала самой близкой помощницей Якова, разгрузив его от рутинной работы.

— Ты заменяешь мне полушарие мозга, отвечающее за примитивную деятельность, — шутил Яков над Азией. Но она не обижалась, а даже смеялась над его шутками.

Яков говорил с многочисленных трибун. Его стиль и голос уже начинали узнавать многие. Его словам хотелось верить, видя какие неимоверные усилия он вкладывает в революцию. Ночами он писал и писал свои агитки. Он хотел донести правду до всех альсарян независимо от места проживания. Азия всегда редактировала его письмена. Не то, чтобы девочка отличалась правописанием, просто она была достаточно упорна и пользовалась неограниченным доверием Якова.

— Ты так сексуальна, знаешь, ведь все думают о тебе с этой стороны, когда первый раз видят, — сказал однажды Яков Азии, — а никто в этой организации тебя не тронул, как я и обещал.

Азия приняла более удобную позу, готовясь слушать. Она отлично знала, как надо общаться с Яковом, она это чувствовала. Он был в определённой степени самодуром, и не нуждался в собеседнике, его надо было просто выслушать и главное понять. И он попал как раз на такую Азию, которая с детства любила слушать сказки, неважно, просто любила слушать.

— Я внимательно Вас слушаю, — произнесла девочка.

— Ты ведь намного больше стоишь, чем это кажется на первый взгляд.

— Спасибо. — Застеснялась Азия.

— Нет, почему, Азия, какое красивое имя, явно откуда-то издалека из самых глубин пустыни Альсары.

Азия засмеялась:

— Я родилась на сопках, а пустыня была рядом с Омикроном.

— Какая даль этот Омикрон, почему ты ничего о нём не рассказываешь? — Задумался Яков.

"Я рассказываю, просто вы меня не слушаете! Интересно, Яков хоть кого-нибудь кроме себя слушает?"

— Я была там всего раз и недолго…

Яков внезапно полностью забыл тему разговора. Он получил сообщение от своих секретных покровителей.

— Отлично. Просто великолепно. Наконец закончена разработка новой технологии. Её назвали дирижаблем, техника, не имеющая ничего общего с дирижаблем, но наши товарищи из Интернационала Уникейджена разработали субкосмический авианосец в форме дирижабля специально для условий Альсары. Специально для революции. Специально для нас.

— У нас есть товарищи на Уникейджен? — Сделала удивлённый вид Азия, так привыкшая, что Яков перелетает с одной мысли на другую.

— Почему ты так резко сменила тему, неужели тебе неприятно услышать о своей сексуальности?

— Почему, приятно. Вы же не рассказываете о моей бисексуальности, как это делают другие. — Азия смутилось, — мне бы хотелось, чтоб из моей личной жизни делали больше тайны.

Яков осёкся, ему было приятно вести дискуссию с девочкой, которая была в три раза младше его. Не имела практически никакого образования, кроме начальной школы и обучения в Ксива и Матра. Но она была достойным спарринг-партнёром в дискуссии. Он не встречал ещё людей, которые могли бы противостоять ему в дебатах. Но Азия, похоже, становится именно таким человеком. Яков был пленён ей формой ведения дискуссии и интересом в её глазах к его словам.

Яков вглядывался вдаль. Азия была именно тем человеком, кто мог достойно нести знамя революции вслед за ним. Кто эти Ксива и Матра? Становилось интереснее.

На самом деле, Азия владела всего одним абсолютным знанием: Яков любит говорить сам и не любит слушать, не любит, когда с ним не соглашаются. И это приносило ей все открытые возможности. Но Азия, конечно, была не полной глупышкой.

— Ты притягательна, особенно своими кукольными глазками. И если бы мне было не столько лет, а меньше раза так в два, то мы бы могли быть вместе. Я бы тогда мечтал о такой женщине как ты, умной и красивой. Но сейчас я осознаю, что не могу интересовать тебя как мужчина. И если мы стали бы встречаться, ты была бы неискренней. Понимаешь, твоя фишка в искренности. Ты живая, ты настоящая. К тебе хочется прикоснуться. Но это не должно быть обманом. Это должно быть и твоим желанием, — Яков на всякий случай объяснил, — если бы я стал претендовать на тебя как на девушку, я бы потеряли тебя как союзницу и как революционерку.

— Спасибо, что вы это понимаете. — Азия была сейчас немногословной и этим ещё больше завораживала Якова.

— Похоже, светает, а у нас ещё не готов статья о выхлопных газах и отработанных модулях кораблей. Нужно же как-то доносить правду о Астрайдерах и их деятельности на уничтожение родной планеты. — Заторопился Яков.

Честно говоря, Азия иногда сама не верила той информацию, которую они распространяли через прессу и телевидение. Настолько всё было приукрашено в чёрных тонах. Но правда оставалась правой. Астрайдеры были глухи к страдающему из-за их непомерной жадности народу юга.

Когда погибло Эвэдэ, Азия не знала, кого винить, но теперь перед ней чётко вырисовался образ врага. Пусть это будет владыка Александр Астрайдер, император Северной Империи, или весь народ Палас дэ Фродоса и Бэйдонта, мегаполисов Древней Насыпи — это неважно. Главное они все были соучастниками преступления неописуемой жестокости, геноцида народа южной Альсары. Для успокоения своей совести северяне даже придумали, что юг безлюден, что это пустые земли, но это было не так.

"Как в наше время возможны такие жестокости". Не могла дать себе ответ Азия. Это её только укрепляло к ненависти к Северной Империи. А конкистадоры, на которых вымещали свой гнев рейдеры — были просто заложниками ситуации.

"Но в их жилах течёт кровь северян. Значит, они тоже причастны к этому преступлению. Неужели и Райан причастен?" — Думала на досуге Азия. "Нет, Райан хочет всё изменить. Он ведь спас выживших после катастрофы в Эвэдэ".