Меж тем лайнер спустился настолько низко к поверхности, что плыл над песками, словно утыканными маленькими оазисами салатовой и пёстро-красной растительности. И вдруг перед ними мелькнуло озерцо.
— Открытые водоемы крайняя редкость в этих широтах Альсары, — говорила стюардесса, поэтому мы зависнем над ним, чтоб вы смогли увидеть это и сфотографировать на память…
Зэн никогда не любил фотографироваться, но неожиданно для себя выхватил фотоаппарат и начал снимать это зрелище, через полностью прозрачный пол лайнера — плавателя. Такого удивительного озерца он раньше не видел. Оно было словно налито в стеклянную тарелку, имело точные очертания, и было будто выше краёв песка. А ещё волны. Они шли не от ветра и не от плавателя, а в хаотичном порядке, словно в озеро был брошен камень, но как бы в режиме обратной съёмки.
— Что за чудо, блин. — Сорвалось у Зэна, но он сразу поправился и извинился. Типа сорвалось.
— Серия косметики, основанная на экстрактах озёр жизни. Только сами не пробуйте добывать эти ингредиенты. — Звучала явно реклама из уст стюардессы. — Кстати, — неожиданно обратилась она к Зэну, — дезодорант, который помог вам переносить наш пустынный климат и жару, тоже изготавливается из них.
Дальше история, наполненная сказочными эпизодами о происхождении озёр жизни. И их жизнеописание. Это были не просто озёра воды, а озёра кислоты. Они поглощали всё, что случайно в них падало, а потом долго переваривали. Такого хищного создания надо было ещё поискать во Вселенной. А размерами, наверное, не меньше огромного озера. Достаточно было случайно зайти в озеро, и можно было из него больше никогда не выбраться. Зэн и раньше слышал об этих неизученных существах Альсары. Но сегодня впервые увидел. Это было достаточно интересно.
Зэну действительно стало легче от дезодоранта из экстракта озера, он больше не краснел и не потел. Становилось явно веселее. А до столицы ещё далеко. Значит, Зэн Шейдэн ещё успеет поспать…
Не прошло и часа, как южный космопорт показался на горизонте. Зэн не успел вздремнуть. Все направились к выходу и Шейдэн, привыкший спешить, бежал быстрее всех. Но снаружи его ждал неприятный сюрприз. Когда открылся люк, жар повалил как из печки. Зэн сжал в руках дезодорант и шагнул в гнетущую раскалённую бездну.
Думаешь, шагнул и всё. Тут ему стало по настоящему плохо и чем дальше, тем жарче. Всё вокруг плавится, Альдрованда выжигает, звереет на этой планете.
— Там, где я был, на другой планете, это была милая безобидная звёздочка. А здесь звездище на полнеба.
И что ещё больше раздражало, все вокруг этого словно не замечали. Люди сновали туда-сюда, преспокойно. Не выли от жары, как он.
— Ничего, я солдат, я выдержу, я и не такое выдерживал. Да что я себе вру, такого я никогда не выдерживал. — Захныкал ветеран.
Он шёл и обливался водой из флакончика с дезодорантом. Ему помогало, но не спасало. Когда жидкость закончилась, он в сердцах бросил об землю флакончик, мгновенно разлетевшийся вдребезги.
"Тут мне и конец", — подумал Зэн Шейдэн. Но сам не заметил, как добрался до такси. Он бухнулся внутрь, пришёл в себя от прохлады кондиционирования и буркнул:
— Палас де Фродос, и вруби ещё прохладнее…
"Пусть вся Альсара знает. Сюда прибыл сам Зэн Шейдэн", думал он про себя. А что думал таксист. Наверное, всякие непристойности, если вообще умел думать. Автотранспорт на воздушных подушках взмыл в воздух и, преодолевая силы гравитации, устремился к горизонту в плотном потоке таких же движущихся машин.
Палас де Фродос значительно больше радовал Зэна Шейдэна, он находился высоко на плоскогорьях. И это предвещало прохладу и конец вечной жаре…
Он и раньше видел Палас де Фродос. На картинках или в телескоп. Единственное во Вселенной здание-город, видимое с других планет. Не зря его называли замком. Его корпус, остов казались вечными. Это непревзойдённый шедевр архитектуры, седьмое чудо Вселенной, непобедимая крепость и наконец, обычный мегаполис.
"Альсаряне действительно размашистый народ", — думал Зэн, но с таксистом не разговаривал, считая его уровень ниже своего…
Вот так спасённый от жары и в раздумьях о величии человеческого Зэн Шейдэн сам не заметил, как уснул. А его путь продолжался ещё долгих пару часов. Ему снилась прелестная стюардесса в белых перчатках. Ну ладно, это уже его личные сны и заботы…
Пока неясно, кто он и зачем прибыл на Альсару. И какая роль ему отведена в последующих событиях.
На сопках Альсары
"Удел пламени и печали.
Судьба огня и горя"
Тремя днями ранее…
В гористой местности неподалёку от застывшего жерла вулкана лоскутным одеялом раскинулось селение Эвэдэ. Вот уже полтора столетия мирно прожитых под лучами небесного светила.
Сам посёлок располагался в естественно образованном котловане, обрамленный лишь двумя сторожевыми наблюдательными башнями со шпилями. На экваторе вода была в избытке. Утренние туманы орошали каскад озёр, ручейками доставлявший воду в селение. Неизвестно кто придумал такое приспособление, но более прохладного и влажного места было просто не найти.
От полуденного зноя, когда Альдрованда бывала в зените, поселенцы прятались под густой листвой древесных папоротников и пальм, в кронах которых ютились различные певчие птицы. Роднички, спускавшие с гор такую редкостную прохладу, словно окутывали городок, притягивая к себе людей и приятно охлаждая. Это были охладительные батареи Эвэдэ, только наоборот — батареи согревают, неся тёплую воду, а каналы охлаждали, поглощая тепло и заполняя улицы приятным журчанием.
Постоянный ток воды через весь город служил также источником электрического освещения. Местные жители не пользовались атомной или тепло-химической энергией сгорания. Они пользовались энергией солнца и текущей воды.
По ночам весь посёлок Эвэдэ освещался плавающими шарами-светильниками, которые днём заряжались от солнца. Но полумрак куда более приемлемое и привычное состояние для местных жителей. На кипарисовой алее или в роще прекрасных гинковых софор как будто специально для влюблённых были созданы или оставлены затемнённые места.
Жители Эвэдэ жили простой и незатейливой провинциальной жизнью. Здесь было две школы и даже один факультет Омикронского Университета. Но в основном все заканчивали местную школу и сразу женились, обзаводились семьёй и никто не спешил покидать этот затерянный рай. Поселение мирно росло и даже перевалило через соседнюю сопку.
Многие парни и молоденькие девушки мечтали "вырваться из этого места", но обзаведясь семьёй, построив дом, либо забывали о своих мечтах либо осознавали, что не понимали своего счастья.
Азия была не из таких. Она чётко знала, чего хочет от этой жизни. Она хотела быть лучшей из всех, встречаться с самым красивым парнем. Жить в самом красивом и большом городе. Ей хотелось блистать, и она блистала. С ней наперебой знакомились ребята на танцах, с ней не разговаривали другие девчонки, а если и дружили, то строили только всякие козни. Она всегда находила себе оправдание, обвиняя других в завистливости. Азия была по характеру невыносимой и гордилась этим.
У неё были большие кукольные глаза, белоснежные зубы, стройная изящная походка. Она умела невинно взмахивать ресничками и следила за каждым движением, делая их идеальными. Но вот друзей… девчонки её не особо любили, даже часто были с ней незаслуженно жестоки.
Азия часто оставалась в одиночестве и плакала по ночам. Вообще она любила жалеть себя. Перед ребятами она хотела выглядеть сильной и властной, а наедине с собой она могла расплакаться, ведь она росла без мамы. Ей казалось, что она её помнит, словно в дымке, но стоило ей проснуться, и образ ускользал.
Из родных у неё был только дядя — атлет и бабник. Добрый и весёлый, он мог даже откровенное оскорбление превратить в смешной анекдот. Правда, оскорблять его мало кто решался. Однажды Азия, будучи ещё совсем юной, спросила дядю:
