Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Падали на снег русские воины, орошая его кровью.

К Дмитрию подъехал князь Довмонт:

— Нельзя так стоять! Побьют ратников без толку!

Дмитрий сердито оборвал его:

— Сам вижу, что стоять худо! Но и идти на копья — не лучше!

А тяжелые арбалетные стрелы летели и летели из немецкого строя, находя новые жертвы…

«Удивить — значит победить! — билась в голове Дмитрия настойчивая мысль. — Удивить… А что, если…»

И Дмитрий подозвал воеводу Федора:

— Поспеши в обоз. Скажи мастеру Тогалу, чтобы привез на этот берег пороки. Да каменных ядер возьми побольше! Потревожим рыцарей!..

Федор быстро справился с поручением. Вскоре через головы новгородского ополченья полетели тяжелые каменные ядра, сбивая с коней рыцарей, проламывая латы, калеча лошадей.

Рассыпалась сплошная линия щитов впереди рыцарской конницы. Пешие немецкие латники, бросая копья, попятились назад, торопясь скрыться за спинами всадников.

И не выдержали немцы!

Взревели, возвещая атаку, боевые рожки. Двинулась вперед на новгородский лицевой полк железная немецкая «свинья».

Князь Дмитрий, сын Невского, навязал немецким военачальникам свою волю, повернул по-своему ход битвы!

С оглушительным лязгом оружия и воинственными криками рыцарская конница врезалась в строй новгородского ополчения. Попятились новгородцы под страшным напором. Все дальше и дальше, разрезая их строй, пробивался немецкий железный клин.

Всадники в рыцарских доспехах, мерно поднимая и опуская тяжелые мечи, плыли над головами пеших новгородских ратников, как черные варяжские ладьи по бурным волнам. И, как ладьи, тонули в волнах новгородского ополченья.

На помощь новгородцам Дмитрий Александрович двинул с левого крыла немногочисленную конную дружину князя Михаила Тверского.

Как и ожидал Дмитрий, это не было неожиданностью для немцев. Отряд рыцарей, прикрывавший фланг немецкого войска, неторопливо выехал навстречу тверичам и задержал их. Дружинники князя Михаила отчаянно рубились, но прорваться через заслон не могли.

А к месту схватки уже спешили другие рыцарские отряды. Еще немного, и тверичи будут смяты.

Дмитрий оглянулся.

За его спиной плотными рядами стояла заждавшаяся переяславская рать. Правее ее — конные дружинники князя Довмонта, отличавшиеся от остального русского войска темным цветом доспехов: на псковичах были и литовские, и шведские, и немецкие панцири. А еще дальше, на самом краю, застыли в ожидании владимирцы князя Светослава.

Вот она, прибереженная сила, которая переломит ход сражения!

Дмитрий снял остроконечный позолоченный шлем, торжественно перекрестился, кивнул воеводе Федору:

— С богом! Вперёд!

Взметнулось голубое переяславское знамя.

Повторяя сигнал, поднялись стяги псковских и владимирских полков.

Русская конница устремилась вперед, нацелившись в бок рыцарскому войску. Древний воинский клич: «Русь! Русь!» — прогремел над полем битвы.

Впереди конницы мчался с мечом в руках Дмитрий. Почти рядом с ним, отставая лишь на половину лошадиного корпуса, — Довмонт Псковский.

Спохватившись, немецкие воеводы начали поворачивать рыцарей навстречу русским всадникам. Но — не успели. Дружинники Дмитрия, Довмонта и Святослава с налету врубились в немецкий строй.

Все смешалось.

Битва распалась на множество яростных единоборств. Перед каждым русским витязем был свой противник: или рыцарь в латах с длинным прямым мечом, или оруженосец в кольчужном доспехе с секирой и кинжалом, или конный лучник-кнехт в круглом железном шлеме.

Сам Дмитрий схватился с рыцарем. Перегнувшись в седле, князь ускользнул от сокрушительного удара рыцарского меча, наотмашь рубанул по железному, украшенному перьями шлему. Рыцарь удержался в седле, попытался было снова напасть, но подоспевший телохранитель Дмитрия свалил его ударом боевого топора.

А Дмитрий уже рубился с другим рыцарем.

Обгоняя князя, продвигались переяславские дружинники. Теперь Дмитрий видел впереди только их спины, поблескивавшие железом кольчуг.

Подъехал воевода Федор, укоризненно посмотрел на расколотый в сече щит князя, на его погнутые и исцарапанные доспехи.

— Поостерегся бы лучше, княже. Не простой, чай, ратник, а предводитель войска…

Рыцари отчаянно отбивались, и неизвестно еще было, на чью сторону клонилась чаша победы, пока не подоспело пешее новгородское ополчение.

Проворные, не отягощенные доспехами новгородцы сновали между сражавшимися всадниками, вырывали рыцарей из седел железными крючьями на длинных древках, вспарывали ножами незащищенные животы рыцарских коней. Поверженные рыцари неуклюже ворочались на истоптанном, испятнанном кровью снегу, не в силах подняться. Тяжкая неуязвимость латного доспеха оборачивалась теперь против них самих.

Третий час кипела битва. Уже не торжествующе, а тревожно трубили трубы в Раковоре.

Немецкое войско медленно пятилось обратно к лесу, из которого вышло утром на бой. Но псковская дружина Довмонта, по приказу Дмитрия, обошла сражавшихся и отрезала рыцарям дорогу к отступлению. «Теперь не уйдут!» — подумал Дмитрий, видя, как псковские ратники Довмонта выстраиваются между полем битвы и лесом.

Немцы заметили опасность.

Отдельные кучки рыцарей, вырываясь из сечи, скакали не к лесу, а вдоль берега Кеголы — к видневшемуся вдалеке Раковору. Затем в ту же сторону начало отступать и все немецкое войско.

Русская конница устремилась следом. За ней спешило пешее новгородское ополчение, оглашая поле радостными криками.

Конные дружинники, настигая рыцарей, вынуждали повернуть коней, задерживали их короткими злыми схватками и, отколов от строя, гнали на расправу ополченцам. То здесь, то там в кольце пеших новгородцев неуклюже кружились рыцари, отмахиваясь мечами, пока не падали в снег, выбитые из седла ударами длинных копий.

Новгородцы добивали поверженных рыцарей тонкими, как шило, ножами-убивцами, мстя за своих павших.

Многие знатнейшие мужи Ливонской земли нашли в тот день смерть на берегу реки Кеголы.

Дружины Дмитрия, Довмонта и Святослава неотступно преследовали рыцарское войско. Уже совсем близко были зубчатые стены Раковора, сложенные из огромных гранитных плит.

Князь Дмитрий надеялся ворваться в город, пока ворота были открыты для отступавших рыцарей. «Кто сможет остановить мчащуюся, как вихрь, русскую конницу? Уж не те ли неуклюжие раковорские ратники, что толпятся в воротах?! Куда им, зажиревшим горожанам, биться с русскими витязями!»

Дмитрий взмахивал мечом, торопя дружинников…

2

Раковор спасло приближение еще одного рыцарского войска. Когда совсем уж близко были городские ворота, Дмитрия догнал десятник Кузьма, торопливо заговорил что-то на ухо…

Протяжно запели переяславские трубы, останавливая войско.

К Дмитрию спешили князья и воеводы. На их лицах было недоумение и обида. Довмонт закричал еще издали:

— Почему задержал войско, княже? Упустим победу!

Дмитрий молчал, сурово сдвинув брови. Потом кивнул на десятника Кузьму:

— Повтори князьям весть, что привез с заставы…

— Вторая немецкая рать подходит к Раковору, — начал Кузьма. — Опять от ливонской стороны идут через лес. Дозоры немецкие уже грабят наши обозы за рекой…

— Откуда еще рати немецкой взяться? — засомневался Святослав. Но Дмитрий оборвал его:

— Не время спорить! Поспешите к своим дружинам. Стройте полки для боя. Пойдем встречать немцев…

Русское войско двинулось навстречу новому врагу.

Снова в центре боевого строя шло новгородское ополчение, поредевшее, но готовое к бою. Снова вправо и влево от пешцев вытянулись крылья дружинной конницы.

Только Юрий Суздальский со своим полком остался заставой против городских ворот.

Войско возвращалось к полю битвы по дороге немецкого отступления.

А вдалеке, по ту сторону поля, выползала из леса свежая немецкая рать.

Снова стояли друг против друга два войска.

Только теперь между ними была не снежная нетронутая белизна, как утром, а бранное поле, залитое кровью, покрытое еще не остывшими телами. И таким страшным показалось немцам это поле, что они, дойдя до его края, в нерешительности остановились.

56
{"b":"132541","o":1}