– И этому ребенку Борис отдал пять тысяч евро?

– Да.

– У вас на глазах?

– Да.

– И как он объяснил свой поступок?

– Сказал, что у матери этого мальчика какая-то болезнь. И эти деньги он дает на операцию. И что он считает себя обязанным той женщине.

– И он отдал такие огромные деньги ребенку?

– Ну, мальчик ведь приехал не один.

– А с кем?

– С женщиной. Он представил ее своей тетей. И Борис явно знал ее. Он спросил у нее про здоровье Кати. И сказал, что, как только будет в их краях, обязательно заглянет к ней.

– А та женщина? Что она сказала в ответ?

– Благодарила. Очень долго и многословно. И я понял, что она до конца не верила, что Борис даст им эти деньги. И что теперь она действительно искренне ему благодарна. И еще она сказала, что Борис настоящий человек, не то что некоторые.

Подруги переглянулись. Бориса благодетелем они не рассматривали. Почему? В первую очередь потому, что они искали его врагов, а не его друзей.

– Может быть, этот мальчик и не был его сыном?

– Тогда поступок Бориса становится еще более благородным.

– Но если не сын, то кто же?

– Понятия не имею. Наверное, тоже какой-нибудь родственник.

– Но эти люди точно были благодарны Борису?

– О да!

– Не похоже было на то, что Борис просто вымаливал у них прощение с помощью этих денег?

– Я не заметил ничего в пользу этой версии, – деликатно заметил Лева и прибавил: – Но вы так и не рассказали мне, что же случилось с Борисом?

И подруги рассказали. Лева слушал их, широко раскрыв свои темные загадочные глаза. И только время от времени восхищенно или возмущенно ахал.

– Феноменально! Невероятно! Кому понадобилось столь гадко и низко вредить Борису? А уж эта последняя выходка… Вы уверены, что навредить хотели именно Борису?

– А кому? Гоше?

– Гоше? – задумался Лева. – Вообще-то, я имел в виду погибшую. Как ее звали? Эрика Леопольдовна? Знакомое какое имя! Что-то такое было у меня в последнее время на слуху. Эрика, Эрика… Странно. Ах да!

– Вспомнили?

– Вспомнил! Верней, не ее саму. С этой дамой я не имел счастья познакомиться. Я вспомнил ее мужа! Отделывал для него офис.

– Отделывали офис? Вы что, прораб?

Если бы это было так, то Лева был бы самым странным из всех прорабов, которых доводилось видеть подругам в их жизни. Но Лева не был прорабом.

– Дорогие мои! – снисходительно усмехнулся Лева, даже и не подумав рассердиться. – Берите выше! Я – бог всех прорабов! Я – дизайнер! Именно мои задумки воплощают в жизнь эти маленькие трудолюбивые муравьи. Именно я даю им идеи, планы и столь любимые ими чертежи. Увы, почти все эти ребята начисто лишены вкуса. Они могут сделать вполне добротный ремонт в доме простых обывателей. И их заказчики будут очень довольны их работой. Но те, кто уже привык к роскоши, привык к изобилию, хотят чего-то особенного. Они хотят эксклюзив. И именно я предоставляю им этот эксклюзив.

Вот, значит, как! Лева – дизайнер! Художник жилых интерьеров. Впрочем, глядя на Леву, кем-то иным его вообразить себе нельзя было. И судя по окружающему Леву финансовому благополучию, дизайнером он был хорошим. Во всяком случае, востребованным.

Одно только смущало подруг. Какой мужчина захочет, чтобы его офис был отделан в стиле мадам Помпадур? Воздушные перышки, атлас и шелка? Это больше подходит для будуара светской львицы.

– О, то что вы видите вокруг себя, это зов моей собственной души. Но я никому свой стиль не навязываю. Смотрю на человека и примерно представляю себе, что ему может нравиться. Предлагаю два или три проекта. И обычно ошибок не бывает. Клиенту нравятся все. И он долго колеблется, но потом все же останавливается на одном.

– А как зовут мужа Эрики Леопольдовны?

– Сейчас уже точно не помню, посмотрю у себя в ежедневнике.

Лева извлек пухлую записную книжку в щеголеватом бархатном переплете и принялся листать страницы.

– Не доверяю электронике, – пояснил он в ответ на изумленные взгляды подруг. – Вечно то вирус, то я сам нажму не на ту кнопку и удалю какую-нибудь важную программу. Замучился бегать к компьютерщикам. Теперь пользуюсь исключительно пером и бумагой. По старинке как-то надежнее.

В своем ежедневнике Лева ориентировался хорошо. Он быстро нашел телефон и адрес офиса мужа Эрики Леопольдовны.

Простившись с симпатичным дизайнером Левой, который приглашал их заходить к нему еще, девушки отправились на встречу с мужем погибшей женщины. Им не терпелось узнать, в самом ли деле яд попал к ней в организм в салоне Борисыча? Возможно, она в этот день побывала еще где-нибудь? И там ее и обкололи ядовитой гадостью? Вот было бы хорошо! То есть хорошо было бы для Борисыча, Жанны и остальных. Эрике Леопольдовне было уже все равно.

К удивлению подруг, свежеиспеченный вдовец был на своем рабочем посту. И он отнюдь не производил впечатления убитого горем человека. Подруги увидели его мельком, когда секретарша понесла ему на подпись какие-то бумаги. Хозяин фирмы выглядел сосредоточенным и слегка утомленным. Да и только.

Контора Владимира Ивановича занималась водолазными работами. Чистили русла рек, чинили днища кораблей, поднимали со дна реки и залива затонувшие грузы. Судя по обилию клиентов и суматохе в офисе, застоя в делах не наблюдалось. Фирма и сам Владимир Иванович процветали.

– К самому директору нам соваться бесполезно! – разумно решила Кира. – Он человек занятой. А менты, я уверена, и так уже достаточно попили у него кровушки. Если еще и мы к нему сунемся, пожалуй, он прогонит нас взашей.

– И что же делать? Зачем мы тогда сюда приехали?

– Ничего не поделаешь, придется спуститься пониже.

– В подвал?

– Обратимся за сведениями к его секретарше.

Кира уже присмотрела миловидную блондиночку, которая курсировала от своего стола в кабинет начальника, а потом обратно. Было заметно, что девушка тоже устала, проголодалась и все чаще поглядывает на часы. Оно и понятно, близилось время обеденного перерыва. И в животе у секретарши наверняка давно уже урчало и пищало.

– Сейчас она пойдет на обед, тут-то мы ее и перехватим!

Сами подруги тоже чувствовали, как у них сосет под ложечкой. С вполне понятным волнением они следили за секретаршей. Ну, скоро она? А девушка, словно испытывая их терпение, все возилась и возилась с разными бумагами.

Взгляды, которые она при этом кидала на часы, становились все более и более страдающими. Но уйти, не закончив порученную боссом работу, девушка не решалась. Видимо, Владимир Иванович был суров с провинившимися сотрудниками. А терять хлебное местечко секретарше не хотелось.

К тому времени, когда девица наконец разгребла бумажные завалы у себя на столе, подруги уже знали, что зовут ее Оксана, что она местная, замужем, имеет маленькую дочь. Муж во время кризиса остался без работы. И Оксане пришлось искать работу. Теперь ее муж сидит с ребенком, а Оксана, которую взял к себе Владимир Иванович на должность своей личной секретарши, буквально молится на этого человека, спасшего ее и всю ее семью в буквальном смысле от голода. Но при этом никакого интима между Оксаной и ее начальником не наблюдается. Отношения у них подчеркнуто деловые. Любовницу их босс имеет за пределами офиса.

Увы, ни имени любовницы, ни ее примет подругам узнать не удалось. Никто не видел любовницы шефа. Сплетницы только слышали, что время от времени боссу звонит какая-то женщина и просит ее соединить с Владимиром Ивановичем по личному вопросу. И в этот день босс обязательно уходит из офиса пораньше и просит Оксану, если будет звонить его жена, сказать, что ушел на встречу с клиентом.

Подруги очень надеялись на то, что Оксана, проявив похвальное любопытство, уже давно выяснила и имя любовницы, и где находится место встреч любовников, а также любые прочие подробности.

Поэтому, когда Оксана наконец двинулась в сторону офисной столовой, которая находилась на первом этаже этого же здания, подруги накинулись на девушку, словно ястребы на добычу.