Грег внимательно посмотрел на Гектора и обратился к Эмили:

— А ты тоже так считаешь?

— Конечно, нет, — рассердилась Эмили. — Я же не глупа. Во всяком случае, не в такой степени, какую сейчас демонстрирует Гектор. Адвокаты! Единственный полезный совет, который может дать нам адвокат, — говорить правду и прекратить вести себя так, словно нам есть что скрывать.

— Если это в мой адрес, то мне нечего скрывать. Нечего! Но все же… — задохнулся Гектор.

— Тише, Гектор. — Мабел не повысила голоса, но ее тон сумел остановить поток слов у Гектора.

Никто прежде не слышал, чтобы Мабел говорила таким тоном, трудно было даже вообразить, что она способна на такое. Инстинктивная реакция Гектора тоже оказалась удивительной. Он стоял какое-то время с открытым ртом, как большая глупая рыба, потом поспешно закрыл рот, сел и с тех пор больше не пререкался, а лишь отвечал на обращенные к нему вопросы.

Мабел сдержанно сказала:

— Ты должен извинить нас, Грег. Мы все расстроились. Естественно, мы ответим на все вопросы, если сможем. Мы знаем, что ты хочешь нам помочь и тебе это в такой же степени неприятно, как и нам. Наверное, тебе надо все знать о пикнике? Почему мы поехали, как, когда. Что мы ели и так далее.

Грег отрицательно покачал головой.

— Я уже знаю. Вчера вечером мне все рассказали Дру и Иден. Я хочу лишь знать о ноже и о пузырьке с йодом. Чьим ножом Эм сделала надрез на руке Макхема?

Эмили спокойно встретила его взгляд и ответила без колебаний:

— Это был мой нож.

Спокойно сказанные слова произвели эффект еще более поразительный, чем тон Мабел. Несколько человек одновременно вздохнули, то ли удивившись, то ли успокоившись. Впервые за все время заговорил Иден:

— Бабуля, ты уверена?

— В чем? Что это был мой нож или соображаю ли я, что говорю? Ответ на оба вопроса — да.

Впервые за утро Гилберт потерял терпение. Его загорелые щеки обдало жаром, на лице появилось сердитое удивление.

— Тогда почему вчера ты сказала, что не знаешь, чей это нож?

— Неужели? Не знаю, о чем я думала. Видимо, я расстроилась…

— Я уже слышал, что все вы расстроились. Слушай, Эм, я не потерплю глупостей. Нож не твой. Чей? Не будет ничего хорошего, если ты станешь изображать из себя героиню и покрывать кого-то.

— Ты намекаешь на Идена? Но он никогда не носит с собой нож. Только маленький золотой перочинный ножик на цепочке, который подарила ему Элис на рождество. Я уверена, на нем ты не обнаружишь ни капель крови, ни яда для стрел.

На мгновение показалось, что Гилберт сейчас взорвется так же, как и Гектор, но с видимым усилием ему удалось сдержать себя, и он спокойно произнес:

— Не собираюсь предупреждать тебя о последствиях намеренного отказа помогать полиции, ты и сама все прекрасно знаешь. Но тебе наплевать на полицию и на всех остальных. В этом ты похожа на слишком многих представителей старой гвардии. Ты думаешь, что сама представляешь для себя закон. Но ты ошибаешься. Нельзя одновременно есть пирог и сохранить его.

Он посмотрел на полукруг напряженных взглядов, устремленных на него, и мрачно добавил:

— Это относится к каждому из вас. Вы не имеете права помогать убийце избежать правосудия просто потому, что он ваш приятель, родственник или друг. Я не верю, что тот нож принадлежал леди Эм. Я знаю, что она попросила нож и ей подали нож. Очевидно, тогда она не заметила, кто подал ей кож, и она вчера сказала Стрэттону, что не знает, чей это нож. Сегодня же, по неизвестным мне причинам, она решила сказать, что нож ее. Но человек шесть стояли вчера рядом с ней и наблюдали, а если нож был не ее, кто-то ей его подал. Пусть тот человек сознается.

Все молчали, и тишина затянулась, чреватая взрывами отрицательных эмоций. Неожиданно рассмеялся Иден, он смеялся так искренне, что его смех шокировал окружающих.

— Мальчик, разбивший стекло, подними руку!.. Бесполезно, Грег. Мы не ученики начальной школы, и ты не можешь оставить весь класс в зале в качестве наказания после уроков до тех пор, пока провинившийся откровенно не признается. Может, тот нож действительно бабушкин.

— Может быть, — скептически проговорил Грег. — Тогда опиши его, Эм.

— Пожалуйста. Нож с тремя лезвиями, он принадлежал Кендалу, ручка из рога, и на ней его инициалы, маленькое лезвие сломано. Я часто беру его с собой на охоту или на пикники. Он всегда оказывается полезным. Он лежал у меня в кармане.

— Понятно, — сквозь зубы процедил Грег. — Иден, ты можешь подтвердить слова Эм?

Иден смотрел на бабушку с сомнением и одновременно вспоминал события вчерашнего дня; услышав свое имя, он вздрогнул и быстро сказал:

— Да, конечно. Ножик всегда лежит в ящике стола в холле. Я видел его там сотни раз.

— Именно этим ножом твоя бабушка разрезала руку Макхему?

Лицо Идена стало непроницаемым, словно на него надели маску, и он ответил безжизненным голосом:

— Боюсь, что не помню. Если она говорит, что этим, значит, так оно и есть. В то время мы все смотрели на Джилли.

— Неужели? — мрачно усомнился Гилберт и снова обратился к Эм: — Что потом ты сделала с ножом?

— Я его уронила на землю или отбросила в сторону. Не помню.

— А потом полила йодом рану? Я бы хотел узнать об этом подробнее.

Эм детально описала, что она делала в следующий момент, но призналась, что не помнит, куда дела пузырек с йодом.

— Ты вернула его миссис Брэндон?

— Нет. Наверное, выбросила, пузырек был пустой.

Мабел промокнула глаза носовым платком, решительно высморкалась и улыбнулась Эм.

— Спасибо, Эм. Я уверена, ты все помнишь, просто не хочешь меня вмешивать. Но я не буду прятаться за твоей спиной. Грег, она вернула мне пузырек. Я его взяла и куда-то положила, но не могу вспомнить до сих пор, что я с ним сделала.

Грег медленно повернулся к Эм, и она менее уверенно посмотрела на него.

— Ну что, Эм?

Она сконфуженно улыбнулась.

— Извини, Грег. Я знаю, что Мабел взяла пузырек. Но я также знаю, что Мабел не убивала Джилли. Не понимаю, зачем нужно бросать на нее Тень подозрения просто потому, что она всегда носит с собой пузырек с йодом на случай необходимости.

— В этом-то все и дела Она всегда носит с собой йод, и все это знают. Поэтому это убийство может быть совершено кем-то из мау-мау.

— Что? — раздался дружный вскрик. Мгновенно атмосфера в комнате изменилась, напряжение спало, все вздохнули с облегчением.

— Я знала! — зарыдала Лайза. — Я знала, что все будет хорошо!

Эмили уставилась на нее и холодно заметила, что рада, если Лайза считает, что теперь все в порядке, по крайней мере, это оригинальный взгляд на события.

— Я не имела в виду смерть Джилли — рыдала Лайза. — Конечно, это ужасно. Просто я надеялась, что Грег выяснит…

— Лайза! — просительно сказал Дру.

Он молчал все это время, и теперь его голос остановил Лайзу, она посмотрела в его сторону.

— Молчи и ничего не говори, — Он улыбнулся яростному выражению лица Грега, — Извини, Грег. Но я против того, чтобы стрелять сидящих птиц. Да, в любом случае, исходя из твоего последнего высказывания, все мы теперь вне подозрения, хотя я сам не представляю, при чем здесь мау-мау.

Гилберт сказал угрожающим тоном:

— Стрэттон, если ты будешь подсказывать или прерывать кого-нибудь, я тебя посажу на десять суток, пусть даже меня потом уволят!

— Я молчу. Но как ты объяснишь, при чем здесь мау-мау?

— Это вполне очевидно. Гектор все еще приносит пользу на допросах, кто-то мог подстроить ему ловушку, или его жене, или сыну. Совсем нетрудно заменить йод ядом для стрел. И в случае необходимости Мабел лечила бы пострадавшего из того пузырька. Нельзя отвергать такую вероятность.

— А нож? — спросила Эмили.

— То же относится и к ножу. Только если нож был твой, то ловушку подготовили тебе или Идену.

— Нет, не нам, — задумчиво продолжила Эмили. — Моим собакам. Я часто пользовалась этим ножом, чтобы вытаскивать занозы у собак И одна из них пострадала бы, как Симба.