Все признавались: никогда ещё в замке Камелот не было такого чудесного бала, такого изумительного праздника. Такое ощущение, словно все боги — и древние и нынешние — сошлись в благоволении над землями Британии. Сбылось, предсказанное древними: наступило время Золотого Века!

"Пусть радуются, пусть будут счастливы в неведении. Потому что скоро час пробьёт, и ничто не сдержит тяжёлой поступи грядущих бедствий. У меня нет возможности остановить врага, потому что всё это однажды уже было."

***

— Все при дворе как будто сошли с ума. — со старческим кряхтением проговорил Мерлин, усаживаясь поближе к камину. В его голосе слышалось недоумение и осуждение.

— Скачут, словно полоумные, всякий стыд потеряли. Резвятся, ровно язычники! — добавил он.

— Ты сам язычник, Мерлин. — донёсся до старика отстранённый голос короля Артура, словно тот, нисколько не вникая в сказанное, лишь констатировал очевидный факт.

— В нашей старой вере подобное не называлось распутством потому, что совершалось в положенное время и по положенным причинам. — отозвался Мерлин. — Одно дело участвовать в соитии ради силы своей земли, чтобы напитать её своей любовью и напитаться от неё здоровьем, силой и благословением. А совсем другое — тискаться по всем углам из-за любовных помрачений!

Король не успел что-либо сказать, как в дверь послышался стук.

Вместе с Мерлином Артур ушёл с праздника, и никто не заметил его исчезновения. Теперь они вдвоём встречали начало нового дня в покоях короля. Всё весёлое общество убралось встречать рассвет на равнину, среди шёлковых палаток. Теперь, наверно, там царит особое веселье. Старики перепились и отправились на боковую. Слуги все тоже одурели, так что некому даже было затопить огонь в камине. Королю самому пришлось искать дрова. И вот они сидят тут, словно добровольные узники, и перебрасываются ничего не значащими словами.

— Входите. — разрешил король, и дверь открылась. Вошёл сэр Гавейн, утративший всю свою весёлость со вчерашнего дня, когда копьё юного рыцаря Озёрного нанесло ему столь сокрушительное поражение, что племянник короля не присутствовал среди награждаемых. Для Гавейна, честного рыцаря и сурового рубаки, это было позором.

— А, это ты, Гавейн. — немного смягчился Артур, поскольку искренне любил сына своей сестры.

— Мне нужно что-то вам сказать, дядя. — с тяжёлым вздохом сообщил тот.

Надо же, ему есть, что сказать Артуру! А вот у Артура нет никаких слов, потому что он просто не знает, что вообще говорить в такой странной ситуации.

— Да, я знаю. — кивнул король. — Мне очень жаль, что так получилось. Я ожидал совсем другого исхода. Прости, мой мальчик, это я виноват. Я хотел, чтобы ты покончил с этим выскочкой, рыцарем Озёрным. Или хотя бы хорошенько ранил его. Но он оказался, к сожалению, достаточно силён. Я не пойму, в чём тут дело.

— Вот именно об этом я и хотел поговорить. — с угрюмой миной сказал Гавейн.

— Так что же, говори. — подбодрил его от камина Мерлин. — Ты хочешь как-то объяснить своё поражение?

Рыцарь вздрогнул, словно до этого момента не замечал, что в затемнённой плотными шторами комнате находится ещё кто-то.

— Колдовство. — кратко проронил рыцарь.

— Ах, колдовство! — вздохнул друид. — Милый, мы прекрасно знаем, что твоя матушка прибегла к чарам. Да только немного просчиталась: Серебряный не присутствовал на пиру, когда раздавали винцо, приправленное неким зельем.

— Я не о том. — краснея, ответил сэр Гавейн. — Матушка пеклась о Мордреде, а не обо мне.

И далее он, запинаясь в словах, рассказал о том, что видел. Ему казалось, что это было ложное видение, но потом кое-что его уверило в том, что глаза Гавейна не подвели его.

— Мой удар был точен. Озёрный должен был вылететь из седла, как тряпочная кукла. Никакой металл, никакие доспехи не в состоянии выдержать прямое попадание моей пики. Но в тот момент, когда я уже почувствовал, как остриё пронзает его панцирь, вокруг наконечника завихрился воздух. Какая-то сила сорвала пику и отвела в сторону с такой неумолимостью, что я сам едва не последовал за ней. Поэтому и насадился боком на пику Ланселота, как бабочка на булавку. Хорошо, что крепления не выдержали, и панцирь сорвался.

— Может, тебе это показалось? — усомнился Мерлин.

— Я тоже так подумал было. — ответил Гавейн. — Но спустя некоторое время обнаружил кое-что.

— Так что же? — остро поинтересовался король Артур.

Сделав обещающий знак рукой, рыцарь скрылся за дверью и тут же вернулся, пронося в дверь свою длинную тяжёлую пику.

— Смотрите, мой король. — напряжённо произнёс он и приблизил остриё к глазам двух мужчин, которые со внезапным интересом стали осматривать оружие.

Пальцы Гавейна нажали на металл острия, и крепкая сталь прогнулась, словно тонкая щепка!

— Что такое?! — одновременно вскричали король и друид.

Остриё проминалось под пальцами, легко гнулось в разные стороны, скручивалось! Стоило его отпустить, как оно возвращало прежнюю форму.

— Вот таким стало моё оружие после того удара. — проговорил Гавейн. — Скажите, разве это не колдовство?

Артур и Мерлин переглянулись. Оба побледнели.

— Кому ведома такая сила волшебства? — промолвил друид. — Никак не моей сестре.

— Наверно, это фея Нимуё наградила Озёрного такой необоримой силой! — в отчаянии предположил рыцарь.

— Нет, этого не может быть. — глухо проговорил король и взглянул на Мерлина.

— Или может?.. — сказал он далее, потрясённый видом старого друида, а выглядел старик так, словно его поразила молния.

— Боюсь, что так. — едва ответил тот. — Я не хотел говорить, но я сам видел фею Нимуё. Как раз перед началом турнира, когда пошёл пособирать травы для вашей раны, мой король.

— Какой раны? — полюбопытствовал Гавейн.

— Не твоё дело! — тут же рассердился Мерлин.

— Ладно, племянник. Спасибо, что сказал. — попытался смягчить грубость Мерлина король. Гавейна поспешно выпроводили прочь, и король с друидом остались наедине.

— Ты думаешь, что это фея вмешалась в поединок? — спросил король.

— Не знаю, что сказать. — медленно ответил друид. — Наша сестра уверяла меня, что твоя жена сама волшебница.

— Моя жена?! — вскричал король. — Не может быть!

И тут осёкся, что-то вспоминая.

— Во всяком случае, у меня создалось впечатление, что она владеет некоторыми секретами. — ответил Мерлин. — Но едва ли в состоянии творить такое волшебство, о каком рассказал Гавейн. Нет, я уверен, это явно сделала фея.

— Как же так? — шёпотом спросил король. — Выходит, старые выдумки в самом деле существуют?

— Выходит, да. Есть ещё кое-что, помимо нам с тобой известных сил. Смогу ли я в этом разобраться? И вот что: боюсь, твой племянник не слишком молчалив и может проболтаться о своём наблюдении ещё кому-нибудь. Надо бы найти достойную причину, чтобы отослать его со двора. Придумать что-нибудь такое, что помогло бы ему восстановить свою былую славу. Он будет благодарен нам за это.

— Так пусть отправляется в поход и поищет Зелёного Рыцаря, чтобы постараться срубить его зелёную башку. — со смешком предложил король.

— Вот-вот. — одобрил Мерлин. — Кстати, отчего бы тем же методом не избавиться и от Ланселота?

— Да. — ледяным голосом ответил Артур. — Пусть отправляется на поиски Грааля. Вполне приличный повод, чтобы спровадить со двора слишком уж искусного танцора.