— Кто же такое мог сделать?! — потрясённо вскрикнула Джиневра, понимая, какую боль должен испытывать король.

— Мало ли врагов у моего брата. — проворчала Моргана, отводя глаза.

— Ну и чем ты сможешь тут помочь? — вставил сварливую реплику друид — он даже не считал нужным скрывать, как сильно недолюбливает королеву.

— Думаю, что смогу. — расчетливо ответила Джиневра, глядя на обоих своих недругов. — У меня есть бальзам, привезённый ещё от моего батюшки. Так вот, этот состав ещё и не такие раны лечит.

И далее, не обращая внимания на ревнивое недовольство обоих придворных лже-магов, Джиневра приказала приготовить и остудить отвар шалфея, чтобы промыть рану, из которой всё время сочилась сукровица. В-общем, этот отвар даже и не был нужен, но требовалось время, чтобы быстро приготовить какую-нибудь мазь. Только для виду, чтобы скрыть свои подлинные действия.

У себя в комнате она принялась искать какой-нибудь флакон или коробочку, чтобы поместить туда этот самый чудотворный бальзам, состав которого пока Джиневре известен не был. И вот нашла, что искала: маленький кованый сундучок, запертый на замочек.

С некоторым трудом удалось взломать замочек, а внутри оказалось как раз то, чего искала королева — множество всяких женских побрякушек. Там лежали, небрежно сваленные, щётки для волос, флаконы с ароматами, всякие украшения, кисточки, щёточки и, что особенно важно, несколько красивых маленьких баночек из цветного стекла. Джиневра открыла одну и обнаружила в ней состав — нечто, вроде крема. Пахло это довольно недурно, хотя и срок годности этого своеобразного крема для лица явно истёк. Но вот нашлось кое-что и посвежее. Наверно, это косметика покойной королевы Марион. Впрочем, долго рассуждать не имелось времени, эта баночка с загадочным составом вполне может подойти затеям королевы.

Когда супруга короля вошла опять в опочивальню, отвар шалфея был уже готов, а два прославленных по всей Британии придворных лекаря с ехидным любопытством ждали, что именно предпримет королева для излечения такой тяжёлой раны.

— Что это такое? — тут же осведомился Мерлин, всем видом показывая, что не доверяет лекарскому искусству молодой королевы.

— Настой на сорока болотных травах. — дерзко отвечала Джиневра. — Рецепт есть фамильная тайна.

Мерлину пришлось удовлетвориться этим, зато Моргана, едва увидела баночку, подскочила на месте и отчего-то побледнела.

— Этим нельзя лечить короля! — воскликнула она.

— Это почему же? — удивился больной. Он требовательно протянул руку к своей супруге и, невзирая на её замешательство, взял крем.

— Сестра, почему вы протестуете? — спросил он, осторожно нюхая состав.

Моргана переводила встревоженный взгляд с Джиневры на Артура и не находила, что сказать.

— Да, в чём задержка? — недоумённо спросил Мерлин.

— Я чувствую тут запах красного сумаха. — наконец, выдавила Моргана.

"Или ещё чего другого!" — с внезапным прозрением догадалась королева. Сестра Артура явно узнала баночку! Недаром она выявила признаки испуга ещё до того, как увидала состав!

Догадки, одна другой удивительнее, накатывали на Джиневру. Неужели леди Марион умерла не своей смертью?! Неужели Моргана причастна к кончине второй жены короля?! Возможно, именно такая баночка с кремом для лица и свела женщину в могилу! И, вполне возможно, в замке есть люди, которые подтвердят, что игрушка эта — подарок сестры короля!

Джиневра находилась в замешательстве. Если состав в баночке не просто старый, уже испортившийся крем, а настоящий яд, она не может нанести его на рану короля. Она даже не знает, что там за яд. Возможно, это вовсе не красный сумах, и Моргана только для виду сболтнула это. А не сделать этого — значит, признаться, что состав этот вовсе не секретный бальзам от самого короля Леодегранса, а позаимствованный среди барахла, оставшегося от умершей королевы.

Пока королева медлила, раздумывая, Моргана вдруг сменила тактику.

— Ну хорошо, сестра. — согласилась она. — Простите мне мою подозрительность. Я не верю, что вы можете нанести вред вашему супругу и нашему брату.

Супруг и брат тем временем с насторожённым видом переводил свой взгляд с сестры на жену. Казалось, он о чём-то догадывается.

— Ладно, не буду пользоваться бальзамом. — отыграла обратно королева. — Давайте просто промоем рану.

— Нет уж, — теперь уже настаивала Моргана. — Пожалуйста, покажите нам действие бальзама!

Похоже, теперь колдунья из Уэльса больше не беспокоилась за жизнь и здоровье брата. Очевидно, Моргана сообразила, что перед её сыном Мордредом со смертью короля открываются более обширные перспективы. Что можно занять место за Круглым Столом не просто в качестве одного из рыцарей короля, в качестве самого короля! И для этого и делать-то ничего не надо: просто стой и смотри, как верная супруга травит своего мужа ядовитым бальзамчиком собственного изготовления! А ведь, главное, ничего не докажешь! Джиневра сама объявила, что бальзамчик этот привезён из владений её отца!

Мерлин тоже кое-чего сообразил и с двусмысленным выражением лица таращился то на коробочку, то на Моргану, то на молодую королеву. Джиневра оказалась в столь затруднительном положении, что не могла сразу догадаться, как именно следует поступить. Задумчиво она взяла из коробочки немного состава на кончики пальцев и стала растирать. Моргана затаила дыхание и впилась глазами в лицо королевы.

Пальцы сразу ощутили, что с мазью что-то не то. Другой бы человек не догадался, но в руке Джиневры была сосредоточена её волшебная целительная Сила. Это явно был сильный органический яд, но определить его вид было сложно — не с чем сравнить. Но этого и не требовалось.

По характеру действия, как выявил такой необычный и невидимый ни одному человеческому взору экспресс-анализ, этот яд должен вызывать изнурительный понос и последующее обезвоживание организма. Именно так и умерла леди Марион. Для ослабленного раной организма Артура этот "бальзамчик" был средством, которое убило бы его в течение двух дней. Но никто не мог видеть, как на кончиках пальцев Джиневры происходило нечто особенное: состав терял своё убийственное средство и превращался в совершенно безобидное средство. Самый молекулярный состав его переменился.

При полном молчании королева поднесла руку ко лбу Артура. Мерлин издал неопределённый возглас и сделал нервное движение. А Моргана, едва скрывая радость, даже не двинулась с места.

Артур перехватил руку Джиневры и, не произнося ни слова, испытующе посмотрел ей в глаза.

— Верь мне, Артур. — твёрдо сказала ему королева. Теперь ей стало ясно ещё одно: друид и сестра короля вдвоём убили леди Марион. И, хотя Джиневра никогда не видела вторую жену короля, ей стало жаль эту бедную женщину, которая, была повинна только в том, что не сумела родить своему мужу наследника.

Он отпустил её руку и позволил дотронуться до своей головы. Пальцы Джиневры осторожно касались краёв раны, как будто легко наносили "бальзам". На самом деле она ликвидировала в тканях процесс неизбежного в таких случаях сепсиса. Нельзя допускать быстрого заживления, иначе это будет выглядеть слишком уж подозрительно. Но у короля должно до завтрашнего утра должно хватить сил, чтобы присутствовать на турнире.

На лоб Артура была наложена повязка, а сам он немного даже порумянел — сказывалось действие лёгкого обезболивания.

— А для чего же шалфей, сестра? — шёпотом поинтересовалась Моргана.

— Для снятия синяков вокруг глаз. — нашлась в ответ супруга короля. И тут же смочив две тряпочки тёплым отваром, приложила их к векам Артура и слегка помассировала под бровями. Тот расслабился и задышал спокойнее.

— Не покидайте меня, моя королева. — отрывисто произнёс он, наложив на руку Джиневры свою горячую ладонь.