– Прыгай!
– Дым… темно… я не вижу…
Ханаконда взвел затвор и приставил дуло автомата к виску заросшего шерстью полукоротышки.
– Хорошо, – прохрипел тот, – я прыгну. Опуститесь ниже. Ещё ниже.
В клубах дыма совсем рядом показалась мачта антенны, Росомаха сжался пружиной и прыгнул. Вертолёт пошёл вверх, но Ханаконда успел заметить, что Росомаха всеми четырьмя конечностями ухватился за металлическую арматуру.
Этим утром, когда Росомаха приплёлся в лесную хижину с поджатым хвостом и новой двойной порцией соли в мягкой части, Ханаконда в ярости едва не зашиб его кочергой. Казалось, все планы рухнули и придется ещё неделю вымачивать проклятую соль из ягодиц этого бестолкового звереныша. Но прошёл час, другой, и всем стало ясно, что новый заряд соли не причинил Росомахе никакого вреда, за исключением душевных и физических мучений.
Жмурик, Тефтель и Ханаконда начали совещаться и вскоре пришли к совершенно правильному выводу о том, что в данном случае зловредный фермер использовал патроны старого образца, в которых соль ещё не была отравлена гипнотическим порошком. И они решили действовать по оговорённому раньше плану.
По этому плану Мига и Крабс должны были взорвать автостоянку, чтобы отвлечь внимание полиции. Тем временем остальные, пользуясь дымовой завесой, темнотой и грохотом взрывов, могли незамеченными совершить посадку на вертолётной площадке, расположенной в верхней части башни. Но для этого кто-то должен был включить на площадке сигнальные огни, а прыжок с вертолёта на верхушку мачты антенны был способен совершить только наполовину превратившийся в обезьяну Росомаха. Как мы уже знаем, он проделал это с успехом.
Ловко цепляясь за железо пальцами рук и ног, Росомаха спустился на площадку. За дверцей электрического щитка он нащупал рубильник и решительно рванул его в верхнее положение. Посадочная площадка вспыхнула кольцом сигнальных огней.
За штурвалом сидел Хорёк; в школе телохранителей он прошел курс пилотирования вертолёта, поэтому посадка в центр светящегося кольца не вызвала у него затруднений. Сам вертолёт они тоже угнали легко, купив билеты для обзорного полета над городом и прогнав из машины экскурсантов вместе с пилотом.
Бандиты спрыгнули на бетонное покрытие и с автоматами наперевес двинулись по коридорам верхнего этажа студии. Росомаха скакал рядом, но безоружный – доверять автомат ему пока не решались. Коридоры были пусты: охрана и персонал, как они и рассчитывали, спустились вниз, где продолжали греметь взрывы.
Заметив в одной из аппаратных коротышку, Ханаконда подошёл к нему, смахнул дулом автомата с его головы наушники и прошипел:
– Студия прямого эфира.
Коротышка моментально понял вопрос и указал дрожащей рукой в сторону лифта.
– Номер, – прошипел Ханаконда.
– Пятьсот тридцать шесть, – пролепетал коротышка.
– За мной, – сказал Ханаконда. – Это на пятьдесят третьем этаже.
– То есть, – поправился коротышка, – я хотел сказать, шестьсот тридцать пять!..
Но бандиты уже шагали к лифту, и его никто не расслышал.
Глава двадцать третья
Выясняется, что цифра 536 совсем не одно и то же, что 635, обстановка обостряется
Сломленный своим внезапным поражением, Бигль сидел в кресле и расширенными глазами смотрел в одну точку. Болтик включил телевизор. Как министр Связи и участник сопротивления он разделял с Биглем ответственность за свершившееся злодеяние.
Экран вспыхнул, но вместо зачитывающего новые установки бандита там замелькали кадры включённого в вечернюю программу весёленького кинофильма.
Министры быстро переглянулись. Бигль схватил трубку, лихорадочно отбил номер и закричал:
– Ригль! Что у вас происходит? Они ещё не в студии?
– Они на пятьдесят третьем этаже, – отвечал Ригль, перекрикивая грохот всё ещё рвущихся на стоянке бензобаков.
– Почему они не вышли в эфир?
– Мы этого не понимаем, господин министр! Студия прямого эфира десятью этажами выше!
– Прекрасно, Ригль! Их оплошность может спасти всех нас!
Болтик выхватил у Бигля трубку и простучал по кнопкам. Министры прекрасно понимали друг друга, и теперь всё решали секунды.
– Алло, аппаратная?
– Господин министр, это вы… – залепетал перепуганный, но не покинувший свой пост главный администратор Маслёнка. – Сейчас они будут здесь, они выйдут в эфир, что делать, что делать!..
– Слушайте меня внимательно, Маслёнка, – твёрдо заговорил Болтик. – Выходите в эфир прямо сейчас, под мою диктовку. Быстро к микрофону и радиосуфлёр в ухо! Остальным баррикадировать двери; нам потребуется на всё про всё меньше минуты. Готовы? Три-два-один – поехали! «Дорогие телезрители…»
– Дорогие телезрители, – заговорил появившийся на экране коротышка. – В это вечернее время вы, как всегда, у своих экранов. Если же кто-то по своей надобности отлучился, позовите, позовите его скорее к телевизору, потому что сейчас мы сообщим вам нечто особенно важное. Ну вот, теперь вы все в сборе. Наверняка вы успели поужинать, и на столе перед вами расставлена чайная посуда. Сейчас каждый из вас возьмёт в руки чашку или стакан, подойдет к водопроводному крану, наберёт воды и выпьет. Но вот непременное условие: вы должны позволить воде протечь не меньше двух минут, только после этого вы наберёте воды и выпьете весь свой сосуд до дна. Итак…
В эфире послышались выстрелы и треск разбиваемой двери.
– Итак, действуйте!
В следующее мгновение Маслёнка исчез, и на экранах появились улыбающиеся Незнайка и Пончик. В эфир пошел блок рекламы.
Глава двадцать четвёртая
Гризль пытается спасти от позора своего правителя, но вынужден сам испить эту чашу до дна. Знайка выпивает стакан воды, и ему тоже становится стыдно
В этот день путешественников с Большой Земли возили на экскурсию к Хрустальным озёрам – на фешенебельную туристическую базу для богачей и высокопоставленных чиновников. Там они играли в мяч, в жмурки, в догонялки, катались на лодках и кормили птиц. А на обратном пути в автобусе дружным хором пели песни. Вернулись вечером усталые и раскрасневшиеся. За ужином, а правильнее сказать, за ежевечерним банкетом наперебой провозглашали здравицы в честь Верховного Правителя, его министров и нерушимой дружбы между коротышками двух планет.
Кроха и Буравчик, тоже растягивавшие губы в идиотских улыбках, на самом деле очень волновались. Огонёк во дворец не вернулась, а её отсутствия будто никто и не заметил. Знайка пытался несколько раз окликнуть её на экскурсии, но Гризль неизменно оказывался рядом и говорил, что видел г-жу Огонёк буквально минуту назад. Пупс не хотел волновать гостей рассчитывал вернуть беглянку до наступления темноты. А ночью в её комнату должны были пустить снотворный газ и сделать укол, который навсегда лишил бы её памяти.
После ужина Верховный Правитель уединился с Гризлем и раздражённо потребовал у него отчёта о проведённой работе. Пупс уже видел, что почва уходит у него из-под ног, что он зарвался, зашел слишком далеко и не сегодня завтра его невиданная, гигантская авантюра рухнет… Но он уже вкусил дурман безграничной власти и понимал, что вопреки здравому смыслу и даже собственной воле будет цепляться за эту власть до последнего.
– Гризль, – сказал Пупс, нервно кусая себе губы, – почему вы до сих пор её не поймали?
Министр открыл рот, чтобы ответить, но Пупс его перебил:
– Я знаю, весь день вы были заняты: прохлаждались на озерах. Бегали, смеялись, размахивали руками… Вместо того чтобы спасать от позора своего правителя!
– Но ваше сиятельство сами велели мне находиться возле землян неотступно. Господа Тайный министр и министр Связи могли бы в мое отсутствие…
– Не могли! Банда Ханаконды намерена захватить телевидение и диктовать условия моему народу! Эти двое готовят ему засаду, а не прохлаждаются, как некоторые, на озёрах. Ах, какой ужас! – Пупс застонал и обхватил голову руками. – Враги, враги обступили меня со всех сторон! Они щёлкают зубами, они готовы прыгнуть и вцепиться мне в горло!!. – Пупс схватил себя за горло и задёргался.
