В коридорах было пусто. В приёмной секретарша стояла у раковины и мыла посуду. Болтик прошёл мимо неё на цыпочках.

Как он и предполагал, в кабинете никого не было.

Министр прикрыл за собою дверь, подсел к письменному столу и начал выдвигать ящики. Но вдруг в приемной послышались голоса. Беспомощно оглядевшись, Болтик в последний момент успел юркнуть за оконную штору.

Двери растворились, и в кабинет вошли несколько коротышек.

– А я вам говорю, что он обо всём догадался! – восклицал Мемега.

– Говорите тише, за дверями секретарша, – предупредил кто-то.

– Не беспокойтесь, господин Квантик, она такая же чушка, как и наш дворник. Необходимо немедленно всё сворачивать, всё! Я не удивлюсь, если уже через час здесь будут полицейские.

– Куда же вы предлагаете переместить штаб Союза, господин учёный? – раздался надтреснутый хрипотцой голос военного.

– Ах, говорите тише, господин обер-атаман! – зашипел Мемега. – Вас слышно на улице! А что если вокруг уже шныряют его шпионы?

Все замолчали, прислушиваясь. Болтик подумал, что вокруг действительно шныряют коротышки из его охраны. За пыльной шторой ему нестерпимо захотелось чихнуть, и он чуть не до крови прикусил губу.

– Как обидно, – произнес ещё один коротышка. – Застукали, можно сказать, в самый решающий момент, когда наши друзья с Большой Земли уже прилетели на помощь.

– А вы полагаете, Козлик, что земляне могут у нас что-то существенно изменить? – скептически заметил Альфа. – Как бы их самих не накачали здесь гипнотическим порошком.

«Прекрасно, – сказал сам себе Болтик. – Собралась вся интересующая меня компания. И они опредёленно что-то замышляют против Правителя. Осталось решить: на чьей же стороне я сам?..»

– Да, я верю, что они смогут нам помочь, – убеждённо заявил Козлик. – И если бы не глушилки, мы уже смогли бы предупредить наших друзей об опасности, которая их здесь поджидает.

– Я согласен с Козликом, – сказал Квантик. – Ракеты землян абсолютно неуязвимы. Узурпатор не сможет и дальше спокойно травить коротышек, если у него над головой будут висеть корабли с межпланетными наблюдателями. Я уверен, что земляне быстро найдут способ положить конец этому чудовищному преступлению.

– Даже если земляне сами попадут в ловушку, свобода не за горами, – сказал Козлик. – Всё больше коротышек вступает в Союз вольномыслия, и на нашу сторону переходят неприкасаемые – чиновники, капиталисты, полицейские и даже министры. Да-да! Один министр и почти все капиталисты из большого бредлама на нашей стороне!

Болтик едва устоял на ногах: минуту назад он даже не представлял, что дело могло зайти так далеко.

– Ладно, хватит болтать, – сказал Пшигль. – Если этот министр приезжал сюда шпионить, пора сматывать удочки. Все документы и списки надо уничтожить или быстро увезти отсюда. У кого есть предложения на предмет нового места дислокации штаба Союза?

– В этом нет необходимости, – послышался вдруг чей-то голос, и из-за шторы выступил сам министр Пропаганды его сиятельства Верховного Правителя.

– Господа, – сказал он опешившим заговорщикам, – я с вами.

В кабинете будто гром грянул.

– Да-да, – подтвердил министр. – Это не шутка и это не провокация. Вы сейчас же можете занести в списки Союза ещё одного высокопоставленного коротышку. Надеюсь, что смогу быть вам полезен.

Никто не смел произнести ни звука.

– Господа, – продолжал Болтик, заметив в лицах коротышек замешательство и недоверие, – господа, месяц назад я стал соучастником ужасного преступления против собственного народа, и с тех пор не было ни минуты в моей жизни, чтобы я не раскаивался в содеянном. Поверьте, я говорю искренне.

Все смотрели на Болтика, а он переводил взгляд с одного на другого.

– Я ему не верю, – заявил Пшигль. – Это просто уловка, чтобы задержать нас и взять с поличным. Он слышал, что мы собираемся уничтожить списки, и теперь оттягивает время до приезда полиции. Надо связать его и уходить.

– Мне не нужно дожидаться полиции, – сказал Болтик и отдернул штору. – Смотрите.

Заговорщики погасили свет и приблизились к окну. За деревьями, методично окружая дом, перебегали коротышки из охраны министра.

– Стоит мне запустить этой чернильницей в стекло, и сюда ворвутся два десятка агентов секретной полиции. – Болтик взял в руку мраморную чернильницу со стола.

– И это тоже уловка, – продолжал настаивать Пшигль. – Сожгите документы сейчас же.

– А я почему-то ему верю, – возразил Квантик. – Он нравился мне ещё тогда, когда работал репортёром.

– В таком случае нам остается только проголосовать, – сказал Альфа. – Кто за этого господина?

Руки подняли Козлик и Квантик.

– Кто против?

Руки подняли Пшигль и Мемега.

– Хм, – сказал Альфа, – выходит, поровну.

– А вы-то сами как голосуете, господин Альфа? – напомнил ему Козлик.

– Я? Правда, ведь я тоже должен проголосовать. Пожалуй, я… – Альфа пристально посмотрел на Болтика. – Пожалуй, я «за».

Вечером того же дня Пупс выслушал по телефону два доклада от своих министров. В первом Бигль докладывал о том, что в деле по розыску банды Ханаконды нет ни малейших сдвигов. Во втором Болтик сообщал, что никаких следов Козлика пока не удалось обнаружить, но он не теряет надежды и продолжает активные поиски.

Молча повесив трубку и машинально включив телевизор, Пупс в полном отупении выслушал ежевечернюю нравоучительную установку о необходимости безграничной любви и преданности по отношению к Верховному Правителю. Опомнившись, он вырвал штепсель из розетки, хватил об пол дорогую фарфоровую вазу и, гневно сопя носом, залез с головою под одеяло.

Провалившись в расщелину и падая камнем в пелену облаков, Незнайка и Пончик не растерялись, а сразу дёрнули за кольца своих парашютов, поэтому через минуту их падение превратилось в спокойное и даже приятное парение над густыми ватными облаками

Ярило и Злючкин, для которых всё было в новинку, напротив, пришли в полнейшее смятение и ещё долго падали, вцепившись друг в друга и набирая скорость. При этом Злючкин для чего-то пытался подмять академика под себя.

– Да пустите же наконец, идиот! – зарычал Ярило, понимая, что вот-вот будет поздно. – Кольцо! Нужно дергать за кольцо!!

Тут и Злючкин сообразил, что дело принимает нешуточный оборот; оба разлетелись в стороны и раскрыли парашюты. И вовремя: внизу уже отчётливо вырисовывались пожелтевшие деревья, чёрные квадратики огородов, редкие кирпичные постройки и пересекающая всю местность ниточка железной дороги.

Приземлившись на краю полотна, оба кубарем скатились по насыпи и шлепнулись в наполненную дождевой водой канаву. Последующие минут десять они сидели в воде и молчали.

Наверху прогремел железнодорожный состав, в окнах которого замелькали удивлённые лица пассажиров, которые не могли взять в толк, почему водолазные работы проводятся здесь, в грязной канаве.

Увидев нормальный поезд и нормальных коротышек, учёные решили всё-таки выбраться из канавы.

– Слушайте, – сказал Злючкин через переговорное устройство, – а вам не показалось, что вслед за нами падали ещё какие-то…

– Нет, не показалось, – ответил Ярило неприязненно. – И как у вас вообще хватает наглости разговаривать со мной после того, что случилось?

Они выползли на шпалы, поднялись на ноги и огляделись. Кругом простиралась голая болотистая местность, украшенная редкими облезлыми кустами. Далеко, у самого горизонта, темнела узенькая полоска леса.

Вяло переругиваясь, товарищи по несчастью побрели по шпалам, рассчитывая в конце концов выйти к какому-нибудь населенному пункту.

Постепенно запасы воздуха в баллонах начали иссякать, циркуляция его внутри скафандров нарушилась. Обливаясь потом, бедняги едва волочили ноги.