- Итак, неземные коты-агенты? - с подчеркнутой серьезностью уточнил Ревский.

- Почему же обязательно коты? Если ориентироваться на твое вино, то это скорее птицы или муравьи. Котам вряд ли сподручно транспортировать рибонуклеиды.

Ревский прямо скривился, услышав про свое злополучное вино, и Лорка пожалел, что напомнил о нем.

- Ладно, - примирительно проговорил Ревский, - ты сам предлагал временно забыть о моем напитке. Вернемся к твоей инопланетной версии. Есть в ней какая-то изюминка. Чем черт не шутит, может быть, тот филин, что вылетел из оврага и до смерти напугал Альту, на самом деле замаскированный кикианин, пытавшийся нацепить тебя на рогатину! Но, видишь ли, чтобы проверить правильность твоей версии, надо перетряхнуть буквально все живое, что есть на Земле, а это задача нереальная.

- Зачем же так, в лобовую? Надо подставить этим проблематичным пришельцам какую-то приманку, ловушку, чтобы они сами туда полезли. Вот там-то их и прихлопнуть с поличным!

- Ну-ну, - поощрил старый космонавт, - у тебя есть что-то конкретное?

Лорка засмеялся:

- Ты слишком многого от меня хочешь, я ведь все-таки не по отлову инопланетян. Подумать надо.

- Думай, - отрезал Ревский, - а пока думаешь, главная твоя задача - Соркин. Кстати, и при разработке инопланетной версии он может быть полезен. Голова у него светлая.

- Соркин так Соркин, - покладисто сказал Лорка, задумался и поскучнел. - Хотя Тима всей этой мышиной возней не воскресишь.

- А если воскресишь? - буркнул Ревскир, погруженный в свои мысли, и осекся под холодно блеснувшим взглядом Федора.

- Ты что сказал, Теодорыч? - тихо спросил Лорка.

- Я? Ничего. Так, подумал вслух.

- Теодорыч, ты не шути такими вещами, - еще тише сказал Лорка. - Что с Тимом?

- Мало ли что болтнешь иногда языком?

- Темнишь ты что-то, Теодорыч.

- Не мудрствуй, - отмахнулся Ревский и не совсем логично добавил: - А если и темню, так мне по штату положено. Я ведь председатель Совета, не забывай об этом, милый друг.

Он помолчал и уже совсем серьезно добавил:

- Береги себя. И Альту. Где гарантия, что над вами не занесен незримый дамоклов меч?

Свежий ровный пассат все пытался сдуть жесткие кожистые кроны кокосовых пальм, словно это были пушистые головки одуванчиков.

- Доброе утро.

Лежащий в шезлонге Лорка повернул голову и увидел Соркина. Тот стоял с шезлонгом в руках - массивный, хорошо сохранившийся для своих лет. Длинные светлые волосы Германа Петровича струились по ветру. Здоровый бронзовый загар покрывал лицо.

- Доброе утро, Герман Петрович.

Соркин поставил шезлонг поудобнее.

- Не помешаю?

- Мешайте, - улыбнулся Лорка.

Шезлонг заскрипел, принимая на себя груз массивного тела.

- Люблю океан, - пробормотал Соркин, устраиваясь поудобнее.

Могучие водяные валы один за другим катились к берегу. Их прозрачные сине-зеленые тела венчала белая пена.

- Что вы сказали? - не расслышал Лорка.

Соркин искоса взглянул на него.

- Счастливый вы человек, Федор.

- Вы уверены?

- Уверенность - сестра ограниченности, - Соркин движением головы откинул волосы. - Сколько видели вы разных океанов? Тридцать, сорок?

- Я как-то не занимался такой статистикой. Но если включить в перечень океаны жидкого гелия, кипящие ртутные моря и прочую экзотику, то около сотни наберется.

- Вот видите. А я, прожив чуть ли не вдвое больше вашего, видел лишь земные океаны. Разве это справедливо? И разве вы не счастливее меня? - И, не давая Лорке ответить, добавил: - А у меня к вам деловой разговор, Федор.

- Вот совпадение! - удивился Лорка. - У меня тоже.

Соркин внимательно взглянул на него, но Лорка, закрыв глаза, мечтательно улыбался, подставляя лицо утреннему солнцу.

- Вам рекомендован новый напарник, - продолжал Соркин после паузы, - Виктор Хельг. Я прихожусь ему дядей и после гибели родителей Виктора в какой-то мере заменял ему отца.

- Я знаю, - безмятежно сказал Лорка, не меняя позы. Но внутренне он весь подобрался.

- Рассказали бы вы мне про Кику, Федор. Интересно знать, куда забрасывает Виктора судьба, - он секунду помолчал и добавил, словно оправдываясь: - Конечно, я знакомился с этой планетой по официальным документам, но одно дело сухой текст, и другое дело живой разговор с командиром экспедиции.

- А что вас интересует больше всего? - Лорка открыл глаза и повернул к Соркину голову. - Комплекс сведений о планете многообразен.

Лицо Соркина было сосредоточенно, даже сумрачно.

- Как вам сказать? Пожалуй, больше всего меня интересует, насколько опасна предстоящая экспедиция. По вашей личной оценке.

Конечно, вопрос Соркина выглядел вполне естественно.

- Трудно ответить однозначно, Герман Петрович. С одной стороны, Кика если не родная, то двоюродная сестра Земли. Там можно обходиться без скафандра, можно купаться в морях и озерах, есть многие овощи, фрукты и мясо зверей. Кика не Тертар и не Стикс с их экстремальными условиями.

- Именно это меня и успокаивает, - пробормотал Соркин.

- И напрасно, - жестко сказал Лорка. - Защититься от открытого удара куда проще, чем от удара в спину. На Стиксе человек все время находится в состоянии наивысшей готовности, на планетах типа Кики такое состояние поддерживать в себе очень трудно. Сбитый с толку сходством с Землей человек рано или поздно расслабляется. Это сходство коварное, оно похоже на провокацию. Образно говоря, под одной и той же вывеской на Земле может быть санаторий, а на сходной планете - ловушка. А человек очень часто действует по голым стереотипам и, случается, попадает в ситуацию, откуда нет выхода. - Лорка говорил неторопливо, спокойно, точно размышляя вслух. - Что произошло на Кике с поселянами и самим Петром Лагутой? Только ответив на этот вопрос, можно решать, насколько опасна или безопасна Кика.

- Есть официальное заключение о причинах их гибели, - заметил Соркин, - смерть от ужаса, от паралича сердца.

Лорка резко повернулся к нему.

- Петр Лагута, опытнейший гиперсветовик, как ребенок, умер от страха? Чепуха!

- Несмотря на свою уникальную надежность, сердце - капризный механизм.

Лорка упрямо покачал головой.

- Дело не в капризах сердца. Кика хранит какую-то тайну. И может быть, разгадку ее стоит поискать на Земле.

Лорка сделал этот намек по наитию, без заранее обдуманного намерения. Но тут же осознал, как это своевременно, и с острым вниманием ждал реакции врача. К его удивлению, Соркин пропустил намек мимо ушей.

- Значит, Кика по-настоящему опасна, - Соркин обеими ладонями провел по лицу. - А тайна Кики крайне интересна прежде всего для меня, психолога и психиатра. Может, сойти с ума на старости лет и отправиться с вами? Вместо Виктора.

Это было полушутливое-полусерьезное предложение, но за шутливостью стояли напряжение и боль - Лорка почувствовал это сразу. Почувствовал и решил еще больше обострить ситуацию. Оглядев врача, он негромко, но уверенно сказал:

- Нельзя вам на Кику, Герман Петрович.

- Почему?

- Стары, - отрезал Лорка.

Соркин засмеялся открыто, но несколько принужденно, была в этом смехе и дань уважения за откровенность.

- Да вы и сами знаете об этом, - продолжал Лорка, - уже не та реакция, не та выносливость, настрой мыслей.

Соркин досадливо поморщился и снова провел ладонями по лицу.

- Федор, - в голосе врача звучали непривычные просительные нотки, - ведь от вас в конце концов зависит, пойдет Виктор в экспедицию или нет.

- Совершенно верно.

- Так вот, я прошу вас, убедительно прошу - откажите ему.

- Почему? - довольно резко спросил Лорка.

Соркин шумно вздохнул, очевидно подавляя внезапное раздражение.