– Слишком стара? – возмущенно переспросил Куин. – Виви, это не имеет значения. И я обожаю твоих детей. Тебе же нелегко растить их одной.

Вивиана решительно покачала головой:

– Подумай о своей матери, саго. Наш брак убьет ее. Нет, Куин, я не сделаю этого. И не проси.

Куин приподнялся на локтях и смотрел, как она машинально снимает соломинки со своей одежды. Его задранная вверх рубашка оставляла открытым его плоский твердый живот, а волосы были взъерошены, как у мальчишки. Но выражение лица... о, Вивиана хорошо его знала.

Куин встал.

– Какая же ты лгунья, Вивиана, – сказал он, запихивая концы рубашки за пояс. – Да, я слышал все о той маленькой поддержке, которую ты оказывала вчера моей сестре. Ты ей сказала, что желания мамы не самое главное. Что есть и другие важные вещи.

– Элис ждет ребенка, – напомнила Вивиана.

– В таком же положении можешь оказаться и ты. Ты когда-нибудь думала об этом, Вивиана? Думала?

Вивиана почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица и перехватило горло.

Куин наклонился к ней и схватил за руку:

– А что, если бы ты оказалась на ее месте? Что тогда? Вивиана выдернула руку.

– Я не выйду замуж без любви, – резким тоном заявила она. – Однажды я уже совершила такую ошибку. И не повторю ее.

– Зачнешь моего ребенка, Вивиана, и сделаешь ее снова. – Куин опять схватил ее за руку, причем так сильно, что она подумала, не останутся ли синяки. – Кроме того, я совершенно не верю, Виви, что ты не любишь меня. Женщина не может проявлять столько страсти, как это происходит с тобой, и не любить.

– Поверь мне, Куин. Мы испытывали только физическое влечение друг к другу. Я не люблю тебя, а ты не любишь меня.

– Вот они, тут как тут, Вивиана, – ответил он. – Обе лжи, разрушившие наши жизни. В первый раз я еще не был вполне уверен, чтобы не поверить в них. Но теперь я совершенно уверен и не верю в них.

– Значит, ты очень самонадеянный человек, – заключила Вивиана и наклонилась, чтобы подобрать шляпку. – Сейчас я уйду, и если ты способен еще вести себя как джентльмен, Куин Хьюитт, ты не пойдешь за мной. Ты не станешь настаивать на своем там, где это нежелательно. Ты будешь держаться подальше от моих детей и вообще от Хилл-Корта. Я понятно объясняю?

Куин сузил глаза:

– Вполне.

Вивиана сдержанно кивнула:

– В таком случае я прощаюсь. Всего хорошего тебе, Куин. Предоставляю тебе самому найти выход.

Куин Хьюитт сдержал слово. В последующие дни Вивиана видела его всего один раз, когда он проезжал по деревне на своем гнедом жеребце. У «Черного льва» он спешился, отдал поводья ожидавшему слуге и исчез в темной глубине кабачка. Если он и видел Вивиану, а по всей вероятности видел, то сделал вид, что не заметил ее присутствия. Вивиана заверила себя, что рада этому.

– Что вы такое сделали с моим бедным братом? – пару дней спустя спросила Элис.

Они сидели у камина в классной комнате, Элис с рукоделием, а Вивиана с каким-то шитьем, ожидая, когда дети закончат настольную игру, которую Лотти принесла из Арлингтон-Парка.

– Понятия не имею, – ответила Вивиана. – А что? Что он говорит?

Элис с понимающим видом улыбнулась:

– Очень мало. Но он зол, как старый мул, и мы не решаемся произносить ваше имя в его присутствии. Мама начинает что-то подозревать.

Вивиана слегка поморщилась:

– Меня это огорчает.

– А меня – нет, – заявила Элис. – Это ее отвлекает от моего маленького «неверного шага».

– Да, – сухо заметила Вивиана. – Принять в лоно ее семьи мистера Херндона – это одно. Но узнать, что сын связался с итальянской оперной певицей, – это уж слишком, не правда ли?

Элис застыла с иголкой в руке и бросила на Вивиану вопросительный взгляд:

– А вы связались с моим братом, Вивиана? Вивиана опустила глаза и решительно ответила:

– Нет.

– А он этого хочет? – продолжала допытываться Элис. Вивиана покачала головой:

– Ваш брат застрял здесь, в деревне, и ему скучно, так я умаю. Уверена, что он привык к более бурной жизни.

Элис рассмеялась:

– О, Куин славился в городе своей бурной жизнью. Но я не думаю, что дело в этом. Он, кажется, совсем не скучает по ней. Генри говорит, что, по-видимому, Куин наконец нашел свое место в Арлингтон-Парке.

– Кстати, о вашей помолвке, – улыбнулась Вивиана. – Как он держится?

– Сейчас мама заставляет его есть вместе с нами, – призналась Элис. – И глаз не спускает с бедняги.

– Почему?

– Думаю, она боится, что он перепутает рюмочку для яйца с вилкой для рыбы или сделает какую-то подобную глупость и поставит всех нас в неловкое положение, – объяснила Элис. – И во всем этом, Виви, нет никакой необходимости. Генри из прекрасной оксфордской семьи. Он джентльмен до мозга костей.

– Должно быть, это оскорбляет его. Элис перекусила нитку.

– Странно, но нисколько. Он говорит, что мама имеет право желать для меня только самого лучшего.

– Но самое лучшее для вас – это мистер Херндон, – заметила Вивиана. – Вы его любите.

– И всегда любила, – тихо проговорила Элис, втыкая иголку в ткать. – Через три дня мы поженимся, что бы там ни думала мама. Надеюсь, погода не помешает ему вернуться сегодня вечером. Я слышала, как Бэшем говорил, что его беспокоит больное колено, а завтра будет ужасно холодно.

– Нам, привыкшим к средиземноморскому теплу, кажется, что смертельный холод стоит уже несколько недель, – поежилась Вивиана. – А куда уехал мистер Херндон?

– С Куином в Лондон, – ответила Элис. – За специальным разрешением и купить у Хетарда рождественские подарки. Между прочим, я попросила Куина привезти вещи и для ваших детей.

– Вам не следовало этого делать, Элис, – укоризненно произнесла Вивиана. – Вы вмешиваетесь в дела, которых не понимаете.

Элис швырнула свое шитье в плетеную корзинку.

– О, думаю, я прекрасно понимаю ситуацию, – сказала она. – Но хватит об этом. А как насчет нашей вылазки завтра? Надеюсь, вы прихватили с собой какую-нибудь теплую одежду?

– А что это за вылазка?

– Наша вылазка в лес за рождественской зеленью, если, конечно, Генри вернется, – ответила Элис. – Мы будем полдня бродить по лесу с деревенскими ребятишками. Надеюсь, что дождя не будет. До Рождества осталось всего три дня.

– Скорее всего пойдет снег, – предположила Вивиана, поежившись от этой мысли. – Или дождь со снегом.

– Ну, снег еще ничего, может быть, даже приятно. А вот дождь – нет. К сожалению, небо уже хмурится, а нога Бэшема никогда не ошибается.

На следующее утро Вивиана, встав после еще одной бессонной ночи, увидела, что снега нет, хотя небо оставалось свинцовым и стояла странная тяжелая тишина, словно в ожидании чего-то. Почему-то вдруг возникло ощущение, что над ее головой висит дамоклов меч, готовый вот-вот упасть.

Стало еще хуже, когда во время завтрака пришло сообщение от Элис о том, что джентльмены задержались в Лондоне еще на один день и поход в лес с детьми откладывается. Вивиана едва сумела скрыть свое разочарование. Ей хотелось увидеться с Элис и узнать еще хоть что-нибудь о Куине. Но она отправилась в музыкальную комнату, где провела большую часть дня, наигрывая меланхолические мелодии на арфе.

Мысли о предложении, сделанном Куином, преследовали Вивиану днем и ночью. Было ли это ее наказанием? Просыпаться каждую ночь от звучавших в ее голове слов своего возлюбленного, с таким волнением произнесенных им? Знать, что если бы она не была лгуньей и обманщицей, то имела бы единственный последний шанс обрести счастье с человеком, которого никогда не переставала любить?

На следующий день Вивиана, выглянув в окно классной комнаты, увидела прибывших на двуколке Элис и Генри Херндона. С ними были еще два больших фургона, в одном из которых сидели деревенские дети. Но радость Вивианы оказалась недолгой. Она вдруг заметила другую гостью, прибывшую вместе с Элис и Генри.