– Я прошу прощения, – сказал Куин, приблизительно в десятый раз. – Я чертовски сожалею, что так случилось.

– Полагаю, я могу уйти, – сообщил доктор. – Я загляну к леди Шарлотте завтра, на всякий случай.

Куин не сразу заметил, как его семейство начало потихоньку покидать комнату. Мать продолжала смотреть на него с молчаливым вопросом в глазах и выражением обиды на лице.

Теперь поползут слухи. Служанки явно что-то видели, а то, чего не видели, им дорисует воображение. Мать собиралась как следует отчитать Куина.

Но он был спасен от гнева матери, по крайней мере в данный момент. Элис, да благословит ее Бог, потащила ее вслед за другими из комнаты, что-то бормоча о том, что надо успеть посмотреть на детей до завтрака.

Куин повернулся к окну и посмотрел на цветник и видневшийся за ним лес. Туда же он так напряженно смотрел в это утро, ожидая появления Вивианы. Вивиана. Боже, что он наделал? О чем он думал? Проклятая женщина по-прежнему сводила его с ума!

Но она приехала в Англию не для того, чтобы мучить его. Он ее совершенно не интересовал, и Куин не знал, какое предположение его больше устраивает.

Утром она исчезла из его кабинета, как только он привел двух лакеев. Прежде чем уйти, она оглянулась и последний раз с жалостью посмотрела на тетю Шарлотту. Его же, Куина, не удостоила и взглядом.

Неожиданно чья-то рука коснулась плеча Куина и вернула его к действительности. Куин, вздрогнув, обернулся и увидел перед собой Эсме. Господи, а он не заметил, что она осталась. Вот почему Элис увела мать. Не из сочувствия к Куину, она сочувствовала женщине, которую он так унизил в присутствии других людей. Сплетни, вероятно, уже на пути к деревне.

Но Эсме выглядела удивительно спокойной.

– Боюсь, начнутся сплетни, милорд, – словно прочитав мысли Куина, заметила она. – Но, возможно, мы можем прекратить их. Мы должны настаивать на том, что это несчастный случай.

Не в силах смотреть невесте в глаза, Куин отвернулся к окну.

– Эсме, я могу объяснить.

– Не надо. Мне не хотелось бы обсуждать это.

– Я не виню вас, – шепотом продолжил Куин. – Я такой глупец, и еще хуже, я унизил вас. Вы сможете когда-нибудь простить меня?

– Дело не в моем прощении, – проговорила Эсме с заметным шотландским акцентом.

– Если вы так думаете, дорогая, то вы не умнее меня. Эсме глубоко вздохнула:

– Я должна объяснить, Уинвуд, что утром искала вас для того, чтобы сказать вам... сказать вам, что не могу выйти за вас замуж. Я совершила ошибку, приняв ваше предложение. Прошу извинить меня.

Куин с горечью рассмеялся:

– Меня не удивляет, что вы хотите отказать мне сейчас. В каком бы неприятном положении вы оказались! А я-то думал, что это я должен извиняться.

– Вы не слушаете меня, милорд, – твердым голосом продолжала Эсме. – Я приходила, чтобы сказать вам, что хочу расторгнуть помолвку. Сожалею, что помешала вам в... в том, чем вы занимались...

– Губил свою жизнь, – закончил Куин. – Вот – чем я занимался.

Эсме пожала плечами:

– В любом случае это не связано с моим решением. Я намеревалась сказать и вашей матери. Не хотела, чтобы она думала, что вы виноваты в моем решении.

Вероятно, вчера Эсме действительно заметила его пренебрежительное отношение. Черт побери, Аласдэр не ошибался. Но он не хотел обидеть девушку.

– Сегодня я пошлю объявление в «Тайме», – сказал Куин, запустив пальцы в волосы. – Ни для кого это не будет сюрпризом. Моя дорогая, мне очень жаль, что все так плохо кончилось.

– Не сожалейте, – прошептала Эсме. – Поверьте, мне никогда не следовало говорить «да». То... то, что произошло вчера вечером, убедило меня в этом.

Да, он просто не замечал ее. Вот что произошло вчера. При виде Вивианы он обезумел. Куин стал расхаживать по комнате.

– Я думал, мы подходим друг другу, Эсме. Я убеждал себя, что у нас все получится, у нас с вами. Я имел глупость вообразить, что смогу... или когда-нибудь... о, черт, почему я послушал Аласдэра?

– Аласдэра?

– Он с самого начала говорил мне, что я для вас недостаточно хорош, – признался Куин. – И я понимал уже тогда, что он прав. Я думал, что, может быть, вы сможете сделать из меня хорошего человека. Но не получилось, не так ли? Даже Аласдэр сумел это увидеть. Вчера вечером он строго отчитал меня, затем пригрозил превратить меня в мясной фарш.

– Аласдэр? Но... но почему?

– Он считал, что я не оказываю вам должного внимания, – объяснил Куин. – Ему показалось, что у вас был несчастный вид. Он хотел, чтобы я отменил нашу свадьбу, но я, конечно, отказался. Как я мог? Джентльмены так не поступают. – Куин криво улыбнулся. – Но теперь вы это сделали за меня.

Эсме избегала смотреть на него.

– Да, и я думаю, это к лучшему, – сказала она. – Мы не очень подходим друг другу.

Некоторое время Куин молча смотрел на нее.

– В душе вы романтик, Эсме? – неожиданно для себя спросил он. – Вы верите, что для каждого из нас существует лишь один идеальный партнер?

– Я... да, я начинаю верить, что это возможно, – призналась Эсме.

Куин снова повернулся к окну и обеими руками оперся на раму. Он смотрел вдаль, раздумывая, как объяснить ей свое предположение, не обидев ее при этом.

– Не знаю, Эсме, есть ли что-нибудь между вами и Аласдэром. Теперь, конечно, это совершенно не мое дело.

Эсме хотела что-то сказать, но Куин повернулся и жестом остановил ее:

– Пожалуйста, дайте мне сказать.

– Да, конечно, – кивнула Эсме.

– Все, что я хочу сказать, это – если между вами есть хотя бы капля искреннего расположения друг к другу, я умоляю вас, берегите ее. До тех пор пока не убедитесь, что ничего из этого не выйдет. Ибо как только вы выпустите из рук эту каплю, случайно или сознательно, бывает, что она исчезает навеки.

Эсме слушала Куина, опустив глаза.

– Не сомневаюсь, это хороший совет, – ответила она. – А теперь извините меня, я должна пойти и рассказать тете о нашем решении.

– Мне бы не хотелось, чтобы она сердилась на вас, – поспешно добавил Куин. – Обязательно скажите ей правду.

– Правда заключается в том, что мы не подходим друг другу, – повторила Эсме. – И никогда не подходили. Мы не предназначены друг для друга, вы и я. И сделали глупую ошибку.

Куин задумчиво смотрел на Эсме и сожалел, что ему нужна не она. Все было бы так просто. Но он не хотел ее, это была правда. Его поведение этим утром сделает эту правду очевидной. Эсме поступила мудро, очень мудро, отказавшись от него до того, как он повел ее к алтарю и обрек бы в будущем их обоих на жизнь, полную горьких разочарований.

– Малютка Эсме, – тихо произнес Куин. – Всегда такая мудрая. Почему так случилось, что мы не можем любить друг друга? Жизнь была бы намного легче, не правда ли?

Эсме грустно улыбнулась:

– Да, но я начинаю думать, что нам не дано выбирать того, кого мы любим. И что жизнь не бывает легкой.

Она встала на цыпочки и коснулась легким поцелуем щеки Куина.

Когда Вивиана в страшной спешке прямо из конюшни явилась в гостиную, ее отец уже сидел за пианино вместе с лордом Диглби. Мужчины склонились над листком бумаги, на котором были нацарапаны ноты, и экспериментировали, нажимая на клавиши.

– Buon giorno, papa. Лорд Диглби.

Вивиана поцеловала отца в щеку и поспешила уйти. Великий Алессандри снова был поглощен работой, чему Вивиана очень обрадовалась. Выходя из гостиной, она наткнулась на лорда Чесли.

– Виви, дорогая моя! – воскликнул он, ухватив Вивиану за плечи. – Ты почти сразила меня наповал – и не своим очарованием и красотой.

Вивиана почувствовала, как вспыхнули ее щеки.

– Scusi, милорд, – извинилась она, собираясь пройти. – Я так невнимательна.

Чесли озабоченно посмотрел на нее:

– Да, моя девочка. Хочешь, зайдем в библиотеку? Бэшем как раз принес туда кофе.

Вивиана вынула булавку из шляпы и сняла ее.

– Grazie, Чесли, но сначала мне надо переодеться. Чесли махнул рукой: