А товарищ полковник продолжал ходить вокруг да около. По-моему, хитрюга президентский помощник был мальчишкой по сравнению с Сергеем Глебовичем. Меня лично в данном случае интересовало, чего полковник хочет добиться в конечном результате: открытия личного счета в «Креди Сюисс» (или аналогичном заведении) – или он не просто так предоставлен в аренду Буйновскому и наши органы планируют все-таки заняться каналом (одним из) поступления наркотиков в родную страну (лелеяла я такую надежду). С данным вопросом следовало разобраться. От этого, кстати, зависело и мое личное отношение к Сергею Глебовичу, и то, как я себя с ним буду вести. Мне еще свою задницу прикрыть надо – на тот случай, если органы тут все-таки работают так, как и должны.
Но помогать Сергею Глебовичу я не собиралась. Подставлять Буйновского мне не позволяла совесть, а помогать ему в торговле наркотиками – нравственные принципы. Хотя сегодня у помощника президента я была с ним… Но как бы он тогда разговаривал с соратником главы этого островного государства? И дочерей шефа надо вызволять… А это-то дело благородное. И я не могу продать Олега Алексеевича! Не могу, и все!
Ну почему у меня еще остаются какие-то нравственные принципы? Работала бы себе спокойно, глаза на все закрывала, и деньги бы только капали. Так ведь не получается. Но это у меня, пожалуй, касается только наркоты. Все остальное – приемлемо. Нет, киднепинг неприемлем. Поэтому и ввязалась в эту аферу, и отправилась в Хуан Долио. Но самое обидное – все равно ни эти поля, ни фабрику, ни лабораторию не уничтожить, каналы не перекрыть. Едва закрываются одни, тут же появляются новые… Как это ни грустно, но борьба с наркобаронами обычно приводит к нулевому результату. Да я и не ставлю перед собой таких глобальных целей, реально оценивая свои возможности. У меня другие задачи. Мне еще детей поднимать.
Но знать истинное отношение полковника к делу хотелось.
Выяснением этого я и занялась вечером, вроде как бы помогая Сергею Глебовичу в разработке плана операции по штурму асиенды.
Я стала расспрашивать его о боевом прошлом, полковник вспоминал какие-то операции, правда, конкретики не давал. Но я несколько раз за вечер стала свидетельницей того, как он пятерней пытался расчесать свои коротко стриженные волосы – точь-в-точь как это делает мой Славка.
В тот вечер мне не удалось выяснить то, что хотелось, но в голове созрел уже новый план, который я намеревалась привести в исполнение после того, как спецназовцы нанесут дружественный визит на асиенду. Я считала, что победа будет за ними, не зря же помощник президента обещал нам поддержку местной полиции. Что смогут сделать двенадцать человек охраны Андрея Николаевича?
На следующий день рано утром наши бойцы отправились в путь, Буйновский – вместе с ними, чтобы вступить на побежденную территорию после ее зачистки. Штурм вообще-то планировался на вечернее, если не ночное время, но следовало еще оглядеться на месте. Зойку и нас с Ванькой оставили в гостинице в компании двух молодцев, которым велено было нас защищать в случае чего ценой собственной жизни. Шеф вручил мне спутниковый телефон и велел, чтобы я не расставалась с ним ни на секунду и ждала информации от наших, также снабженных еще одной подобной игрушкой для взрослых дядей. Сын незамедлительно захотел позвонить по нему Славке, но я пресекла этот порыв, заметив, что Славка еще не вернулся с шахмат, куда ходит в сопровождении бабушки.
Я спросила у Буйновского, нет ли у него с собой отчета по острову, подготовленного аналитиками, чтобы я, лежа у бассейна, с ним ознакомилась. Шеф вручил мне его – и команда отбыла.
Я углубилась в чтение и обнаружила для себя массу полезной и любопытной информации, а также поняла, каким образом Андрею Николаевичу уже несколько лет удавалось на этом острове фактически легально заниматься противозаконным делом.
В этой стране можно делать все – если отстегивать кому положено соответствующие суммы. Хоть выращивай опиумный мак (и прочие аналогичные культуры), хоть ввози радиоактивные отходы, хоть распродавай национальные богатства и природные ископаемые направо и налево. Но тебе не дадут спокойно выращивать даже бананы с кокосами (которые растут здесь просто вдоль дорог), если ты не в состоянии дать взятку. Любое место – взятка. Любая бумажка – взятка.
Бросалась в глаза просто катастрофическая разница между уровнем жизни богатых людей и большинством населения острова, на благополучие которого президенту и пригревшейся вокруг него кодле было наплевать. Президент и его семья, а также кучка высокопоставленных чиновников имели дома, виллы и замки за рубежом, их дети и внуки обучались в престижных колледжах и университетах в Англии и США, даже не подозревая (или не желая думать) о том, что кто-то у них на родине горбатится, не в состоянии не то что дать своим детям нормальное образование, но и толком их прокормить.
Но в этой стране (так же, как во многих островных государствах и странах Латинской Америки и Африки) имелась одна добрая национальная традиция. Президентов периодически свергают те, кто искренне убежден, что имеет больше прав на все подношения и счета в швейцарских банках. Причем свергающие не особо церемонятся с предшественниками, не задумываясь над тем, что в будущем сами могут повторить их судьбу. Президентов, членов их семей, друганов-министров и генералов оставляют после свержения повисеть на столбах (если те не успели вовремя свалить за границу) перед президентским дворцом или на главной улице, если столбов перед президентским дворцом не хватает для всех достойных. И народ, успевший всей душой возненавидеть предыдущее правительство, может хотя бы отвести душеньку, плюнув в перекошенные опостылевшие морды, еще недавно портящие своим видом телеэкраны. Народ временно успокаивается и радуется новому правительству, надеясь, что вот теперь-то уже жизнь пойдет по-новому, все будет хорошо, а пороки предыдущих правителей исчезли в тот момент, когда ненавистный президент занял положенное ему место на столбе.
Но не тут-то было. Проходит время… А история, как известно, движется по спирали.
Я отложила отчет в сторону и задумалась, глядя в голубое небо над головой. Как там наши у асиенды?
Из раздумий меня вывел Зойкин голос. Подруга шефа приглашала составить ей компанию для набега на ювелирные магазины.
Я приподнялась на лежаке и уставилась на Зойку. Неужели ей мало того, что вчера купил Олег Алексеевич? Золотишка, значит, еще захотелось. Но тут я невольно вспомнила про цветные драгоценные камушки, которые активно добывают на этом прекрасном острове. А не прошвырнуться ли нам в самом деле и не взглянуть ли на сам процесс? Я вообще-то его никогда не видела, хоть и работаю в компании, торгующей всякими побрякушками. Наверное, тут водят какие-то экскурсии?
– У тебя деньги есть? – спросила я у Зойки.
– И баксы, и кредитка. Папик дал на тот случай, если мне чего-то захочется.
Зойка усмехнулась. Я же подумала, что папик, возможно, и не предполагал, что девочке захочется золота.
Я поманила одного из приставленных к нам охранников и поинтересовалась, есть ли в нашем распоряжении машина – или все забрали.
– «Жигули», – ответил он.
Зойка скривилась.
– Кондиционер в ней есть? – поинтересовалась я.
– Здесь во всех есть. Устанавливают местные умельцы.
– Собирайся! – сказала я молодцу.
Он стал что-то возражать на тему: велено ждать в гостинице, Зойка тут же завелась, вопя, что ей надоело быть пленницей. Подошли второй охранник и Ванька, купавшийся в бассейне. Спор решил мой сын, заявивший, что по ходу дела мы искупаемся в море, а то ему в бассейне уже надоело (кстати, и ребятам тоже), ну и развеемся немножко. И остров посмотрим. А парням ведь сказали нас охранять, а не препятствовать выходу из гостиницы?
– Чего вы боитесь? – спросила я парней. – Что с нами может случиться? Все враги в другой части острова.
– А где добывают ваши бриллианты?
Я пояснила, что бриллиантов, точнее, алмазов, тут нет (я ведь только что ознакомилась с отчетом), золота тоже, его доставляют из Латинской Америки для изготовления изделий, но цветных драгоценных камней – в достатке. Порывшись в отчете, я выяснила, где находится крупнейшая фабрика (там всегда дешевле, чем в магазинах). Естественно, она располагалась не очень далеко от тех мест, где сырье извлекали из недр земли.
