– Какие деньги? – подал голос начальник службы безопасности. – Которые вы печатали в том доме, что взорвался? Они оказались у Семена Григорьевича?

– Нет, – Шубаков усмехнулся. – Сеня не знает про наши станки. Вы, Виталий Сергеевич, не поняли, о каких деньгах я сейчас говорю.

Туюсову, слава богу, не требовалось объяснять, что у Юрия Леонидовича Цыганова пропала крупная сумма в валюте – по этому поводу он уже был достаточно просвещен.

– Но почему у Сени в сейфе? – не понял Виталий Сергеевич. – Как могли они к нему?..

– Деньги увели именно в вашем офисе, – заявил Шубаков.

– Ничего не понимаю, – признался Виталий Сергеевич. – Кто?

Мишаня посмотрел на меня. Виталий Сергеевич опять вспомнил ерша с медью.

– Вы помните злосчастный день пятое сентября? Пятницу? К вам в офис пожаловали камчатские и заявили о своем желании взять вас под крыло?

Мы с Виталием Сергеевичем кивнули.

– Меня срочно вызвали сюда. Сеня тут на ушах стоял. Я приехал с кейсом. У меня просто не было времени закинуть его куда-нибудь в надежное место. Не в машине же оставлять. А у вас, насколько мне известно, все замуровывается, закрывается, запись постоянно ведется. Ну я и потащил его к Сене в кабинет. В полной уверенности, что тут-то все тип-топ будет, никуда денежки не денутся. А они – раз, и тю-тю.

– Но как?..

– Я потом все проанализировал. Мы ведь тогда у Сени в кабинете запись смотрели. Разговора с камчатскими. И снова запись не включали. Ну ту, что в кабинете ведется. И пошли к вам, Виталий Сергеевич. Кстати, по Сениной инициативе.

– Да, ты у меня потом долго допытывался, – кивнул Виталий Сергеевич. – Хотел получить пленки с нашими разговорами у Сени и у меня. Я все не понимал, зачем они тебе. Да, запись тогда была отключена. Семен Григорьевич забыл нажать.

– Или не захотел. Или потом отключил – когда мы выходили. Но скорее всего не включил ее специально, – заявил Шубаков. – А Вера Николаевна воспользовалась этим – или вообще сама ее отключила. Не знаю уж, что ее толкнуло… Может быть, Сеня ей каким-то образом успел дать знак? У них какая-то система общения разработана? Поэтому я так хотел просмотреть пленку. До сих пор не могу понять. Вера Николаевна не могла знать, что там у меня в «дипломате».

– Ты хочешь сказать, что Вера Николаевна свистнула у тебя деньги?! – воскликнул Виталий Сергеевич.

Я молчала, считая, что Шубаков подошел очень близко к истине. Наверное, Сеню просто интересовало содержимое Мишаниного «дипломата» – и не только в тот раз. Вообще. Хотел как-то поймать его на крючок. Может, они с Верой Николаевной уже когда-то заглядывали внутрь чьих-то кейсов, что-то прибирали к рукам или обсуждали возможность подобных ситуаций. А в тот раз Вера Николаевна открыла «дипломат» – и батюшки родные! Конечно, не устояла. Но я также знала и то, что деньги сгорели. А значит, держали их не в сейфе у Сени, а где-то совсем в другом месте. Правда, я не стала предоставлять лишнюю информацию Шубакову. Это его проблемы. И все равно не его деньги.

– Именно Вера Николаевна. Больше некому. Пока мы втроем – вы, Виталий Сергеевич, Сеня и я – находились у вас в кабинете. А у Сени не работала запись. Повторяю: не исключено, что ее отключила сама Вера Николаевна.

– Не может быть!.. – не верил начальник службы безопасности.

– Еще как может. Есть и подтверждение. Знаете, что оказалось в «дипломате»? Старые письма из вашего офиса. Я потом выяснял, где они хранятся. В Сениной приемной. То есть Вера Николаевна прихватила денежки, а внутрь быстро забросила первые попавшиеся бумаги.

– Ну ничего себе!.. – протянул Виталий Сергеевич.

– А почему ты решил, что деньги хранятся в одном из Сениных сейфов? – спросила я. – И на работе? Может…

– Сашка, поставь себя на место Веры Николаевны. Надежнее всего – в одном из сейфов. Пластиковые ключи все у нее…

– То есть как? – одновременно спросили мы с Виталием Сергеевичем.

Мои имелись только у меня, и я их никому не доверяла. Как я догадывалась, Туюсов свои тоже.

– А вот так. Сеня за себя не отвечает, боится потерять. А Вере Николаевне он полностью доверяет. Чего бы ей не держать деньги на работе?

Виталий Сергеевич почесал затылок.

– Я вытянул из Сени все, что мог, – продолжал Шубаков. – В частности, про пластиковые ключи.

– Кстати, он наркоман? – перебила я.

– Значит, знаешь. Да, Саша. И меня не устраивает такой директор. Раз уж мы сейчас обсуждаем все наболевшие вопросы, давай заодно решать, что делать с фирмой. Меня в роли генерального больше устроишь ты. Вы как, Виталий Сергеевич?

– Я только за, – улыбнулся мне Туюсов.

– Но… – открыла рот я.

– Это не твои проблемы, – перебил Шубаков.

– Но… – я опять попыталась что-то сказать.

– Все, тема закрыта, – твердо заявил Мишаня. – Я на них достаточно насмотрелся. На наркоманов, в смысле.

То есть сам не употребляет? – пронеслось у меня в голове. Просто тут пар выпускал? Но его помощник Кондрат…

Шубаков рассказал о том, как решил послать группу напичканных «дурью» ребят крушить у нас все подряд. Они думали примерно по одной схеме с Расторгуевым. Будет паника, у меня интервью с потенциальными секретаршами, все разбегутся, Виталий Сергеевич болен, а Шубаков с командой приедут спасать офис. И как раз доломают то, что не успели наркоманы. А тут еще и Сеня с Верой Николаевной предоставили им прекрасную возможность, упорхнув в тот четверг в Сенино любовное гнездышко с середины рабочего дня. Как только Мишане доложили о том, куда понеслись Рубин со своей секретаршей, он отдал приказ. Наркоманы приехали раньше, чем планировалось изначально – собирались-то гораздо позднее, когда Вера Николаевна обычно покидает офис, а тут чего было ждать? И произошли накладки. Помешали непредвиденные обстоятельства. Наверное, не стоило менять изначальный план, менять час операции, а подождать заранее определенного времени ее начала. Поторопился Шубаков – за что и поплатился. Все пошло наперекосяк. Мишаня не добился желаемого, а наркоманов засветил. Второй раз использовать их было нельзя.

– Я не видел другой возможности добраться до Сениных сейфов, – честно признался Шубаков.

– Но крушить офис… – протянул Виталий Сергеевич. – Чтобы забрать то, что тебе, в общем-то…

Шубаков засмеялся. Я последовала его примеру. Мне была понятна его логика. Но мне еще нужно было узнать про Маринку, и я вернулась к своему первому вопросу.

– Маринка… – протянул Шубаков. – Ты знаешь, что она сидела на игле?

– Теперь знаю. Я вообще в последние дни узнала столько всего… Неужели кругом такое количество наркоманов? – Я посмотрела на Шубакова, потом на Виталия Сергеевича. – Честно, я не думала, что наркотики так распространены. Что вокруг столько этой дряни, что столько людей, которых я знаю, с которыми я общаюсь каждый день…

– Это так, Саша, – кивнул Шубаков. – Очень многие. Очень. В большей или меньшей степени.

Виталий Сергеевич тоже кивнул.

– Миша, – подала голос я, – если ты хочешь, чтобы мы и дальше вместе работали, одно условие…

– Я понял. Никакой наркоты через вашу фирму.

– Я говорил Саше, что уйду из фирмы, если только узнаю, что мы имеем отношение к наркотикам, – вставил Виталий Сергеевич. – Но ты же как-то с ними завязан?

– Я не поставляю наркотиков, – твердо заявил Шубаков. – Это вотчина известного Александре Валерьевне Юрия Леонидовича Цыганова. Вот он по ним – ба-альшой специалист.

– Но Маринку же кто-то посадил на иглу! – закричала я. – А твой Кондрат? Ты знаешь, что у него на венах следы от уколов? Это он постарался? А эти наркоманы, которые крушили наш офис? Может, ты и не поставляешь сюда наркотиков, но ты ими торгуешь.

– Я ими не торгую, Саша. Я… иногда использую их в своих целях. И, кстати, плачу за них фальшивыми деньгами, – Шубаков рассмеялся. – Дерьмом за дерьмо.

«Ну, хороши, – подумала я. – Оба. Что Цыганов, что Шубаков. Что под одним ходить, что под вторым. Шубакова хоть знаю не первый год, все-таки как-то сработались, притерлись, да и сейчас вот такой откровенный разговор идет…»