На этом Найман закрывается, ибо его роман «Поэзия и неправда», помещенный в том же томе, это никакой не роман, а тот же большой очерк, даже скорее группа литературоведческих очерков, сколотых подобием сюжета. Им, друзьям, все кажется, что стоит только назвать сочинение романом, так сочинение литератора и окажется романом писателя.
Но здесь опять встреча с Битовым. Ну, никуда от него, пострела, не деться. «Три года назад, когда советская власть уже кончилась, а несоветская еще не началась, когда опять в России что-то победило, а что-то не угодило, в деревне Норвич, штат Вермонт, США, задумано было написать Энциклопедический словарь уходящей эпохи. Творческие силы, отечественные и с чужбины, желали спасти обреченную исчезнуть культуру, ее чертежи и инструменты. Положим: «коммуналка» — статья, «всенародные стройки» — статья, «декады национальных искусств» — статья и так далее, sub specie aeternitatis. А то все это уйдет: с нами, так сказать, уйдет, на глазах уходит, и уже новой смене не будет понятно». Ух ты, и это, оказывается, не проект Битова, а я-то, наивняк, думал!»
9 августа, понедельник. Утром президент, как уже давно предсказывали и обещали большевики, внезапно сменил Степашина. Чем ответить на эту фантасмагорию, я просто не знаю. Но, честно говоря, и задумываться на эту тему некогда. У меня начались дни собеседования. Сегодня пропустили «маленькие» семинары и всю поэзию. Я, кажется, нашел новый ключ, стал спрашивать у абитуриентов о культуре и литературных упоминаниях города, откуда они родом. У ленинградцев: о клодтовских конях, о Зимнем дворце, о пейзажах Достоевского, у костромичей о Романовых и Островском, у таганрогцев об Александре Первом и Чехове….
Но до этого в 9.30 утра приезжал Илья Шапиро. Я встретил его вместе с начальником охраны Сергеем Лыгаревым, а также пригласил Толкачева и Тимат-кова. Чего это я объясняюсь с ним постоянно, как шерочка с машерочкой, и его упрашиваю отдать причитающиеся институту деньги. Иногда нужно делать решительные и опасные шаги. Уже вечером он позвонил мне домой и сказал, что сегодня же высылает ближайшие 30 тысяч. Добавит в четверг и в пятницу.
Снова пишу для «Труда»:
«Снился мне литературный сон. Пришел старик на берег моря и стал кликать Золотую рыбку. Выплывает Золотая рыбка из пены морской и спрашивает. Как обычно, говорит: «Чего тебе надобно, старче?» — «Пошли мне, Золотая рыбка, нового премьер-министра, но только не простого, а волшебного. Такого, чтобы скоординировал в нужное русло все денежные потоки, чтобы платил всем пенсии, чтобы хватило на культуру, образование, а главное, на выборы. Чтобы был этот премьер-министр румян и ухватист, как Гайдар, богат, как Черномырдин, мудр, как Примаков, быстр и увертлив, как Кириенко, нахрапист, как Степашин, и умел всегда говорить «да», как Чичолина». — «И только-то?»— спросила Золотая рыбка. «И чтобы еще меня никто не трогал, когда окончательно прохудится мой невод и я уйду на пенсию, и никто не приставал, на какие деньги я построил свою хижину». — «Ну, тогда иди домой», — сказала рыбка и уплыла в синее море. Вернулся старик к своей старухе и видит: сидит старуха перед старым телевизором, а по телевизору выступает президент».
10 августа, вторник. Завтра затмение солнца и конец мира по Нострадамусу. Сегодня проходило собеседование у переводчиков. Что-то меня в этом наборе волнует: слишком много милых интеллигентных девочек, слишком много москвичей. В Дагестане уже несколько дней настоящая война. Чеченские «добровольцы» перешли границу и захватили три села в Ботлихском районе. На карте, показанной по телевидению, я узнал села, через которые проезжал в юности верхом. Я работал репортером в журнале «Кругозор» на радио. Был у меня такой эпизодик, когда вместе с чабанами я проехал от приморья, с зимовки до летних пастбищ. Жив ли еще сейчас мой друг Шамиль?
11 августа, среда. Конца света не произошло. Но дорога в Обнинск была страшная. Дождь лил как из ведра. Все было в полном наборе — и ветер, и дождь, и молнии. Но на даче хорошо и тепло. Урожай огурцов немыслимый, завтра начну их солить.
Днем выбрал вместе с Г. И. Седых темы этюдов. В основном взяли по темам мастеров. На всякий случай перепечатываю. Я вообще скорее не понимаю, а ощущаю, что именно необходимо записывать в дневник.
Темы этюдов: Проза (сем. М. П. Лобанова): 1. Убей бедного! (рекламный ролик олигарха). 2. Разговоры в очереди. 3. Жизнь и смерть одуванчика. 4. На вчера был объявлен конец света. Проза (сем. В. В. Орлова): 1. Сообщение на пейджер: разыскивается альтист. 2. Последний урок в школе дураков. 3. Автомат Калашникова как последний аргумент в споре. 4. Татьянин день: из жизни имиджмейкера. Поэзия (сем. Э. В. Балашова): 1. Холодный ветер дул с вокзала. 2. Этот твой день — последний. Проживи его! 3. Все о яблоке. 4. Человек без свойств. Поэзия (сем. В. Д. Цыбина): 1. Я на перекрестке трех дорог. 2. Ангел мой, не покинь меня. 3. Встреча с чудаками. 4. Разговор птиц и трав. Драматургия (сем. И. Л. Вишневской): 1. Крыло Пегаса. 2. Как стать богатым. 3. Эротика и культура: правомочен ли вопрос? 4. Домовой в нашем доме. Критика и публицистика (сем. В. И. Гусева, сем. Ю. С. Апенченко): 1. Год Платонова. 2. Любил ли Достоевский природу? 3. Электорат депутата Чичикова. 4. Лебединая песня.
Вечером на заправке, на Ленинском проспекте, разговорился с заправщиком, я его знаю пару лет. Он для меня как измеритель уровня на реке для шкипера. Каждый раз, когда изменяется экономическая или политическая ситуация, я задаю ему какие-нибудь вопросы: «Как новый премьер?» — «Степашин обещал сажать, если начнут повышать цены на бензин, вот два дня его нет, и цена на бензин выросла почти на рубль».
12 августа, четверг. Читал «Андеграунд» Вл. Маканина. После повестей это его первый роман. По сравнению с «Кавказским пленным», рисунок мельче. Довольно точно описано общежитие. Но быт описывать в эру телевидения бессмысленно. Прелестная и узнаваемая вязь очерков, но бросить читать можно на любом месте. Все удивительно узнаваемо, тем не менее нет любопытства к продолжению. За всем скорее рациональное, нежели художническое искусство выбора сюжетов. Словно под диктовку социолога, вместе с автором проходим по московскому общежитию, чиновничьим кабинетам, знакомимся с демократами, с простым людом, лежим в психушке. Будто бы по заказу и тех и других. Демократов и патриотов.
Весь вечер смотрел в четвертый или в пятый раз «Гибель богов» Висконти. Вот она, литература без книги — глубокая и сильная. Сценарий не дает никакого представления о картине. Но если просто описывать кадр за кадром, писать изнутри, какая получится книга! Больше всего поразило, что за всеми этими сытыми и хорошо одетыми людьми чувствуется рабочая масса. Само сталелитейное производство великий режиссер не показывает. Только во время похорон старшего Эссенбека проплывут производственный пейзаж да алые отблески разливаемой стали. А ведь все время видится непрерывающаяся работа простых людей.
13 августа, пятница. Ну, наконец-то «Труд» опубликовал мои маленькие писаки без своей правки! Моя сказочка, вопреки ожиданию, вышла. Почему-то порадовался, будто бы вышла целая книжка.
На работе отдиктовал Екатерине Яковлевне какую-то маленькую статейку для «Неофициальной Москвы». Фестиваль по случаю Дня города, который организует в пику Лужкову бывший премьер С. Кириенко. Приехал с дачи утром, перед этим ночь не спал, хотя лег довольно рано. Возьму этюды и поеду домой читать. Уже дома выяснилось, что забыл об обеде в индийском посольстве. Если бы в американском или французском! Это мой референт Дима забыл поставить на компьютер оповещение. Самочувствие отвратительное, физиологическое ощущение высокого давления и кризиса в жизни. Утром буду заниматься уборкой, дождусь B. C. с диализа и поеду на дачу дочитывать этюды.
