В ответ через залу полетел выпущенный, словно из катапульты, тяжеленный канделябр. Инвари в который раз поразился нечеловеческой силе Адаманта, столь удивительной в его тщедушном теле.

— Бандиты! — вскричал Адамант, — Лесные разбойники посмели сопротивляться моим людям!!!

— Бандиты? — Инвари удивленно поднял брови, — Те, которые завелись в Чаще? Разве могла шайка разбойников противостоять вашим профессионалам?

— Значит, не так уж они оказались глупы! Или лучше моей гвардии! В любом случае, теперь я наведу здесь порядок! Довольно государству прозябать в неблагополучии!

Адамант, вцепившись в ручки трона, с усилием поднялся. Его глаза светились сумасшедшим блеском, черты лица кривились, и Инвари усомнился, что человек в таком состоянии способен осуществить свои грандиозные планы.

— Да! — кричал Адамант, — Мой народ и мое королевство в беде! По дорогам стало опасно передвигаться, распоясавшиеся бандиты грабят честных граждан! Наши соседи давно поглядывают на Ильри с интересом. Королевство без короля всегда лакомый кусок! Я нужен моему народу! Я — сила, которая защитит его от всех напастей…

Шумно вздохнув, Адамант рухнул в кресло, и трясущейся рукой налил себе вина. Аромат безумия, который расходился от него, как круги по воде, достиг и Инвари, заставив того нервничать. Но пока герцог пил вино, Инвари взял себя в руки, произнеся несколько раз про себя: «Внимательность и осторожность!».

Адамант вдруг пристально взглянул на него.

— Где твое оружие? — требовательно спросил он.

«Так…» — подумал Инвари.

— Твои слуги отобрали мою шпагу, Величайший. До завтрашнего утра.

— До завтрашнего? — Адамант недоуменно наморщил лоб.

— Ну да. До утра дня после праздника Чудесного спасения — это твои слова, герцог!

— Ах да! Я и забыл…, - спохватился тот. — Завтра тебе, дэльф, она не понадобиться…

— Почему?

— Ты вступишь в мою свиту, и получишь… новые доспехи… и оружие…

От Инвари не укрылась пауза. Он не думал, что герцог всерьез хочет сделать из него еще одного черного рыцаря — простую машину для убийств. Ведь тогда знания, которыми так жаждет овладеть Адамант, пропадут. Нет! Не ту участь уготовил для него герцог! Какую же?…

С грохотом распахнулись двери и, бряцая доспехами, быстро вошел Ванвельт. За ним едва поспевал Шери.

Принц снял рогатый шлем, кивнул на окно.

— Позволь, брат, показать тебе…

Адамант поднялся и, пошатываясь, двинулся к окну. По пути он прихватил еще один канделябр, и метнул его в стрельчатое окошко. Стекло с беспомощным звоном осыпалось, и осенний ветер ворвался в залу, ударил в лица запахом холодной осени.

Инвари последовал за ними.

Они столпились у окна. Адамант рассмеялся визгливым нервным смехом, увидев город в клетке черных войск. Даже Шери, выглядывающий из-под его локтя, ахнул, закрыл лицо руками и отшатнулся. Ванвельт стоял молча, чуть позади Адаманта и, не скрывая гордости, оглядывал стройные черные ряды.

Сквозь серые тучи на мгновение выглянуло солнце. Внимание Инвари привлек яркий блеск — что-то блестело рядом с одной из телег, которые привезли с собой черные рыцари. Он перегнулся вниз, разглядывая манящие блики. Там лежал уроненный нерасторопным слугой ящик. Другие такие же ждали разгрузки, лежа на телеге. Добротные ящики, крепкие, не боящиеся долгого пути. Но то, что лежало внутри, весило много! Когда слуга уронил ящик, тот попросту развалился, и на выбитую копытами коней землю просыпался золотой дождь. Рыцари Ванвельта привезли золото. Много золота!

Смех Адаманта перешел в гомерический хохот, поднимавшийся к небесам. Он смеялся, и никак не мог остановиться. Внизу его услышали. Лязг мечей прокатился по двору замка — рыцари салютовали повелителю. Лязг выкатился за дворцовые стены, прокатился по рядам, вытянувшимся вдоль улиц. Далеко внизу — у Ратуши, храмов, на рынках — взблескивали обнажаемые мечи.

Уже давно Адамант успокоился, молча смотрел вниз, а лязг оружия еще раздавался, откатываясь все дальше, к окраинам города.

— Время пришло? — тихо, то ли спросил, то ли ответил сам себе герцог.

— Да, Величайший! — так же тихо ответил Ванвельт, и низко наклонил голову, — Я жду приказаний…

— Я хочу, чтобы все присутствовали при этом, Волк! — не задумываясь ни секунды, сказал Адамант.

Сказал, словно учил эти слова наизусть всю свою жизнь.

— На моем празднике Чудесного спасения должны быть и младенцы, и дряхлые старики. Сгоняй людей к площади перед Ратушей. Отдельно от простецов — торговцев и богатых ремесленников, священников и Городской совет. Полные списки горожан подготовлены моей канцелярией. Вреда, без явных на то причин, никому не причинять! Пока мне нужны просто основательно испуганные люди, ты понял?

Ванвельт кивнул.

— Скажи Рекесу, пусть соберет остатки моей гвардии и подаст экипаж. Мы едем в Ратушу. Там я буду говорить со своим народом.

Ванвельт молча вышел.

Адамант насмешливо оглядел оставшихся. Шери, еще больше сжавшись под взглядом хозяина, заковылял к разбитой посуде.

— Эти разбойники немного нарушили мои планы! — пробормотал Адамант, вновь отворачиваясь к окну, — Впрочем, об этом никто не узнает!

Он холодно взглянул на Инвари.

— Что же, дэльф, ты уже сделал твой выбор?

Инвари задумчиво разглядывал город. Герцог должен решить, что юноша потрясен столь мощным проявлением силы.

— Это идеальное войско, дэльф, идеальные воины, все до единого…

— Если в этих легионах все до единого идеальны, значит… они не люди! — заметил Инвари.

Герцог, прищурившись, уставился на него.

— Одно удовольствие разговаривать с тобой, странник! Меня еще ни разу не разочаровали твои выводы, а ведь ты так молод! Страшно подумать, что будет дальше…

Развеселившись, он хлопнул Инвари по плечу.

— Вот только добиться от тебя прямого ответа так же трудно, как их опровергнуть… Ты ускользаешь — это признак ума…

— Или глупости, — улыбнулся Инвари, и опустился на одно колено, — Ваше Высочество может рассчитывать на меня!

— Прекрасно! Ты доверяешься мне душой и телом, Один Эвиньонский?

— Несомненно.

— Отныне, ты подчинишься любым моим приказам, даже если они покажутся тебе… странными?

— Даже если они будут противоречить Кодексу чести…

Адамант задумчиво смотрел на склоненную перед ним светловолосую голову. Странное чувство охватило его. Когда-то, в день его шестнадцатилетия, вот так же он приносил присягу верности старшему брату. Он видел себя вновь, на холодном полу, под насмешливыми взглядами придворных… Он тоже был строптивым мальчишкой… Все возвращается на круги своя!..

— Встань, Один. Я принял твою присягу, — медленно сказал он, и когда тот поднялся, заглянул ему в глаза.

— Официальный обряд инициации мы проведем вечером. Сейчас на это нет времени.

Взгляд его упал на Шери, подбирающего осколки.

— Ах ты, идиот! — заорал он, — Неси парадное платье…

Шери уронил с таким трудом подобранные осколки и бросился вон.

— Спускайся вниз, дэльф. Тебя проводят к Ратуше. Я буду позже.

И он захромал к двери, скрытой пологом. Когда он откинул его, Инвари показалось, что яростные желтые глаза глянули на него оттуда, и высокая тень последовала за герцогом. Прямо в ад.

Он устроился в самом углу большого балкона Ратуши, полускрытый гирляндами ярких осенних цветов, которыми к празднику щедро украсили город. Отсюда была видна вся площадь и значительная часть самого балкона, подходы к которому намертво перегородила гвардия Величайшего. Не иначе по его приказу Рекес собственноручно привел и усадил Инвари на его место, шепнув: «Величайший хочет, чтобы ты наблюдал. Больше ничего пока не требуется!».

Герцог еще не появился.

Площадь заполнялась народом, и никто не оказал сопротивления прежде невиданным солдатам, которые заходили в дома, и — малословно и вежливо — приглашали выйти к Ратуше. Люди надевали лучшие свои одежды, и испуганными стайками стекались в центр города.