В первых рядах, хорошо видимых с балкона, в черном прямоугольнике солдат поеживались от тревоги: справа — разноцветная толпа священнослужителей, слева — наиболее уважаемые горожане, в центре — Городской совет из десяти человек, так называемые Отцы города. Последние были бледнее всех — то ли было чего опасаться, то ли обостренный долгими годами управления политический нюх вещал о тревожном. Впрочем, они были правы.

Инвари разглядывал запрокинутые лица. Большинство молча, заворожено смотрели на пустующий балкон, и только некоторые возбужденно переговаривались. Однако и эти разговоры постепенно стихали, и над площадью повисала тишина. Люди все больше жались друг к другу, словно мерзли, старались оказаться подальше от неподвижных черных цепочек, расчертивших площадь четкими, отделенными друг от друга квадратами. Какой-то любопытный мальчишка подобрался к здоровенному воину с алым плюмажем на шлеме и постучал по доспехам. Тот слегка наклонил голову — качнулись алые перья — и заглянул ребенку в глаза. Мальчик обмер, и, лишь когда рыцарь равнодушно отвернулся, закричал и забился, упав на каменную мостовую. Из общей жуткой тишины и бездвижия, к нему бросилась женщина и утащила в самую гущу толпы, укачивая, словно младенца. Вызванный этим происшествием гул голосов стих, словно унесенный порывом осеннего ветра, и над площадью снова воцарилась тишина.

И в этой тишине все услышали неровный перестук — это стучали высокие подкованные каблуки на сапожках Хромого.

Адамант появился на балконе. Ничто более не напоминало полусумасшедшего неряху, виденного Инвари утром в зале. Адамант был совершенно трезв, спокоен и элегантен. Ванвельта рядом с ним не было. Позади следовал Рекес с мечом наголо, несколько гвардейцев и немногочисленная свита — всех, кроме гвардейцев и Рекеса, Инвари видел впервые.

Адамант положил ладони на балюстраду балкона, и набрал в грудь воздуха.

— Нар-р-р-род мой! — вскричал он, и толпа шарахнулась в стороны — никто не ожидал от тщедушного герцога такого рыка.

Но черные цепочки солдат оставались недвижимы, и люди были вынуждены вновь сбиться в центре образованных ими квадратов.

— Сегодня мы впервые отпразднуем Чудесное спасение Ильри! Многие из вас задаются вопросом — от чего спасать нашу, с виду благополучную родину? — продолжал Адамант, — Я отвечу! Страшные дела творятся в королевстве! Без сильной власти некогда великая страна превращается в лакомый кусок для наших соседей. Многочисленные бедствия, павшие на наши головы за последние десять лет, многих навели на мысль, что Боги гневаются на нас. Я ощущал то же наравне с вами!

Герцог сделал паузу, оглядывая толпу. Там испуганно переглядывались — люди, и правда, думали так. Вот только тайные кривотолки называли виновного.

— И я знаю — кто виноват! — будто подслушав их мысли, вскричал Адамант, — И я назову вам этого человека, от которого Боги отвернулись за его слабость, и за неуверенность которого карают теперь нашу благословенную прежде землю! Хотите ли вы слышать его имя???

Несколько секунд царило пораженное молчание.

— Да! — вскричал кто-то, — Назови его, Правитель!

— Да! Да! — поддержали из толпы.

«Да!» неслось отовсюду. Кричали, сбрасывая напряжение, кричали, по давней человеческой привычке ища виноватого…

Инвари увидел, как легкая усмешка скользнула по губам герцога.

— Все ли хотят этого? — вкрадчиво осведомился он.

— Да! Да! Да! — бесновалась внизу толпа.

Адамант поднял руку. Инвари с удивлением отметил, что, несмотря на изломанную фигуру, герцог более не кажется тщедушным.

Толпа смолкла, повинуясь взмаху его руки.

— Сейчас я покажу вам истинного виновника ваших бед…, - пробормотал Адамант.

И внезапно сорвал с себя черный бархатный камзол, с орденом регента на груди, оставшись в белой рубашке, и взмахнул им над потрясенной толпой. Теперь его фигура ярко выделялась среди одетых во все черное спутников.

— Вот он! — взревел герцог, швыряя орден к ногам изумленных Отцов города. — Я — этот человек! Я — виновен во всех ваших бедах! Немощный слабый червь, принц Адамант, герцог Ильританский и регент Ильрийского королевства!.. Это я в течение долгих десяти лет не мог найти в себе силы принять, наконец, решение, которое могло бы спасти мою несчастную страну и мой народ от гнева Богов!!!

Толпа задвигалась и зашумела, но Адамант не давал ей опомниться.

— Боги доверили управление землей королевской семье. МОЕЙ семье. И страна наша была благополучна, пока мой старший брат занимал трон. В результате несчастья, случившегося десять лет назад, и памятного всем, мы потеряли…, - голос Адаманта не на шутку дрогнул, — и короля и законного наследника. Я не могу себе простить этого! Я любил их! — голос снова дрогнул, и Инвари решил, что герцог переигрывает, — И вот тогда Боги отвернулись от страны без короля…

Законы о регентстве создавались тогда, когда все были уверены, что линия престолонаследников никогда не пресечется. Боги рассудили по своему — они посылали мне испытание за испытанием, а я не понял их. Но я исправлю это! Я принял решение, и вы увидите, сколь благословенным окажется оно для Ильри! Это будет чудесным спасением для всех нас. Королевская власть — власть божественная, и я приму ее, ибо только тогда Боги перестанут посылать бедствия на наши головы. Ибо таково было их испытание — преодолеть все, и стать сильным монархом, достойным своего брата! Я — прямой наследник семьи своей. В моих жилах течет королевская кровь и, ради спасения своей страны, я нарушу законы, данные предками. Их духи, знаю, будут разгневаны, но гнев их падет на меня одного — отступника, а не на вас, мои соотечественники!

Адамант замолчал, тяжело дыша. Инвари видел, что тонкое полотно рубашки прилипло к его спине, и было насквозь мокрым.

Толпа, мгновение стоявшая бездвижно, дружно хлынула вперед. Кричали что-то белые как смерть Отцы города, священнослужители пали на колени, воздевая руки к безмолвным небесам. Где-то плакали, кто-то истерически хохотал, слова то ли одобрений, то ли проклятий слились в один неумолчный вопль. Толпа заметалась по площади цветастым безумным табором. Только черные рыцари недвижно стояли на своих местах и казались чудовищными скульптурами безумного мастера.

— Ты не можешь сделать этого, Адамант! — потеряв почтение и забыв страх, кричал Глава Городского совета, — Ты не можешь попрать законы, которые не ты устанавливал!

— Никем не доказана смерть наследника! — доносилось из толпы, — Или ты знаешь, кто его убил???

— Так, может, это он и был???

— Он не может стать королем, пока не пройдет двадцатилетний срок…

— Благословение Богов на его стороне — стране нужен сильный хозяин! Ведь по дорогам стало опасно ездить… — крикнул какой-то толстый торговец из толпы слева.

Адамант выхватил его взглядом и более не отпускал, пока тот, заметив это, не стал белее полотна.

— Ты — Ида? Торговец кожами? — грозно спросил герцог.

В задних рядах замолчали. Вытягивая головы, прислушивались к разговору.

Толстяк мелко затряс головой.

Герцог обвел сощуренными глазами толпу.

— Я не виновен в смерти Рэя! — внезапно закричал Адамант, и голос его перекрыл шум толпы, — Пусть Боги сожгут меня, если я говорю неправду! Небо! — Адамант запрокинул голову и потряс кулаками, — Истины я требую у тебя! Убей меня, если я виновен! Убей сейчас, чтобы люди увидели правду!

Толпа испуганно зашелестела и смолкла. Люди с опаской поглядывали то вверх, то на герцога.

Адамант выдержал паузу.

— Ну? Боги не хотят карать меня, следовательно, я невиновен! — профессорским тоном заметил он, — И посему больше не будем к этому возвращаться!

Он снова посмотрел на торговца.

— Все ли слышали, что сказал почтенный Ида? Нет? Повтори…

— Я сказал…, - заикаясь, пробормотал несчастный.

— Громче! — приказал герцог.

— Громче! — эхом донеслось из толпы.

— Я сказал, что по дорогам стало опасно ездить… — повысил голос торговец.