Он считал, что еще ничего не сделано, пока что-то осталось сделать.

Лукан о Юлии Цезаре

Марк Антоний, пока был трезв, был лучше многих.

Веллей Патеркул

Напившись вином, он жаждал крови. Мерзко было то, что он пьянел, когда творил все это, но еще мерзостнее то, что он творил все это пьяным.

Сенека о Марке Антонии

Бедный римский народ, в какие он попадет медленные челюсти!

Император Август о Тиберии, своем наследнике

Не было на свете лучшего раба и худшего государя.

Тацит о Калигуле

Если только у мертвых сохраняется какое-то чувство, Гай Калигула ужасно злится, что он умер, а римский народ все еще живет.

Сенека

Дурные люди будут всегда сожалеть о Нероне; нам с тобой надо позаботиться о том, чтобы о нем не стали жалеть и хорошие.

Император Гальба – своему преемнику Пизону

Частным человеком казался он выше частного и, по общему мнению, мог бы править, если бы не был правителем.

Тацит об императоре Гальбе

Он искренне думал, что дружбу приобретают не верностью, а богатыми подарками, и поэтому окружали его не столько друзья, сколько наемники.

Тацит об императоре Вителлии

Он, стремясь стать владыкой, вел себя как раб.

Тацит об императоре Отоне

Ему были свойственны расточительность, непосильная даже для императора, и безденежье, нестерпимое даже для частного человека.

Тацит об Отоне

Самых хищных чиновников Веспасиан нарочно продвигал на все более высокие места, чтобы дать им поживиться, а потом засудить, – говорили, что он пользуется ими, как губками, сухим дает возможность намокнуть, а мокрое выжимает.

По Светонию

Траян не разрешал исполнять приказы, данные после долго затянувшихся пиров.

Аврелий Виктор

Он родился не для того, чтобы жить, а для того, чтобы пить.

Император Аврелиан об одном из своих полководцев

Он был старше доблестью, чем годами.

Аммиан Марцеллин об императоре Юлиане

Он любил родителей – что в этом удивительного? Но он любил и братьев – это уже может считаться достойным изумления. Он любил своих близких – в наши времена это можно приравнять к чуду.

Неизвестный биограф императора Клавдия II Готского (правил в 268 – 270 гг.)

Те, которые читают о деяниях Рима, узнают историю не одного города, а всего человечества.

Луций Анней Флор

Удача придает римлянам силу, а неудачи – мужество.

Неизвестный автор «Записок об Александрийской войне»

У римлян даже победа без приказа не приносит славы.

Император Тит Флафий

Римляне нередко проигрывали битвы, но войны – никогда.

Гай Луцилий

Наш народ овладел всеми землями, защищая своих союзников.

Цицерон

Во всем мире мужья повелевают женами, всем миром повелеваем мы, а нами повелевают наши жены.

Катон Старший

Римская свобода не внушает страха жестокостью казней, а ограждена милосердием законов.

Цицерон

Страх римского народа перед диктатором был большим, чем страх, заставляющий прибегнуть к диктатуре.

Веллей Патеркул

Таков общий порок великих и свободных государств: зависть сопутствует там славе, унижению подвергаются люди, которые кажутся слишком высоко стоящими, и бедняки с раздражением глядят на недоступное им богатство богачей.

Корнелий Непот

Ни Риму пасть, пока стоит Сципион, ни Сципиону жить, когда Рим падет.

Сципион Африканский Младший

Тебе предстоит править людьми, неспособными выносить ни настоящее рабство, ни настоящую свободу.

Император Гальба – своему преемнику Пизону

Лучше жить ничтожнейшим гражданином Рима, чем, покинув родину, быть провозглашенным владыкой всего остального мира.

Серторий

Для меня как Антонина град и отечество – Рим, как человека – мир. И только полезное этим двум градам есть благо для меня.

Марк Аврелий

В учености и словесности всякого рода Греция всегда нас превосходила, – да и трудно ли здесь одолеть тех, кто не сопротивлялся?

Цицерон

Греция, взятая в плен, победителей диких пленила.

Гораций

Подвиги афинян были достаточно блистательны и великолепны, но гораздо менее значительны, чем о них говорит молва. Но так как в Афинах появились писатели чрезвычайного дарования, то деяния афинян и прославляются во всем мире как величайшие.

Саллюстий

Доблесть, бдительность, трудолюбие грекам неизвестны.

Саллюстий

Скифам больше пользы приносит незнание пороков, чем грекам знание добродетели.

Юстин

Северные народы хотя и менее разумны, но зато особенно склонны к битвам.

Вегеций

Арабы особенно опасны для иудеев, так как эти два народа питают друг к другу ненависть, обычную между соседями.

Тацит

Обман вы всегда прикрываете видимостью какой-то законности.

Самнитский вождь Понтий – римлянам (по Титу Ливию)

Римский народ потому и непобедим, что в счастии он остается трезвым и рассудительным. Люди, непривычные к удачам, ликуя, теряют голову; римскому народу победы привычны, почти что прискучили.

Газдрубал, карфагенский военачальник (по Титу Ливию)

Римляне расширили свою державу не столько победами, сколько милостивым отношением к побежденным.

Газдрубал

После поражения во II Пунической войне Ганнибал бежал в Сирию к царю Антиоху. Антиох показал ему бесчисленные войска, которые он собрал для войны с римлянами, и заставил пройти перед ним эту армию, разукрашенную золотыми и серебряными значками. Он вывел слонов с их башнями и конницу с богатыми попонами, ожерельями и металлическими бляхами на лошадях. А потом спросил Ганнибала: «Не находишь ли ты, что всего этого хватит для римлян?» Ганнибал ответил: «Несомненно, хотя римляне и очень жадны».

По Макробию

Они, некогда сброд без родины, без родителей, были созданы на погибель всему миру. Ведь им ни человеческие, ни божеские законы не запрещают ни предавать, ни истреблять союзников, друзей, людей, живущих вдали и вблизи, ни считать враждебным все, ими не порабощенное. Дерзая, обманывая и переходя от одной войны к другой, они и стали великими.

Понтийский царь Митридат Великий (по Саллюстию)

Хитрые и изобретательные в своем вероломстве.

Митридат Великий о римлянах

У римлян есть одно, и притом давнее, основание для войн со всеми племенами, народами, царями – глубоко укоренившееся в них желание владычества и богатств.

Митридат Великий

Попроще надо шить хламиду и не возлагать непомерно горделивых украшений на свой венок, видя римский сапог над головой. Подражай лучше актерам, которые влагают в представление свою страсть, свой характер, свое достоинство, но не забывают прислушиваться к подсказчику, чтобы не выйти из меры и границ свободы, данной им руководителем игр. Если ты собьешься, тебя ждет не свист, не смех, не пощелкиванье языком; многих уже постиг «топор-головосек, судья безжалостный».

Плутарх