— Но почему здесь живут одни женщины? — интересуется Петр. — Здесь, что, царство амазонок?

— Отнюдь, — улыбается Лена, — я не могу сказать, где сейчас находятся мужчины. Но знаю наверняка, что половые отношения в таких Фазах играют главенствующую роль.

Наш разговор прерывается появлением оры Кинбрус в сопровождении Делы и еще двух женщин, лет около тридцати. Женщины одеты в такие же платья, как и ора Кинбрус, но алого цвета. Кроме того, их платья отделаны не мехом, а широкими полосами из белой кожи. Из такой же кожи выполнены и широкие отложные воротники платьев. На ногах у женщин белые высокие, с большими отворотами сапожки.

— Это ора Даглин и оре Даглин, — представляет женщин ора Кинбрус. — Я вызвала их, чтобы они помогли вам вылечиться. Это лучшие специалисты по тому заболеванию, которым вы все страдаете.

Мы вежливо представляемся. Ора Даглин, теперь я вижу, что ей не тридцать лет, а где-то около пятидесяти, подходит к Лене и берет ее за руку. Оре Даглин берет за руку меня. Складывается впечатление, что ее внимательные, большие бордовые глаза видят все внутри меня, наподобие рентгена. Она сокрушенно качает головой.

— И где это вы только умудрились подхватить эту гадость?

— Да вот, нашли такое место, постарались, — отвечаю я с усмешкой.

— Он еще и улыбается! Да вы хоть понимаете, чем вы заболели и какие могут быть последствия?

— Увы, очень хорошо понимаем и о последствиях осведомлены.

Оре Даглин вздыхает и быстро осматривает остальных. Женщины отходят в сторону и начинают о чем-то совещаться. Лене этот тайный консилиум явно не нравится. Она решительно встает, встряхивает волосами и присоединяется к «нашим врачам». Теперь консилиум состоит уже из пяти «медиков». Мы не слышим, о чем разговаривают женщины. Но по мимике и жестикуляции можно составить об этом некоторое представление. Женщины объясняют Лене, каким способом они намерены нас лечить. Лена вносит свои предложения. На это женщины реагируют с удивлением и откровенным недоверием. Лена что-то объясняет, и женщины еще больше удивляются. После этого завязывается оживленная беседа. Сначала солирует Лена, а потом оре Даглин. Лена внимательно слушает и задает уточняющие вопросы. Когда «консилиум» завершается, женщины покидают помещение, а Лена присоединяется к нам.

— И о чем же вы так долго и оживленно совещались? — интересуюсь я. — Я понял, что вы обсуждали методику нашего лечения. И на чем вы остановились? К чему нам готовиться?

— К тому самому, — смеется Лена. — Помнишь, ты говорил мне, что Старый Волк рассказывал тебе о сексуальной терапии, широко практикуемой в биофазах?

— Хм! — крякаю я и обвожу взглядом нашу компанию.

— Не раскатывай губу! — смеется Лена. — К тебе, милый друг, это не относится. Ты, что ни говори, все-таки хроноагент, к тому же экстра-класса. В свое время ты получил хорошую подготовку. И сейчас твой организм, с твоей помощью, разумеется, справился с последствиями облучения настолько, что к тебе нет смысла применять столь радикальное средство. Достаточно будет еще поесть этих замечательных ягодок. То же самое относится и ко мне, и, к моему изумлению, к Наташе с Толей. Я, конечно, занималась с ними, но никак не предполагала, что эти занятия в таких примитивных условиях дадут такие результаты. Они тоже практически здоровы. Разумеется, здесь значительную роль сыграло то, что я сразу же после выхода из зоны заражения ввела вам всем антирад. Но ни Вир, ни Петр, ни Дима, ни Сергей не могут контролировать свой организм и управлять им так, как мы. Поэтому у них и последствия облучения тяжелее, чем у нас. Так что, друзья мои, готовьтесь к сеансам сексотерапии.

Наши друзья переглядываются и пожимают плечами. Похоже, что они не могут понять, о чем говорит Лена. Первым врубается Петр. Он смущенно крякает и робко спрашивает:

— Не хочешь ли ты сказать, что нас будут лечить… — он запинается.

— Вот именно, Петруша! Ты правильно меня понял. Тем самым. К тебе придет оре Даглин, к Виру — ора Даглин. Ну а к Сергею с Димой придут Дела и Клета. Они еще молодые медикусы и поодиночке вряд ли справятся…

— Постой, постой, Лена! — прерывает ее Петр. — Я готов поверить многому. Но, чтобы таким образом можно было вылечить такую тяжелую болезнь! Извини. Это все равно, что массажем или иглоукалыванием лечить рак в последней стадии.

— А вот здесь ты ошибаешься. Не забывай, что мы находимся среди людей, которые в совершенстве познали человеческий организм. Достаточно сказать, что они давно уже расшифровали человеческий геном и продлили себе жизнь почти на тысячелетие. Что же касается секса и сексотерапии, то сегодня ты будешь иметь возможность убедиться в том, на какой высоте здесь стоит это искусство. Я не оговорилась, именно искусство. Больше того, секс здесь не украшение жизни и не ее услада. Здесь он — основное содержание жизни. Сам во всем убедишься.

Наш разговор прерывается появлением женщин. Ора Кинбрус, Дела и Клета несуг подносы, заставленные кувшинами, кружками и блюдечками.

— Мы просим прощения, — говорит ора Кинбрус, — наши мужчины задерживаются и прибудут сюда только завтра утром. Вам придется этим вечером удовлетвориться нашим обществом. Кстати, вы ведь прибыли сюда явно не из нашего Мира.

Я вздрагиваю и привстаю. Ничего себе! Как быстро они нас расшифровали. А ора Кинбрус словно не замечает моего замешательства и продолжает:

— Я не буду выяснять, откуда вы пришли и с какой целью. Спрошу только одно. Чем мы можем вам помочь, помимо вашего лечения? Вы ведь не просто так покинули один Мир и перешли в другой. Значит, вы хотите получить ответы на какие-то, интересующие вас вопросы. И второе: как долго вы намерены пробыть здесь? Не подумайте, пожалуйста, что вы нам в тягость. Просто в зависимости от времени вашего пребывания здесь, мы будем планировать курс вашего лечения.

Мы с Леной переглядываемся, и моя подруга, усмехаясь, качает головой. Мы никак не предполагали, что попадем в такую Фазу, где не только знают о существовании бесчисленного множества параллельных Миров, но и воспринимают выходцев из них как нечто само собой разумеющееся. Причем вычисляют этих пришельцев с ходу. Впрочем, в нашем случае это не составляет особого труда. Ни наша одежда, ни наше снаряжение, ни тем более наше оружие никак не вписываются в «интерьер» Фазы биологической цивилизации. А сверх того, наше облучение. Уж здесь-то никак нельзя схватить такую убийственную дозу. Меня поражает другое. Ора Кинбрус не выказывает никакого удивления по этому поводу. Создается впечатление, что гости из других Фаз навещают их здесь чуть ли не ежеквартально. Если только не еженедельно. Она, видите ли, не намерена выяснять: кто мы, откуда пришли и с какой целью. Она просто интересуется, а чем они могут быть нам полезны? Что ж, примем ее правила игры и будем вести себя так, словно и нам такое поведение абсолютно не в диковинку.

— Срок нашего пребывания здесь, ора Кинбрус, будет зависеть от того, как скоро мы выясним здесь то, что нас интересует, — отвечаю я и добавляю: — Заранее благодарю вас за помощь, которую вы сможете нам в этом оказать.

— Вы рано благодарите меня, — говорит женщина с улыбкой, — прежде, чем оказывать вам помощь, я должна знать, что вы хотите выяснить. Не исключено, что помочь вам в этом будет не только не в моих силах, но я даже не смогу дать вам никакого совета.

Интересно. Она словно заранее извиняется, что не сможет удовлетворить нашего любопытства. Причем не сможет потому, что действительно не сможет; а не потому, что не захочет или потому, что мы можем коснуться каких-либо запретных или секретных вопросов.

— Нас будет интересовать в основном один вопрос. Не было ли в обозримом прошлом или в достаточно отдаленном каких-либо событий в вашем Мире, которые заметно перевернули ваш образ жизни или могли перевернуть его? Причем нас интересуют события не местного, а, так сказать, глобального характера.

Некоторое время ора Кинбрус молча смотрит на нас и задумчиво покачивает головой. Она словно размышляет: стоит ли ей удовлетворять наше любопытство, или мы перетопчемся? Я не тороплю ее с ответом и гадаю про себя; для чего предназначены эти многочисленные сосуды с подкрашенной жидкостью? Наконец ора Кинбрус улыбается и говорит: