потому что и в животном мире есть впечатляющие проявления интеллекта. Я
не перестаю удивляться тому, как мои собаки строят друг с другом отношения.
Думаю, какая же у них дипломатия, просто человеку поучиться можно!
Люди не имеют оснований гордо заявлять, что они единственные, кто спо-
собен осмыслять реальность. А вот чего нет в животном мире — так это нравст-
венного начала. Поведение животных подвластно инстинкту. У человека не так.
Когда люди жертвуют своей жизнью ради других, они руководствуются нравст-
венным чувством. Если оно разрушается, то есть человек не может отличать
добро от зла, он перестает быть человеком. Тогда он — лишь носитель интел-
лекта. Этот интеллект может совершенствоваться, равно как человек может на-
ращивать свои мышцы. Но если при этом разрушается его нравственное начало,
сила человека становится смертельно опасной для него и окружающих. Мы сей-
час видим знаки этой катастрофы — жестокость, криминал, коррупция...
Екатерина Рожаева
KP.RU — 27.01.2009
«КРИЗИС — ЭТО НЕ ТОЛЬКО ПРОКЛЯТИЕ,
НО И БЛАГОСЛОВЕНИЕ...»
Из ответов на пресс-конференции Святейшего Патриарха Кирилла и губернатора
Калининградской области Георгия Бооса 22 марта 2009 г.
Хорошо научиться работать
Что касается кризиса, то на Церкви он отражается, и примерно в тех же
пропорциях, что и на государстве. Как в государстве мы еще не чувствуем всей
боли кризиса, так и Церковь пока всей его боли не ощущает. Мы просто прозре-
ваем возможную перспективу, прогнозируем и считаем, что должны готовиться,
конечно, к тому времени, когда, может быть, весьма существенно сократится
финансирование церковных программ. Но Церкви не привыкать. То, что мы се-
годня называем кризисом, ни в какое сравнение не идет с тем, что мы пережили
в течение XX века. Мы привыкли к трудностям, во много крат превышающим
те, с которыми сейчас сталкивается наше общество и в том числе Церковь.
Что же касается каких-то выводов, которые, может быть, следует делать
из кризиса, то я считаю, что кризис — это не только проклятие, но и благо-
словение. Он дает возможность пересмотреть ценности, он заставляет людей за-
думаться. Знаете, когда все хорошо, когда все идет по накатанному, то как-то
и думать не о чем: привык ты к своему бутерброду с маслом, вот и кушаешь этот
бутерброд. А когда у тебя этот бутерброд отнимают, это какой-то вызов, какой-
то толчок, ты начинаешь о чем-то думать.
Полагаю, что в каком-то смысле кризис может помочь нашим людям вы-
работать правильное отношение к труду, ведь когда в 1990-х годах мы говорили
о безработице, речь шла о какой-то виртуальной безработице. Реальной безрабо-
тицы у нас не было. Реальная безработица сразу отрезвляет, она заставляет лю-
дей мобилизоваться, собрать все свои силы, работать хорошо, опасаясь потерять
работу. У нас не было этого никогда. Я сам часто выступал в качестве работода-
теля и удивлялся, как люди не дорожат своей работой, как могут по пустяку рас-
сориться и уйти, как трудно было делать замечания, усиливать рабочую дисцип-
лину. И хотя нам говорили, что мы живем в свободном рынке и у нас существует
конкуренция, я не видел никакой особенной конкуренции на рынке труда. По-
этому думаю, что сейчас (это жесткие слова, но их нужно кому-то произносить,
и Церковь имеет право это говорить, потому что это касается духовной жизни
людей) мы должны хорошо научиться работать. И не только в том смысле, как
говорят наши руководители, чтобы быть конкурентоспособными, — конечно,
и для этого тоже, — но в первую очередь для того, чтобы строить свое собствен-
ное благополучие. Вот почему в кризисе есть положительные моменты.
«Виртуальная экономика» лопнет
Кризис, я надеюсь, проткнет наконец-то эту тонкую искусственную обо-
лочку мыльного пузыря, в котором ничего нет, под названием «виртуальная эко-
номика». Деньги — это всегда эквивалент затраченного труда — умственного,
физического, духовного. Если деньги перестают быть эквивалентом затраченно-
го труда и ценностей, то они перестают быть деньгами. Если деньги становятся
эквивалентом финансовой интриги, спекулятивной схемы, то они перестают
быть деньгами, они теряют свою ценность или исчезают, с чем мы сегодня
и сталкиваемся. Поэтому из этого кризиса мы должны выйти не ослабленными,
а сильными.
Мы, конечно, должны перестраивать свою экономику, мы должны отка-
зываться от этого виртуального измерения, на котором обогащались очень-очень
многие в одночасье. Я имел однажды возможность быть в кругу богатых людей,
которые хвалились тем, что за неделю, не прикладывая никаких усилий, зарабо-
тали 20 миллионов долларов, играя на бирже. Но вот эти же 20 миллионов дол-
ларов кто-то должен обеспечить ценностями, а обеспечить невозможно. Поэто-
му, я думаю, должны быть какие-то поправки к нашему экономическому состоя-
нию.
Меня очень радуют высказывания высших руководителей нашего госу-
дарства и зарубежных государств. Я хотел бы особенно отметить очень мудрое
выступление премьер-министра Великобритании, который вдруг заговорил тем
голосом, которым сегодня говорит Русская Православная Церковь. Если мы все
сегодня будем говорить одним голосом, оценивая то, что происходит сегодня
в сфере экономики, то есть надежда, что мы действительно справимся с этими
экономическими проблемами.
Очень важно, чтобы мы вышли из кризиса умудренными и с пониманием
своего собственного личного вклада в созидание нашего Отечества. Каждый
должен себя спросить, отвечает ли его собственная зарплата его реальному
вкладу. Иногда этот вклад больше, чем зарплата, и тогда мы говорим о необхо-
димости повышать зарплату. Ну а если зарплата намного превышает реальный
вклад? Если значительная часть вклада виртуальна, разве это не вклад в развитие
кризисных отношений в экономике?
Нам Бог дает сейчас шанс
Нам Бог дает сейчас шанс. Мы терпеливые люди, мы намного терпеливее,
чем многие другие. У нас есть способность преодолевать трудности, только са-
мое главное — в истерику не впадать. Есть такое искушение — впасть в истери-
ку и обязательно среди кого-то, в данном случае среди властей, искать винов-
ных. Мы должны от этого себя сейчас оградить. Мы станем сильными, когда мы
все сделаем правильные выводы из кризиса — и власть, и Церковь, и народ.
Когда вы говорите о том, если я правильно понял вопрос, что может по-
мочь сегодня людям возрастать в их религиозности, я думаю, это сама жизнь. То,
о чем мы говорим, должно помогать делать не только экономические и полити-
ческие, но нравственные, религиозные выводы. Испытания и даются нам для то-
го, чтобы мы вышли из них очищенными, сильными.
Возьмите, к примеру, все творчество Достоевского, сквозь которое прохо-
дит эта поразительная идея, что через трудности и даже через страдания, при их
правильном прохождении — с верой, с надеждой на Бога, с готовностью пола-
гать свои собственные силы, — человек выходит всегда победителем и всегда
сильным.
Мы живем в очень интересное время. Прошло это ожесточение 1990-х го-
дов, когда вообще трудно было о чем-либо говорить и думать, когда была просто
какая-то пещерная борьба за существование. Сегодня есть определенная респек-
табельность нашей жизни, есть запас прочности, в том числе и благодаря пра-
вильной экономической политике государства, и трудности, которые сегодня пе-
