«Да, конечно, — размышляла она. — А потом он попросил у директрисы мой здешний адрес. И «Дейли пост» он, значит, тоже читает».

Ей страшно захотелось увидеть рыжего Сэма. Он — хороший парень, тогда ее выручил и сейчас поможет. И не забыл о ней и о своем обещании, а вот она, дурочка, обо всем забыла.

«Он ждал случая, чтобы напомнить о себе, — думала Нора. — Узнав, что мне грозит опасность, он прислал и ту, первую телеграмму».

Поступки Сэма казались Норе вполне естественными. Он, правда, чудаковатый парень. Сначала запугивал ее тогда, ночью в тумане, а потом вдруг вывел прямо к дому № 12. Так и сейчас.

«Прислал мне сначала пугающую телеграмму, чтобы я не отказалась увидеться с ним». Нора повеселела и даже рассмеялась. Это случилось с ней впервые за последние две недели.

— Еще одно предупреждение? — повторила с нетерпением старуха, прервав ее мысли.

— Нет. Это — приглашение на обед.

— На сегодня? Не может быть. Ты сама все подстроила, чтобы отделаться от моего Роджера. Но я не разрешаю тебе уходить. Ты — моя сиделка и должна быть при мне. Эту телеграмму ты сама себе послала.

— Я не могла ее себе послать, я не выходила из дому и никому не звонила по телефону, — оправдывалась Нора.

— Это сделала кухарка по твоей просьбе.

— Ничего подобного. Телеграмма пришла из Лондона. Вот, посмотрите.

Миссис Трентхем, которую, по правде сказать, прежде всего интересовало содержание телеграммы, быстро ее прочитала.

— Кто такой Сэм? — спросила она.

— Это… один мой знакомый.

— Хорошо еще, что ты не сказала «мой парень», как говорит большинство нынешних вульгарных девчонок. Я и сама знаю, что этот Сэм — не белый медведь из зоопарка. Но кто он? Твой друг детства или ухажер?

— Нет. В общем, я его почти… не видела.

— Как это — «не видела»? Какой он? Красавец или урод? Лилипут или великан?

— Кажется… очень высокий. Мы ведь познакомились в тумане, а потом не виделись. Он, конечно, читает «Дейли пост», вспомнил обо мне и решил пригласить пообедать.

— Ты должна послать ему телеграмму и сообщить, что не можешь прийти.

— Нет… Я не знаю его адреса.

— Но хоть что-нибудь ты о нем знаешь?

— Знаю, что сейчас он уже выехал из Лондона. И мне надо обязательно его повидать… Даже если мне нельзя с ним пообедать.

— А почему этот юнец интересуется преступлением на «Гиблом пустыре»?

— Может, он им совсем не интересуется, а хочет мне что-то сказать… Ведь он тогда был там, той ночью.

— Где?

— В Чарлбери.

— В доме Ньюстедов?

— Нет, в дом он не входил. Обещал вскоре прийти, но я уже уехала оттуда. Теперь он, наверное, узнал мой новый адрес.

— Думаешь, у директрисы твоего колледжа?

— Да, скорее всего. Но нельзя же заставлять его ждать меня в Холт-Кроссе целый день. Я повидаю его и скажу, что не смогу с ним обедать.

Миссис Трентхем лихорадочно обдумывала создавшееся положение:

«Как отнесется Роджер к такой новости? Конечно, он скажет, что я поступила глупо, если не пущу девчонку повидать этого Сэма, который, видимо, кое-что знает о преступлении. Кроме того, этот молодчик должен быть очень хорош собой (Нора врет, что его не видела), а моему племяннику как раз не хватает романтического мужского персонажа. Ну, а если Нора и поговорит с ним, ничего страшного в этом не вижу».

— Я тебе разрешу увидеться с Сэмюелем, если ты вернешься с автобусом в два с четвертью.

— Спасибо. Обязательно.

— Я считаю, что ты можешь пойти, но не будь эгоисткой и помни, что Роджер тоже должен зарабатывать на жизнь, как и ты. Я тебя отпускаю, потому что вижу, как тебе хочется узнать, о чем расскажет этот юноша.

Несмотря на свои пятнадцать лет, Нора выглядела такой маленькой, беззащитной и наивной девочкой, что старуха нашла нужным добавить:

— Надеюсь, ты будешь осторожна. Я не хочу, чтобы с тобой произошли какие-нибудь неприятности, пока ты живешь в моем доме. Я бы не беспокоилась, если бы речь шла о моей бывшей сиделке Турнер. Напротив, я бы только посочувствовала человеку, который связался бы с такой дылдой. Ты — другое дело, и меня не устроит, если с тобой случится что-то плохое.

— Не бойтесь, он меня не похитит, — улыбнулась Нора и пошла к себе в комнату сменить свое белое форменное платье на синий костюмчик. Чтобы успеть к двенадцати на встречу с Сэмом, у нее оставалось мало времени, особенно если учесть, что автобусы ходили с большими интервалами.

Нора переодевалась, а сама думала: действительно ли Сэм окажется другом, не попадет ли она еще в какую-нибудь беду, откликнувшись на его телеграмму? Она видела, что старуха Трентхем отводит ей роль чуть ли не героини в детективных писаниях Роджера, и понимала, что в таком случае ей не избежать риска и встреч с полицией. Если так, то уж лучше встретиться с Сэмом, чем разговаривать с Роджером и его бойкой тетушкой.

День выдался дождливый, и Нора накинула голубой прозрачный плащ, а на голову надела капюшончик с завязками. В таком одеянии можно обойтись и без зонта.

На автобусной остановке было мало народа, автобус скоро подошел, и Нора заняла одно из передних мест. Но с каждой остановкой в автобус набивалось все больше и больше народу, и ей пришлось уступить место женщине с маленьким мальчиком. Мальчуган поднял к ней курносое лицо и доверительно сказал:

— Селедкам-то хорошо: их запихивают в бочку, когда они уже дохлые… — Пассажиры не могли удержаться от смеха.

Всю дорогу Нора болтала со стоявшей рядом толстой женщиной. На остановке в Холт-Кроссе вышло много людей, так как здесь находился широко известный супермаркет.

Норе вдруг подумалось, что ей нелегко будет узнать Сэма, разве что по рыжим прядям волос, которые она успела приметить, когда он ставил чемодан к ее ногам у дома № 12. А он, наверное, только и знает, что она — маленького роста. Нора решила держать в руке телеграмму и встать на видном месте возле памятника Жертвам второй мировой войны на площади перед отелем. Там она и будет ждать, пока кто-нибудь ее не окликнет.

Дождь вдруг полил как из ведра. Прохожие спешили укрыться в барах и магазинах. Только продавец цветов и овощей упрямо продолжал стоять под большим тентом на тротуаре перед памятником Жертвам войны. Неподалеку от продавца остановилась черная автомашина. Немного оробев в ожидании встречи с загадочным Сэмом, Нора встала рядом с памятником и сквозь струи дождя вглядывалась в каждого из редких прохожих.

Минут через пять в машине открылась задняя дверца, и сидевший за рулем человек приветливо поманил ее рукой. Ей почему-то вспомнился текст первой телеграммы: «Будь осторожна, тебе грозит большая опасность».

— Ты — Сэм? — спросила Нора, подойдя ближе.

— Да. Быстрее садись и помалкивай. Смотри назад, если заметишь, что нас преследуют, скажешь мне, — шепотом приказал человек.

— Преследуют? Значит… мы в опасности?

— Да. Всегда опасно знать то, чего не знают другие. Я надеюсь, что не буду узнан в своем наряде. — Рукой в черной перчатке он поправил темные очки и еще глубже надвинул на глаза кожаный автомобильный шлем, застегнутый высоко на подбородке. Сзади из-под шлема выбивались рыжие пряди волос. Машина свернула влево на узкую боковую улицу. — Ну, как там? Видишь что-нибудь?

— Никого нет, — сказала девушка.

— Тем лучше. Зря я тебя сразу напугал.

Нора отвернулась от заднего стекла и стала развязывать капюшон, с которого струилась вода.

— Зачем ты послал мне телеграмму? — спросила она.

Человек за рулем расхохотался вдруг так громко и резко, что Нора вздрогнула. В коротком смехе не было ни капли дружелюбия или даже насмешливости. Смешок прозвучал как рычанье зверя.

— Сэм, я не… я не понимаю…

Она смотрела ему в черный кожаный затылок, а в душе стал подниматься страх.

— Я тебе объясню, — сказал он все тем же тихим шипящим голосом. — Ты слишком много знаешь… о том, о чем надо молчать. Такие, как ты, девчонки, должны поменьше распускать язык.