Тейлор покачала головой:

– Фирма не оставляет выбора: или повышение, или… если не вернусь в Чикаго, потеряю работу.

– То есть они вынуждают принять решение? Ну так брось работу.

Теперь уже разозлилась Тейлор:

– Тебе легко говорить. Может быть, вспомнишь, когда в последний раз видел на чеке меньше семи цифр?

В ответ на сарказм Джейсон лишь пригвоздил ее взглядом, чем вызвал новый прилив возмущения.

– Я слишком долго шла к победе, – заявила Тейлор. – Три года училась на юридическом факультете, а потом шесть лет убивалась в этой фирме. Сидела до позднего вечера, в выходные и даже в праздники. И в результате ты так просто советуешь бросить работу?

Джейсон обошел стол кругом. Шлюз явно открылся.

– Ах, значит, тебе нужен мой совет? Хорошо, давай подумаем… право, даже не знаю, может быть, стоит поискать новую работу? Здесь. О таком повороте ты никогда не думала? Никогда не рассматривала возможность остаться в Лос-Анджелесе? Никогда не говорила себе, что покидаешь что-то хорошее? Ни разу не хотела получить…

Он внезапно замолчал. Встретил взгляд Тейлор, неуверенно поежился, собрался с духом и договорил:

– Ни разу не хотела получить шанс в Лос-Анджелесе?

Но Тейлор умела заглядывать за фасад слов, а потому поняла, что имел в виду Джейсон. Ей и самой проще было ходить вокруг да около, чем прямо заговорить о том, о чем думали оба.

– Мне многое нравится в Лос-Анджелесе, – осторожно ступила она на скользкую почву. – Очень нравится. Но риск слишком велик. А вдруг ничего не получится, Джейсон? – Голос едва заметно дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. – С Лос-Анджелесом, я имею в виду.

Однако Джейсон уловил суть сомнений. Подошел почти вплотную.

– Тейлор, посмотри на меня, – потребовал негромко, слегка севшим от волнения голосом. – Посмотри на меня. – Дождался, пока она подняла глаза. – Тебе не о чем беспокоиться. Лос-Анджелес – замечательный город. Ты стала его частью и знаешь это.

Джейсон замолчал. Потом заглянул в глаза и, наконец, отбросил метафоры:

– Ты принадлежишь мне.

Игры закончились. Все встало на свои места.

Тейлор посмотрела в синие глаза и поняла, что Джейсон прав. Он – настоящий.

С самого начала, когда она пыталась доказать себе, что не может терпеть его, он умел рассмешить. С первой встречи зацепил, понял, разгадал. Их многое объединяло. Она могла возмущаться и сопротивляться, но в глубине души ценила каждую проведенную вместе минуту. Он был умен, остроумен и чертовски сексуален, но за внешним блеском скрывались иные качества: щедрость, доброта и – удивительно – душевная тонкость и ранимость. А самое главное, он постоянно провоцировал. И сводил с ума.

И все это делало его безупречным.

Но…

Глядя в бездонные синие глаза, Тейлор наконец-то решилась посмотреть в глаза собственной правде.

Она знала, что с Дэниелом все решилось относительно просто. Оправившись от удара подлой измены, она сумела двинуться дальше. Что и говорить, в осадке осталось немного печали и много стыда, но ничего такого, что не поддавалось бы контролю и отторжению посредством обычного спокойствия и сосредоточенной сдержанности.

С Джейсоном все окажется иначе.

Если она поверит Джейсону и ошибется, если когда-нибудь застанет его с другой женщиной, то вряд л и сможет справиться с ситуацией. Но даже если и не поймает на месте преступления, если не столкнется с обманом, а просто почувствует, что надоела, наскучила, утомила – в конце концов, голливудские отношения никогда не отличались постоянством, – немудреная правда заключалась в том, что…

…что она никогда от него не исцелится.

С Джейсоном не удастся обрести спокойствие и сосредоточенную сдержанность. Не удастся изолировать и контролировать чувства. Вопрос встанет ребром: все или ничего. Тейлор боялась, что если потеряет его, то уже никогда не найдет выхода.

А потому она прямо посмотрела на Джейсона и с тяжелым, но твердым сердцем произнесла:

– Не могу.

Он ответил понимающим взглядом.

– Боишься?

– Да.

Неожиданное признание удивило обоих. Джейсон сжал обе ее ладони, а потом, для верности, еще и переплел пальцы.

– Скажи, что надо сделать. Выполню любую просьбу. Слова прозвучали так откровенно и беззащитно, что Тейлор отвела взгляд. Какая-то потаенная часть ее сердца мечтала услышать именно это. И эта потаенная испуганная часть не хотела слышать ничего иного. А потому пришлось искать повод, чтобы устоять и остаться сильной.

Краем глаза Тейлор что-то заметила на столе. То, что положила сама еще несколько недель назад, во время воскресной уборки, возможно, в качестве напоминания и предупреждения.

Да, журнал «Пипл». Статья под названием «Женщины Джейсона Эндрюса!».

Тейлор освободила ладони из теплых рук, взяла журнал и подняла вместо щита. Парад бывших любовниц, подруг и еще бог весть кого.

– Им ты говорил то же самое?

Перед лицом собственного прошлого Джейсон спокойно и уверенно покачал головой:

– Нет. Эти женщины не имеют к нам никакого отношения.

– И даже супермодель? Та, которую ты отвез в Лондон? – Ее осведомленность явно удивила Джейсона. – Ты ей сказал…

– На тот случай, если ты задумала провести перекрестный допрос, отвечу сразу, – перебил Джейсон. – Да, я совершил немало дурных поступков. Не отрицаю. Но как только встретил тебя, все сразу изменилось. С того момента, как впервые увидел тебя в зале суда, уже не думал ни о ком другом.

Лицо Тейлор оставалось подозрительно непроницаемым.

– А как же Наоми Кросс?

Джейсон слегка замялся.

– Наоми – другое дело, – неуверенно произнес он.

Тейлор упорно сохраняла спокойствие.

– Понятно. Значит, Наоми – другое дело.

Джейсон обреченно покачал головой:

– Нет, совсем не так. – Он подошел ближе и серьезно заглянул в глаза – Я пытаюсь сказать, что ты – совсем другое дело.

Ах… вот они, магические слова. Те самые, которым она поклялась не верить никогда в жизни.

Но что же делать с этим взглядом? Таким прямым, искренним и убедительным?

Тейлор колебалась.

Нужно было оставаться сильной. Она посмотрела на свои руки, на журнал, который держала, словно защищаясь. «Женщины Джейсона Эндрюса!»

Не выдержав, он выхватил провокационный номер из ее рук.

– Хватит рассматривать это вранье! – С размаху бросил красочный сборник сплетен в пространство. Журнал ударился о стену и с шелестом упал на пол.

И вдруг…

Из смятых страниц выскользнула маленькая визитная карточка.

Джейсон и Тейлор одновременно заметили глянцевый кусочек бумаги. Джейсон подошел и поднял, а Тейлор сразу поняла, что это такое, и отвернулась. Джейсон прочитал вслух:

– «Прости, мне очень жаль. Люблю тебя. Дэниел».

Лицо мгновенно изменилось. Он повернулся и смерил ее странным взглядом:

– Теперь понятно, в чем проблема. Скажи, за чьи ошибки я плачу?

Тейлор оскорбленно прищурилась. Как он смеет! Она подняла журнал и снова прикрылась им, как щитом.

– За собственные.

Глаза Джейсона наполнились болью. Но боль тут же исчезла, а на смену пришла каменная жесткость. Голос зазвучал ровно и холодно:

– Если ты так считаешь, то говорить нам больше не о чем.

Повернулся и ушел.

Услышав, как захлопнулась дверь, Тейлор без сил опустилась на диван. Глубоко вздохнула, пытаясь не допустить позорных последствий.

В бейсболе не плачут.

Она поморгала.

В бейсболе не плачут.

Нет, она не заплачет, ведь в бейсболе не плачут. Но борьба оказалась напрасной. Впервые за всю взрослую жизнь по щеке сползла слеза. Потом еще одна и еще… Тейлор неподвижно сидела на диване. Одна. Она не вытирала слез.