Или заикнись чуть, тронь, и тут же произведутся из этого мировые интриги-заговоры против русского народа – либо сверхъестественная сверхгениальность народа еврейского: кому же де и комиссарить так народно, как не им, так, как они комиссарили... Разве? А попроще не может быть объяснений? Например, объяснить нахальством, напором действительно почти сверхъестественным, но никак не скажешь, чтобы невиданным. Да ещё в специфической среде, революционерской, где наверх понятно, кого выпрет. Нахалы из революционеров – нахалы в кубе, нахалы из нахалов. Хоть напором и понятным: вспомнить то же дело Бейлиса, погромы, ту же черту. Но какие уж тут загадки, тайны...
Или так уж неуместно, невозможно поминать этот счёт – 18:2 – в год 60-летия победы над Гитлером и освобождения Освенцима? Статья вообще-то писалась раньше. Но не в этом дело. 60, а не 59 лет ликвидации Освенцима – это значит, что мы на год дальше от Освенцима. Дальше, а не ближе. Значит, на 1/60 убавилось резона, ссылаясь на Освенцим, закрывать тему для обсуждения. А вовсе не прибавилось. Если вообще считать Освенцим таким резоном. Тем более, что тема именно эта: а как бы нам без освенцимов? Без холокостов, без октябрьских переворотов, раскулачиваний и т.д. и т.п.
(Слушайте, и какая такая волна антисемитизма прокатилась вдруг по всему миру, и особенно затронула Англию, Францию?.. Что за занимательная география? Отлично помню шутки-анекдоты – почему нет антисемитизма в Англии? Потому что англичане сами умные, и им не обидно, что евреи – умнее... И вот откуда ни возьмись – оказывается, и в Англии он, антисемитизм... И волна какая-то, и по всему миру. Весь мир, чёрт бы его побрал, изволите видеть, шагает не в ногу... С чего бы это вдруг? Поиски причин явления по всему миру – задача заведомо малореальная. Не проще ли попробовать всё-таки поискать, пошарить на другом конце? Не в том ли дело, что традиции национальной консолидации, консолидированная экспансия, какой ни будь она понятной, исторически обусловленной, не может в конце концов не беспокоить сообщества, внутри которых она ощутима. Пусть мягкая сравнительно экспансия, так и реакциям на неё ещё пока, слава Богу, как будто далеко до освенцимов и погромов. Но напор давний, достаточно стабильный, и любая реакция на него, похоже, 60 лет вызывает в свою очередь стереотип повышенной нервозности: а Освенцим?.. Stop talking! Раньше-позже, а прорвётся же и усталость от этого.
Тем не менее, наверно, правы те, кто бьют тревогу, издают призывы. Только не вредно бы призывы обращать к обеим сторонам.
Насчёт русского хамства известно. Давно, хорошо и, видимо, справедливо. Эта милая черта, знаем, осложняет, бывает, отношения и с Россией-страной, и к России-стране, и к русским как к нации, и со многими русскими как с личностями.
А вот про еврейское нахальство было что-нибудь где-нибудь?.. Это с одной стороны. С другой – и кто ж его не знает, кто на свете живёт...
Подумайте: уже и Солженицын – антисемит... Как смел писать "Двести лет вместе", как смеет и заикаться хоть о винные откупах... Когда уже лет 15 в обороте-обиходе кругом слышно: страна рабов, потомки холопов, правнуки крепостных – и ничего. Внуки комиссаров вполне-таки себе смеют...
"Варвары. Дикое скопище пьяниц..." Стоп. Минуточку. Тогда уж позвольте: – А шинкари – лучше?..
Что на это ответишь? Разве только Антисемит – естественно... Ну, если это не называется нахальство...
А ведь как всё просто на самом деле. Просто нации – ни для дискриминации, ни для преференции. Пойдёшь от одного – придёшь к другому...
Если я начну здесь рассказывать обо всех своих друзьях-евреях, о евреях, кому не могу не быть благодарен, наконец, о евреях, которые на моих глазах реально, а не по блату, делали и сделали-таки наше другое искусство – бок о бок с русскими, украинцами, армянами, грузинами, татарами, прибалтами, санкт-петербуржцами, угро-финнами, индуистами, монголоидами и даже кое-кем из испанцев, не говоря уж про немцев, – будет долго и будет странно. Уже потому, что это я, собственно, и пытаюсь делать всё это время...
Достаточно сказать, что просто собственным реальным существованием в пространстве доступных публике текстов, вопреки всему плотному, вполне нешуточному литературному блату-криминалитету, всей наглой блатной приготе, я на 9/10 обязан Елене Наумовне Пенской и Александру Шаевичу Левину. А ещё и Михаилу Семёновичу Шейнкеру обязан, и Владимиру Соломоновичу Библеру. И чете израильтян Гробманов. И, конечно, не одним им. Не говоря про Леонида Ефимовича Пинского. Которому обязан не один я, а и большая часть лианозовских – хотя бы аудиторией. И отборной – по тем временам...
Короче, не стоит рассказывать мне, какие отличные бывают евреи и кроме Мандельштама. Замечательные… И Пастернака. И Сатуновского. Или Тышлера. Или Рабина. Я это и сам могу рассказать. И рассказываю, как умею. Но на этом кончить не получается. На этом как-то разговор не кончается. А своим ходом идёт и дальше.
Мне-то чего-то казалось, что антисемитизм – это когда евреи (армяне, татары) – они такие-то и такие-то. И с ними надо так-то и так-то...
По-моему, евреи разные. Да и все – разные. И так-то и так-то – вот этого ни с кем не надо. А со всеми надо одинаково. Обыкновенно. В принципе ясно.
Евреи есть, а еврейского вопроса нет – наверно, лучше бы всего. Как у классиков. Так ведь хорошо было классикам: еврей и русский = Ильф и Петров. И никакой мрази.
Но мразь-то – вот она. Кстати, не то чтобы уж мононациональная. Да и революции бывали не национальные же буквально. Другое дело – кого на вид выперло... И национальный менталитет, характер – материи вообще спорные, тонкие. Национальный темперамент – кто шустрик, а кто мямлик – с этим проще, и само по себе вроде бы ни для кого не обидно. И шустрик – когда хорошо, когда плохо. И мямлик – когда плохо, когда хорошо.
Еврей бойчей, видней – тут спорить трудней. Часто ему в плюс, но, знаете, не всегда. То самое, про что говорится: на всех свадьбах жених, на всех похоронах – покойник. Но трудно не замечать стараний на этих достойных похоронах забыть настрого, просто запретить помнить, как непринужденно на той свадьбе колотили посуду...
Бойчей-видней-шустрей, пускай и способней – слушайте, но неужели настолько?.. До сплошной уже, полной-плотной почти исключительной видимости в экспертных сообществах... При таком якобы подавляющем перевесе умов-талантов просто же понять невозможно, как тут и жили до… Особенно до 17 года... Нет – ну как? Цыганский хор, русский балет, еврейская экспертиза – национальные промыслы...
Понятно, что судьба народа – до недавних времён вечного гостя – не простая. Но так или иначе, не менее понятно, что не могла такая судьба не вырабатывать навыков повышенной национальной солидарности. Может быть, оно даже и заслуга, но ведь и проблема. Как не быть тут проблеме. Ну и что – и кругом проблемы. И люди умные с ними как-то справляются. И кто же умные, как не евреи? Наверно. Наверно, так. Но на всякого мудреца... – на умных свои ловушки. Именно на ум ум и ловится. Экспертное сообщество составляется как: по господствующему мнению, по общему пониманию. Верно? Вроде так, если в общем виде. В основном. И разве не бывает, что друг дружку понимают легче и скорей, чем предмет? Чем сам объект экспертизы... Дело житейское... Причём могут как бы и не замечать этого. Общее согласие и общее мнение – почти что одно и то же... Не всегда это легко различимо, не всегда различимо охотно. И для таких заговоров не нужны, не обязательны буквально заговоры, сговоры. Не обязателен и голос крови – это уж совсем дело тёмное. Достаточно: навыков простой, как мычание, солидарности для не очень щепетильных; а для более аккуратных – незаметной как бы механики навыка солидарности экспертного сообщества. Зачем голос крови – всего лишь общий глас. Плюс известный общий интерес. Он механике не помеха. Махинациям – на вид пусть и не очень большим. Для начала. Но не сбивайте общий глас: он и сам собьётся достаточно уверенно. Сообщество – это ведь только так говорится красиво. Сообществу ещё сложиться надо. А в этих кодлах действуют законы толпы на похоронах Сталина. Паники и ажиотажа. Престижа и дефицита. Закон ничтожества множества – такое множество всегда меньше единицы и потому хочет её подавлять и поглощать. Множества, как суммы не плюсов, а минусов. Не лучших качеств. Тут шустряк вертится и вертит. И если шустряк ещё и не полная дрянь, то живо ей станет. Придётся, а не то не удержится. И кодло станет быдлом. Понятно, под самыми актуальными-передовыми знаменами-именами и терминами.
