И плескать по рваному сатину

Яблоками так, что Лувр картину

Жаждал "Побирушка с изумрудом".

Формулы не брезговали чудом,

Потому что Ты! Ты! Верил Сыну.

— Что ж выходит,

Ангел мой фатальный,

Рупор Бога то же, что хрустальный

В виде женской туфли мегафон?

Манной был. Но маковой росинкой!?

— Господи!

Ты — слава чуть с косинкой

Под вуалью чёрною.

— Но тон

Задал-то молитвы лепет бальный.

— Господи!

Да где же Ты банальный

Видел бал, когда на бале ОН!

ОН вальсировал… влюблённый!

Гениальный.

БАРЫШНЯ И ХУЛИГАН

Верю иль не верю, всё равно

Было Богу, Он и не доказывал

Бытиё своё, Он перевязывал

Раненого зверя и в вино

Воду превращал, и думал: стразы

В омуте ночном иль впрямь алмазы?

И тогда сказала я с усмешкой:

Звёзды это, звёзды!

Как же Он

Был обрадован и удивлён.

Кто из нас и в чьей судьбе

стал пешкой!?

Так с чего ж краснею?

И с чего

Он, босой, свистит в стручок акации

В стареньком трюмо, где я в бантах,

Словно кукла на пуантах… Ах!

Понимаю: формулы Его

Не подвержены амортизации.

ЛЮДИ

Пустыня — это Бог без людей.

Оноре де Бальзак

Как будешь без меня, Господь?

Один, отрезанный ломоть,

Бездомный снова, как вначале…

Райнер Мария Рильке

Я сказал в опрометчивости моей:

всякий человек ложь.

псалом 115

Судьба добра: кит изрыгнул из чрева

Иону, и по розовому илу,

Как на закате сон к Мафусаилу,

Приполз под пальмы он, и для сугрева

Раб вынес в чашке глиняной текилу.

Иона же с ума сошёл, просился

На ручки к Боженьке, он разучился

И говорить. Но!.. Запах апельсина —

Прапамять вспыхнула, коверкал: Нефти…

Р…тити, — просил

и в лысый колотил висок.

И цвета драгоценной нефти

Царица племени, чуть отодвинув сына,

Устало сунула в безумный рот сосок.

АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК

Я Несси, я урод с нетленной

Душою в озере Вселенной.

И небо неуклюже вброд

Переходя по зыбким в водах

Светилам,

о других уродах

Тоскую: где они и кто?

Зачем же пугало в пальто —

Само изгой на огороде —

Злорадно людям об уроде,

О Чуде-Юде донесёт?

Оно не знает о природе

Любви,

что и меня спасёт.

ДА СЫГРАЙ ЖЕ,

КОСМОС,

НА ФЛЕЙТЕ…

БРЫЗГИ МОРЯ

Весь мир — театр. О чайки Вальс-каприз!

И занавес, как парус из холстины.

Но первый — Андерсен. Его корабль и бриз,

И в одиночестве, и что ни па — эскиз,

Босая, пляшет по ножам рутины

Русалочка — статистка антреприз.

ШТРАФНАЯ РОТА

Неужели? Ах, неужели

И душе, и бесценной гжели

Царских вен в крамольной метели

Тела

жизнь и судьба даны,

Как для роты штрафной атака:

Всем! Одна лишь! И нет! Вины.

Всё искуплено. Зараз. Опа!

Но грядущего-то потопа

Высшей меры

На окраинах нашей Эры,

Умоляю, не пожалейте.